Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Инконню задохнулся, дрожащей рукой сунул куклу в тонкие руки, а взглядом прикипел к снежно-чистой груди с ярко-красными умбонами сосков.
«Матерь Божья! Лучше сразиться с драконом, чем выдержать такие муки. Я рыцарь, рыцарь…»
Служанка со счастливой улыбкой прижала у груди игрушку. Инконню ждал со страхом открытия ее век.
— Благодарю, Брондина, — сказала девушка. — Поправь, пожалуйста, одеяло.
«Может, поддаться искушению? — мелькнуло в воспаленном мозгу. — Говорят, это лучший способ его преодолеть».
Пальцами, защищенными перчаткой, схватил край кисейного одеяла, осторожно потянул.
— Брондина, хватит мыть посуду, — пробурчала соня, — у тебя руки, как копыта.
«К черту подобные поддавки. Попробовав сладость греха, можно не вернуться к благочестивой жизни. Преодолеть искушение, ему поддавшись? Хм. Остаться чистым в луже грязи».
С трудом оторвав взгляд о гибкого тела и золотой волны волос на подушке, он деревянным шагом пересек спальную. Дверь отрубила призывный запах разомлевших женщин.
«Страшный замок, — подумал смятенно. — В таком царстве красоты хочется лишь наслаждений. Они тут наверняка день-деньской песни поют и танцуют. Даже если не предаются свальному греху, такая праздность отбивает тягу к приключениям, жажду одолевать препятствия, а без этого нет рыцарства. Да что рыцарства, человечества! Хотя в жизни, полной удовольствий, тоже что-то есть…»
Каменная спираль повела наверх, каждую ступеньку покрывала искусная резьба. Пламя факелов вяло трещало, гобелены колыхало легким сквозняком. Чисто, пыли вовсе нет — в замке красоты и света такой мерзости не место.
На втором этаже через приоткрытую дверь увидел пиршественный зал, полный суетливых слуг. Звенел смех, звякала посуда. В воздухе носились крошечные феи, оставляя за собой золотистые дорожки пыльцы со слюдяных крыльев.
В животе рыцаря громко заурчало, поспешно отступив от проема, он поднялся по лестнице наверх.
«До чего беспечны, — поразился рыцарь. — Стражи на лестницах нет. Хотя редко кто из смертных находит ход в волшебное королевство, а от других жителей угроз нет».
На третьем этаже толпились воины. Инконню, дождавшись, когда двое стражей у раскрытой двери отвлекутся, шмыгнул мимо них.
Послышались сдавленные голоса, рыцарь замедлил шаг, вслушиваясь в ругань. Мужчина выговаривал строго, а женщина парировала с таким презрением, что сердце скакнуло, показалось — леди Хелия.
Грохнула дверь, рыцарь увидел светлый затылок статного мужчины в драгоценной одежде, слепящей хрустальными бусинами, зубцы короны переливались радужным светом. Инконню скрылся за лестничным поворотом, потихоньку потащил из ножен меч.
— Странно видеть ваше безразличие, леди, — произнес мужчина холодно. — Лучшие рыцари Дэйойн Сайда погибли при загадочных обстоятельствах, а вам нисколечко не жаль.
Женский голос прозвучал с легкой насмешкой:
— О, супруг мой! Напомните, не я ли говорила, что быть мальчиком на побегушках у смертных колдунов — затея плохая? Уж простите, но не могу оплакивать смерть дураков.
— Дураков? — прошипел муж. Рыцарю показалось ответное громкое шипение, будто сердилась змея толщиной с бревно. — Что ж, можете оставаться в покоях во время траурной церемонии. А я пойду объявлю подданным о горе.
— Подданным или пленнице? — спросила женщина ехидно. — Полноте, супруг мой, я ли не видела ваш алчный взгляд на смертную замухрышку.
— Вы много себе позволяете! — вскипел король. — Сейчас я иду к придворному магу, а после объявлю горестные вести.
— Надеюсь, маг не занят приготовлением любовных напитков? — рассмеялась женщина саркастически.
Вместо ответа рыцарь услышал грохот двери, король, шумно топоча, ушел наверх.
«Женщины, — вздохнул рыцарь. — Потрепать нервы способ найдут».
Инконню на миг поддался ослабляющему бездействию, затем приблизился к дверям королевских покоев, взялся за ручку.
«А если она не скажет? — мелькнула мысль. — Я буду угрожать оружием женщине?!»
От приглушенного дверью женского плача сердце рыцаря сжалось. За створкой он увидел роскошную опочивальню, залитую блеском драгоценностей.
На шикарной кровати с шелковым балдахином спиной к нему сидела хрупкая девушка в почти прозрачном платье, плечи ее сотрясали рыдания. Волосы цвета янтаря пульсировали теплым светом.
Королева, почувствовав его взгляд, обернулась. Рыцарь застыл, пораженный видом прекрасного лица. В ее глазах отразилось недоумение.
— Умоляю, леди, не зовите стражу, я не сделаю вам ничего плохого, — сказал рыцарь торопливо.
Королева раздвинула губы в усмешке.
— Кто ты, зловонный рыцарь? — спросила она чарующим голосом.
Жар стыда едва не расплавил шлем. Инконню в ответ что-то бессвязно буркнул. Ее лицо осветилось догадкой.
— Вы спутник непрошеной гостьи, — промурлыкала женщина.
Рыцарь кивнул.
«Какая красота, — думал тем временем. — Блестящая, ослепительная, лишающая разума. Но… подпорченная, что ли. Может, временем, может, дурным характером? Неудивительно, что муженек обратил внимание на фрейлину. Королева красива, но Хелия красива божественно, и прелестью ее можно любоваться до бесконечности. Хм…»
Во взгляде королевы мелькнула злость, и рыцарь, с холодком подумав, что чтение мыслей для нее не составляет труда, подался назад.
— Войди, — прошипела королева, — пока стражи или муженек не вонзили меч в спину.
Рыцарь неловко вошел, жалея, что топчет грязными сапожищами драгоценный ковер, прикрыл дверь. Королева встала, грациозно потянулась. Дыхание рыцаря вырвалось через дырочки шлема с пронзительным свистом. Королева изогнула губы в понимающей усмешке.
— Отвернись, рыцарь, я переоденусь, — сказала она со смешком.
Инконню послушно уставился на дверь, снял шлем, и распаренную кожу лица сладко пригладила прохлада.
«Чего поворачиваться? — подумал раздраженно. — Итак почти все видел. Проклятые женские штучки».
Сзади что-то зашуршало, раздался мягкий звук удара о пол, и внезапно огромная змея стиснула рыцаря тугими объятьями, влажными клыками нависла над головой.
— Будь я проклят, это же ламиа! — прохрипел Инконню, привороженный холодным змеиным взглядом.
— Конешшшно, — прошипела жена короля. — Сссупруг, говорит, женщщщины змеи по натуре, а я и по сссути.
Рыцарь тщетно дергался, стискивая рукоять меча, но змеиное тело опутало его нерушимой вязью. Из пасти продолжало литься шипение:
— Сссупруг ошшшибалссся, говоря о моем безразлищщщии к сссмерти рысссарей. Удивитссса, когда уссснает, шшшто восссмесссдие сссовершшшила я.
