Анна Гурова - Превращение
— На, запей! Ну так же нельзя!
Я глотнул — внутри что-то зашипело. Изо рта, ноздрей и кажется, даже ушей повалил пар. Глаза покраснели и слезились. Горло горело.
— Чрррт! Кх-кх-кх….
— Тебе еще повезло, что череп не взорвался, — наставительно сказал Валенок.
Через несколько минут мне полегчало. Горло все еще драло, но главное — я снова мог дышать. На полу — там, куда угодил мой выдох — осталась еще одна запекшаяся по краям вмятина. Вокруг нее, сияя, скакали многочисленные огненные капли — видимо те, которыми меня рвало. Одна из них прыгнула на штанину Валенку, которая немедленно затлела. Тот, чертыхнувшись, поддал огненный сгусток ногой, и ехидно заметил:
— А мой-то способ был более безопасный!
Грег подкол проигнорировал — он что-то внимательно рассматривал на полу.
— Посмотри, как интересно! — обратился он ко мне.
Капли крови — или огня, — выглядели теперь как те самые огненные шарики с мандарин величиной, которые он и просил меня вообразить в самом начале. Только теперь их было много, несколько десятков, и над каждым кудрявился лепесток пламени. Остывая, они становились прозрачными, и вскоре беззвучно лопались, как мыльные пузыри.
— Это называется «громовая жемчужина», — сказал Грег. — Вот ты ими плюешься и портишь пол, а между тем, это средоточие огромной разрушительной силы. Любой алхимик удавился бы за одну такую.
— Толку-то, — проворчал я, — если их все равно нельзя хранить.
— Ты их можешь производить, балда! А это дано не каждому дракону!
Я подумал было, что он опять намекает на что-то неприятное, но нет — поселившаяся в его глазах отчужденность полностью исчезла. Грег вел себя со мной точно так же, как раньше.
— Да, ты был прав, — сказал он, вздыхая. — Тебе НАДО учиться дышать огнем. Иначе ты сам себя угробишь. Давай-ка вернемся на шаг назад…
Грег сказал, что начал не с того, и придется вернуться к истокам — управлению пламенем внутри драконьего организма. Дескать, прежде, чем выпускать пламя, надо научиться полностью его контролировать. И выдал мне еще пару заданий. Такое ощущение, что он шпарил прямо по той матушкиной книжечке. У меня уже закралось подозрение, что он сам ее и написал.
Пламя упорно не хотело течь, куда надо. А если и текло, то не туда и недолго. То, что раньше было едва заметным дуновением на грани ощущений, теперь стало капризным и опасным огненным потоком, с которым я едва справлялся. Он то вспыхивал в самых неожиданных местах — например в затылке или в копчике, — заставляя меня вопить от боли, то исчезал вовсе. А Грег все выдавал новые упражнения из заветной книжки. Я изображал из себя растение, принимал странные позы, дышал и так, и этак, чувствуя себя клоуном на сцене. Валенок ходил кругами, подкалывал нас обоих и доставал советами.
В конце концов я иссяк, уселся прямо на пол, и мы принялись ругаться.
— Я не могу поддерживать постоянный поток пламени! Я же не газовая горелка! Каждое мое усилие — как вспышка, которая тут же гаснет, и каждая следующая вспышка все слабее…
— Леха, так нельзя! Ты просто себя жалеешь! Надо работать на грани, надо вкладываться!
— А я что, по-твоему, не вкладываюсь?! Да я как… как сборная России по футболу! Ей все кричат: «Давай, давай!» Она поднатуживается и выходит в четвертьфинал. А ей снова кричат: «Давай!» Она полностью выкладывается и выходит в полуфинал. Ей снова: «Молодец, еще!» Тут она не выдерживает и проигрывает. И ей говорят: «Фу! Отстой! Лузеры, опозорили нас, как всегда!»
— Все правильно! Иначе у тебя вообще ничего не получится. Чтобы развивать максимальную мощность, надо вкладывать себя в каждый выдох — целиком!
— Ну, меня тогда надолго не хватит! И вообще, не могу я изрыгать огонь по заказу. Мне надо войти в правильное настроение, — например, ужасно разозлиться. Лучше всего получается само…
— Ясное дело! Только тогда это бесполезный навык. Действовать по настроению — это все равно что вообще не уметь выдыхать огонь. Эх, Леха! Я-то думал, что у тебя есть задатки, чтобы стать мастером огня. Но похоже, я тебя переоценил.
Я обиделся, но с пола не встал.
— Ишь, «состояние», — бросил Грег сердито. — Сам себя вводи в это состояние! Наверняка ведь можешь, правда?
— Ну и как?
— Что ты больше всего не любишь? Вот и представь это!
Я нахмурился, закрыл глаза и собрался представить кого-нибудь из наших районных ментов. Но решил, что этого недостаточно и представил все РУВД целиком.
И тут поток пошел. Да еще как!
— Ура! Я его чувствую! — заорал я. — А-а-а!
По левой ноге, от бедра вниз, покатилась горячая волна. Казалось, нога превратилась в полую трубу, из которой хлынул кипяток. Из левой пятки вырвалось пламя. Я, как реактивный снаряд, подскочил минимум на метр и рухнул на зазевавшегося Валенка. В полу возник еще один небольшой кратер.
Когда я встал, Валенок даже и смеяться не мог — только икал. Наверно, я зашиб его при падении. Грег хохотал по-детски заразительно, сгибаясь пополам.
— Давно я так не веселился! — сказал он виновато, когда отдышался, — Очень давно… Даже страшно сказать, сколько!
Я вдруг понял, что прежде ни разу не видел, как он смеется.
Так мы и начали заниматься. Первое время я ездил через весь город раз в два дня, потом реже. Огненные тренировки невероятно выматывали, я едва успевал восстанавливать силы, после них у меня просыпался настоящий драконий аппетит, переходящий в богатырский сон. Почему-то я уставал как собака, болели мышцы, хотя упражнял не физическое тело, а вообще непонятно что. На работе тетки говорили с жалостью, что я осунулся, исхудал и «почернел лицом», и норовили подкармливать бедного мальчика.
Я тоже видел, что меняюсь, но назвал бы это по-другому. С каждым днем я становился жестче, острее и угловатее. Будто драконов огонь выжигал меня изнутри, спалив все мягкое, слабое и ветхое.
Глава 3. Драконья социализация
У меня начали возникать вопросы. Особенно один не давал мне покоя. Это был вопрос социальных институтов.
Есть ли у драконов какое-либо тайное правительство? Иерархия? Орден? Они вообще друг с другом общаются? Или они все одиночки?
Наш Черный Клан — единственный? Или существуют и другие кланы?
Со всеми этими вопросами я подвалил к Грегу после очередного занятия по изрыганию огня. Мы обычно ходили ужинать в дешевое кафе по соседству с метро. Там я заказывал любое мясо, давясь от жадности, съедал несколько порций сразу, и уже понемногу становился местной достопримечательностью.
— Правительства как такового, конечно, нет, — ответил Грег, культурно разрезая шницель. — Есть драконьи круги. Они больше всего похоже на землячества. Но политически это ничего не значит.
