Татьяна Морозова - Песнь молчаливых камней
Но в задницу Меч пойти не успел. Рядом с моим левым виском чиркнула короткая стрела и вонзилась в край кибитки.
«Что за чёрт! — возмутилась я, — Какого хрена?»
«Арбалетчик с левой стороны! — крикнул Меч, — Ставь защитный экран сейчас же!»
Сработало молниеносно — благо, это у меня теперь на уровне рефлекса. Второй арбалетный болт, ударившись о невидимую стену, отлетел на обочину. Может быть, кто-то другой на моем месте и прибавил бы газу, да так, чтоб гнедые понеслись как укушенные, но не я. Натянув поводья, и окружив кибитку двойным защитным щитом, я стала озираться по сторонам в поисках наглой рожи, не испугавшейся выпустить в меня целых две стрелы.
«Опять… — простонал Феликс, — Опять эта девчонка ищет себе приключение на седалище…»
«А я гляжу, ты соскучился по путешествию в это самое место? Отстань со своими нравоучениями. Лучше подскажи — откуда стреляют?»
«Господи! Ну, где найти такого человека, который бы научил эту девицу приличным манерам? — взмолился Феликс. — Я скоро с ума сойду от твоей галантности, Найяр».
«Заткнись! Нашел место и время, — я разозлилась. — Нас хотят перестрелять, как кроликов, а ты тут политесы разводишь».
«Слово сама вспомнила или подсказал кто?» — не унимался Меч.
У-у-у… гад! Третья стрела не заставила себя долго ждать, и если бы не экран, то она угодила бы мне прямо в лоб. Похоже, Меч не очень-то и переживал, что в меня стреляют. Его больше волновало мое, как он говорит, — неженственное поведение. Да пошел он все туда же! Тоже мне — нашел королеву Марго. Но на ругань времени не осталось — сразу два болта ударились о невидимую преграду.
* * *Никогда раньше в голове так не шумело. Казалось, что уши забиты до отказа ватой, из-за чего внешние звуки глохли, а вот шум в голове усиливался во стократ. Вашек попытался открыть глаза, но из этой затеи ничего не вышло, зато стало больно.
«Значит, жив еще, — подумал мальчишка и вспомнил дедовы слова. — Раз болит, значит живой».
Приглушенные звуки возни рядом с головой встревожили паренька — что еще этот жирный гад придумал? Холодок пробежал по спине, сердце учащенно застучало в груди, в висках.
«Бу-бу-бу бу! Бу-бу…», — услышал Вашек.
«Заклинание что ли читает? — промелькнула мысль в гудящей голове парнишки. — Скорее всего. Эх, деда жалко… не дай Владыка, помрет от горя. Если, конечно, вообще узнает, что я погиб».
Струйка холодной воды ласково пробежала по лицу Вашека. Невольно парнишка разомкнул опухшие губы и стал жадно ловить живительную влагу.
— Вот так, не торопись, хорошо… — приговаривал чей-то голос почти над самым ухом.
Теплые руки умыли лицо Вашека, и он наконец-то смог открыть глаза. Хотя открыть — это громко сказано, те две щелочки, через которые он смотрел на мир, трудно было назвать «широко открытыми глазами». Но даже этого хватило, чтобы понять: власть сменилась. Толстяк лежал связанный в нескольких метрах от Вашека, и с обезумевшим взглядом смотрел на того, кто приводил парнишку в чувство.
«Коричневый Лорд!» — ни с того, ни с сего промелькнула мысль в гудящей голове Вашека.
Он сделал над собой усилие и повернулся, стараясь разглядеть своего спасителя. Мужчина, державший на коленях его голову смотрел на инквизитора с ненавистью. Глаза смуглого брюнета пылали, словно два угля, только что вынутых из костра. Заметив, что парнишка смотрит на него, незнакомец переключил свое внимание на Вашека.
— Ты как? Встать сможешь?
— Не знаю, — просипел распухшими губами Вашек.
Постанывая от боли во всем теле, он все же поднялся на ноги. Голова резко закружилась, и его повело. Хорошо, что незнакомец это заметил и тут же подхватил парнишку под руки:
— Спокойно, спокойно… Не так резво.
Вашек улыбался, не зная, от чего больше испытывает радости — оттого, что жив остался, или оттого, что рядом, как ему казалось, стоял Коричневый Лорд. В представлении юного мага, Лорд должен был выглядеть именно так: высоким, сильным, с взглядом, заставляющим трепетать всех вокруг.
— За что он тебя? — поинтересовался незнакомец.
— А вы видели? Да?
— Видел, только далеко находился, не успел самую малость. Промедли я еще несколько минут, и мы бы с тобой не разговаривали сейчас. Этот недоносок уже резать тебя собирался.
Вашека передернуло от этих слов:
— Ка-как резать?
— На дольки, — хмыкнул незнакомец.
Сглотнув слюну, парень дотронулся рукой до шеи, представляя, как инквизитор проводит по ней остро отточенным ножом. Толстяк что-то замычал в ответ на слова чужака и задергался в пыли.
— Заткнулся бы уже, — как-то по-доброму предложил ему незнакомец.
Уловив его «ласковый» взгляд, инквизитор предпочел умолкнуть, понимая, что эта встреча ничем хорошим для него не закончится.
— Но ты так и не ответил мне на вопрос — почему он это сделал?
Сердце парнишки затрепетало. Вот сейчас, сейчас он расскажет Коричневому Лорду, что вытворяют эти самозванцы с истинными последователями заветов. Пусть этот благородный человек узнает правду и пойдет с ним, с Вашеком, прямиком в Дом Веры, к отцу Лазурию. Не обращая внимания на боль в разбитых губах, парень поведал незнакомцу о кровной ненависти между Орденом Скорбного Дня и Адептами Дома Веры, о том, как уже не одну сотню лет идет война не на жизнь, а на смерть.
— Я был настолько увлечен своим делом, — перешел к собственной истории Вашек, — что не проверил место выхода из телепорта и со всего размаху врезался в инквизитора. А для этих убийц нет разницы, кто перед ними — взрослый, старик или ребенок, они убивают всех.
Приглушенное мычание связанного прервало рассказ парнишки. Толстяк пытался возражать, но незнакомец не удостоил его даже взглядом. Желваки так и ходили на его лице, а глаза пылали ненавистью: убивать детей — это же преступление! Драконы никогда себе такого не позволяли, даже в отношении человеческих детенышей! А эти — сами своих же режут!
— Почему ты решил, что он собирался убить тебя именно из-за этого? — глухо поинтересовался брюнет. — На тебе никаких знаков отличия не видно.
— Медальон, — сглотнув, ответил Вашек. — Он решил сорвать с меня медальон, а рядом с ним на цепочке висел оберег. Такой носят только люди из Дома Веры.
Не говоря ни слова, незнакомец подошел к связанному инквизитору, и поверил его карманы. Найдя то, что искал, он протянул открытую ладонь Вашеку.
— Это?
— Ага, — кивнул паренек, неотрывно смотря на цепочку с медальоном и оберегом. — Можно я заберу? Это все, что у меня осталось от отца.
— Конечно, мне чужого не надо.
