Юлия Баутина - Невероятные приключения реконструкторов в Сибири, или Туда и обратно
— Проснулся наконец-то? — спросил Князь, переключив внимание на «гладиаторца». — Хорошо. Значит, надо собираться и рвать отсюда когти.
— Угу. А это что? Акт вандализма?
— Скорее погребальный костер. Там, внутри, Михалыч, Игорек, Василь и Темрик с Максом. Во всяком случае, Вован утверждал, что этими кусками мяса были именно они.
— Что, и Игорь тоже? — охнул Глеб. — А Василь кто такой?
— Тот, последний, которого даже представить не успели.
— Черт, значит, троих загрызли? Или еще кого зацепили?
— Ты лучше спроси, кого не зацепили. Легче всего отделались мы с Петровичем и Кустов, потому что нас запихнули в сени и сказали: сидите и не рыпайтесь. Дотуда хоулеры прорваться не смогли. Но зато и мы там повеселились на славу. Темнота, не видно ни черта, кругом рычание, доски трещат, кто-то кричит, визжит, лает… Я за эти полчаса лет на десять постарел и все молитвы вспомнил, даже те, которые не знал. Зато теперь получил огромнейший опыт, как комнату страха оборудовать.
— Ну, а потом?
— А потом дверь все же высадили. Правда, не хоулеры, а Хорт. С ноги, насколько я понял. К тому времени как раз и на кухне все стихло, парни только-только начали потери подсчитывать. Хорт же прямиком в комнату полез. Вот там был, конечно, шок лично для меня. Кругом все перевернуто вверх дном, имеются два пацана в полубезумном состоянии и куча трупов. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд. Потом, правда, выяснилось, что два «трупа» еще дышат. А тут и Инари подоспела. Пока она вас откачивала, мы устроили небольшую уборку. Как тебе курганчик?
Иван кивнул куда-то в сторону. Глеб высунулся в окно посильнее, фактически улегшись на подоконнике на живот, и увидел, что имел в виду Князь. Изрядно порубленные трупы хоулеров стащили в одно место. Куча и вправду получилась внушительной. Из нее во все стороны торчали окостеневшие скрюченные лапы, ощеренные морщинистые морды…
— Жуть какая. Оказывается, при свете они еще отвратнее выглядят.
— Не то слово. Я вот потихоньку начинаю поражаться на человеческую природу. Анализирую свои ощущения и думаю, что после всего происшедшего должен был реально слететь с катушек. А между тем эта вонючая гора трупов уже воспринимается, как что-то обыденное. Неужели человек ко всему привыкает, даже к опасности и смерти?
— Наверное, у каждого свое восприятие жизни. Отчего на войне кто-то сходит с ума, а кто-то живет, как будто ничего и не произошло? Для нас адреналин в крови — это норма, может, оттого и освоиться оказывается проще. Хотя… сегодняшней ночью я ни фига бы с этим не согласился.
— А сейчас?
— Сейчас? — Глеб задумался. — Сейчас все это отошло на уровень страшного сна и начинается оценка — где мы ошиблись, что надо было делать по-другому. Злополучное третье окно проверить… Жердей из забора надергать и отесать поострее… Ведь время-то было.
— Было. Знаешь, что я в первую очередь сделаю, когда до ликвидаторской базы доберусь?
— Напрашивается куча версий…
— И все непотребные? Немного ошибаешься. У них там есть такая замечательная вещь, как точило. Первым делом я наведу на своем мече заточку под бритву.
— Ты, что, рехнулся? И кто это дня два назад заявлял, что даже с затупленным клинком от милиции меня отмазывать не будет? За колюще-режущее оружие тем более по головке не погладят.
— До милиции еще дожить надо. А оттого, что здесь меня с тупым мечом загрызут, как добропорядочного гражданина, легче не становится.
— Понятно все с тобой. Ведьмаки куда запропастились?
— Инари отправилась изучать окрестности сразу после вашего исцеления, а Хорт где-то здесь шляется. Оригинальный тип… Ладно, раз уж ты все равно на ногах, выходи наружу. Если решишь переодеться, что я бы настоятельно рекомендовал, в маленькой комнатке в стенку вбиты гвозди, а на них висят какие-то шмотки. На кухне в жаровне — то съедобное, что еще осталось в этом доме. Все остальные уже готовы и ждут только тебя… ну, и еще Вована с соляркой.
Глеб сполз с подоконника, посмотрел на свою изодранную в лоскуты толстовку, на продырявленные, залитые кровью джинсы и последовал Княжескому совету. Из приличного вида вещей, оставшихся от прежних хозяев дома, ему подошла только рубаха в синюю клеточку да безразмерный свитер — старые, но чистые. Не фонтан, конечно, однако лучше, чем ничего. Окровавленную футболку Глеб выбросил без малейших сожалений, с «гладиаторской» толстовкой немного помялся, но все же отправил следом. Восстановлению она уже не подлежала. Проще будет по возвращению в Тулу заказать новую.
— Отлично, — одобрительно сказал Иван, когда Глеб, вновь перепоясанный монгольской перевязью, показался на пороге.
— Урааааа! — завопил Пашка, куривший на пару с Вованом на углу дома. — Наш герой снова с нами!
— Да шел бы ты… — беззлобно ответил Глеб.
Сарай догорал. Его крыша уже провалилась, почерневшие балки, как обглоданные ребра, торчали в синем небе. Ленька с Никитой щедро поливали кучу хоулеровских трупов мутной жидкостью из канистр. Судя по штыну, это, действительно, была солярка.
— Тоже запаливать будете? — спросил «гладиаторец».
— Естественно, — на него посмотрели так, будто он сморозил величайшую глупость. — Не оставлять же гнить? От них одна зараза по округе пойдет.
— А знаете, чего сейчас учудила ваша шишка? — поинтересовался новоиспеченный глава ликвидаторов, ткнув сигаретным окурком в ту сторону, где вдалеке виднелся Кустов.
— Понятия не имею, — честно ответил Иван.
— Он требовал с меня письменное свидетельство того, что, действительно, заброшен в Тюменскую область, в самую чащу леса, откуда на машине выехать нереально.
— Ну, и как? Ты ему его дал?
— Нет. У меня же под рукой ни бланков фирменных, ни печати, ни нотариуса, чтобы заверить расписку. Он у вас часом не рехнулся?
— Вроде, нет. Кстати, после нынешней ночи он наоборот успокоился и больше не наезжает по поводу нелюдей, болот и чьей-то там вины. Представил, наверное, что было бы, догони эта стая нас в лесу на длинном пути. А справка ему нужна, чтобы от начальства отмахиваться. Прикинь сам — если мы еще хоть как-то можем выбраться к цивилизации, «Газель» из Бирючины забрать не получится. Ущерб весь, как пить дать, на него повесят. Недоглядел, недодумал, недоделал…
Вован почесал в затылке.
— Не завидую ему, — признался он под конец.
— Я тоже. Да и вещами, пожалуй, придется пожертвовать, — печально вздохнул Иван.
— Решил все же их бросить? — спросил Глеб. Монгольскую ламилляру, оставшуюся по ту сторону болот, ему, честно говоря, было даже жалко.
