Вольф Белов - Император полночного берега
Обширную пещеру освещало пламя, пляшущее в большой чаше бронзового светильника. Аммат молча указал на расстеленные у стены шкуры, в центре которых стояли блюда с явствами, кувшин и кубки.
Минессис тут же с удовольствием растянулась на шкурах, сбросив дорожный плащ. Аррелий присел рядом, придвинул к себе жаркое и заметил:
– Похоже, дромиды не знают, что такое стол. А ногары еще нас считают дикарями.
– Ты и есть дикарь, – поддразнила его Минессис и даже показала язык. – Грязный варвар, крестьянин. Налей мне вина!
– Здесь обитель не людей, а богов, – произнес Аммат. – Вы в храме Дромидиона, поэтому здесь нет ни столов, ни скамеек.
– Пусть будут благословенны боги, давшие нам приют, – почтительно произнес Тороний и кивнул Демилию: – Садись, сынок, подкрепимся.
– Кто такой Дромидион? – спросил Хорруг.
Аммат поманил его за собой.
– Иди сюда, я покажу тебе.
Хорруг последовал за молодым жрецом в глубь пещерного храма. Взгляду Хорруга предстали статуи, скрытые в нишах так, что от входа их невозможно было заметить.
– Дромидион – это союз семерых дромидийских богов. Вот они. Богиня плодородия Бира. Она дает трудолюбивым землепашцам богатый урожай, а женщинам здоровый приплод. А вот Арон, бог огня и домашнего очага. Он хранит людские жилища от недобрых сил. Вот бог воды и жизни Хрим. Вот они, все семь богов, среди которых нет старшинства, все равны меж собой. Это боги мира.
– Даже вот этот? – недоверчиво спросил Хорруг, указав на статую божества с суровыми чертами лица, сжимающего в руке меч.
– Это бог справедливости Симирикон, – ответил Аммат. – В его руке карающий меч правосудия, он каждому воздает по заслугам. Дромидийский культ – самый мирный из всех существующих. Боги Дромидиона не требуют от людей никаких жертв, они лишь хотят, чтобы все мы жили в мире и согласии.
– Почему твои боги называются дромидийскими? – продолжал спрашивать Хорруг.
– Еще до восхода Тени, во времена кровопролитных войн, наши предки призвали их в Дромидию – город царя Дромида. Под их покровительством Дромидия достигла процветания.
– Где находится этот город? – поинтересовался Хорруг.
– Его уже нет, – ответил Аммат. – Полвека назад из полуночных лесов вышли хошимы, захватили эти земли и разрушили Дромидию. На ее руинах они построили столицу своего царства Мархаб.
Хорруг прошелся вдоль ниш, внимательно рассматривая статуи богов Дромидиона.
– Скажи мне одно, жрец, – потребовал он. – Чего ты хочешь от меня?
– Задай этот вопрос себе, – посоветовал Аммат. – Чего ты сам хочешь от себя?
– Пока что я хочу вернуть себе свой меч. Ты сказал, что укажешь мне путь. Значит ли это, что ты мне поможешь?
– Самые лучшие дары, которые получает Азгадер, преподносятся Тоту, – ответил дромид. – Наверняка и свой клинок ты найдешь в храме Тота. А путь я тебе уже указал. В твоей воле выбрать его или отвергнуть.
Хорруг снова прошелся вдоль ниш, задумчиво глядя на статуи.
– Твои боги не уберегли Дромидию, – произнес он. – Почему?
– Врагов было слишком много.
– Но они не помогли вашим людям, – повторил Хорруг, указав на статуи. – Почему?
– Они лишь указывают нам возможный путь, не навязывая его. Мы сами делаем свой выбор. Дромидийцы избрали свой путь, путь мира и ненасилия. За свои убеждения и право на жизнь они сражались с оружием в руках и погибли в руинах родного города.
– Ваш культ не слишком распространен, – заметил Хорруг. – По крайней мере, я о нем никогда не слышал.
– Здесь, на землях Хишимера, наша вера вне закона, – ответил Аммат. – Воинственным правителям этого царства не нужно, чтобы их народ вел мирную жизнь. Все мои братья и сестры по вере уничтожены. Я и хранители – последние дромидийцы.
Слушая жреца, Хорруг переводил взгляд с одной статуи на другую, потом молча отодвинул Аммата в сторону и пошел к выходу.
– Куда это он?! – встрепенулся Аррелий.
– Он вернется, – сказал ему Аммат. – Не беспокой сейчас своего друга, ему нужно побыть одному.
– Ты слышал, никуда этот угрюмый мужлан не денется. – Минессис дернула Аррелия за пояс, заставив снова сесть. – Лучше налей мне еще вина.
– Ты и так уже пьяна, – заметил ей Аррелий. – Имей в виду, не сможешь идти – потащу за волосы.
– Грязный дикарь! – зло прошипела ногарка.
Покинув пещерный храм, Хорруг обнял ствол ближайшего дерева и прижался лбом к шершавой коре.
– Я слышу, слышу, – прошептал он. – Но не могу поверить, что слышу именно тебя.
Ветви склонились, словно обнимая Хорруга. В шелесте листвы ему слышался до боли знакомый голос.
– Отец, ты ли это? – прошептал Хорруг. – Я своими глазами видел, что сделали с тобой псы Орланденга.
– Ах, сын мой, – услышал он в ответ. – Я ведь говорил тебе, что я всюду, где растут трава, кусты и деревья. Частичка меня есть в каждой веточке, в каждом корешке. Я не оставлял тебя никогда.
Хорруг еще крепче обнял ствол.
– Мне не хватает тебя, отец.
– Я знаю. Ты очень одинок, сын мой. Ты слишком озлобил свое сердце, стал мстительным и жестоким. Все это от одиночества и страха. Я привел тебя сюда, чтобы ты задумался. Я чувствую, ты готов сделать свой выбор.
– Я боюсь, что мне не хватит сил.
– Ты никогда не узнаешь этого наверняка, сын мой, пока не испытаешь свои силы.
– Почему ты не давал знать о себе столько лет?
– Ты просто не слышал меня, сын мой. Не мог слышать. Злоба притупляет многие чувства, а ты слишком озлоблен. Может быть, в этом твоя сила, а может быть, и погибель. В любом случае это зависит только от тебя самого.
Хорруг отступил от дерева, приложил ладонь к стволу.
– Не покидай меня, отец, – попросил он.
– Тебе не всегда будет дано слышать мой голос, но я всегда буду с тобой, покуда ты будешь помнить меня, сын мой.
– Я никогда не забывал тебя, отец, и никогда не забуду.
Прижав ладонь к сердцу, Хорруг поклонился.
– Благодарю тебя отец. Кажется, теперь я знаю, что должен делать.
Вернувшись в пещеру, он окинул взглядом своих товарищей и объявил:
– Я иду дальше. В вашей воле присоединиться ко мне или идти своей дорогой.
– Мы уже обсуждали это однажды, нет смысла повторять сказанное, – проворчал Тороний и кивнул сыну: – Поднимайся, нас ждет дорога.
Аррелий просто поднялся на ноги и толкнул сапогом Минессис:
– Пошевеливайся, красотка.
– Тебе не мешает отдохнуть и подкрепиться, – заметил Аммат Хорругу.
– Вот именно! – с готовностью поддержала жреца Минессис, отпинываясь от Аррелия. – Давайте задержимся здесь до завтра.
– Ни к чему сидеть, когда должен идти, – произнес Хорруг. – Если позволишь, жрец, мы возьмем что-нибудь в дорогу из твоей снеди.
