Анна Клименко - Лабиринт Сумерек
– А что она такого сделала-то, что синх захотел ее голову? – вяло поинтересовался сочный молодой голос.
– Еще не сделала. Собирается сделать, понимаешь? Элхаджу это не понравилось, и он…
Лан-Ар замер, боясь шевельнуться. Любой звук – треснувшая ли под ногой ветка, шорох ли потревоженной листвы – мог сейчас привлечь внимание.
Все-таки Шез-Нолд лгал, лгал мастерски. И прибыл в город синхов не один. С заданием…
Крадучись, ийлур прошел мимо спутников убийцы из Храма Шейниры. Теперь сердце колотилось и прыгало в груди, как у загнанного зверя. А что, если он тут прохаживается, а Шез-Нолд уже выполнил свое задание? Что тогда?!!
«Тогда ты будешь просто свободен», – мелькнула гадкая, но донельзя прилипчивая мысль.
А руки все еще хранили память о том, последнем, прикосновении, память о ее легком теле. Перед глазами Лан-Ара потемнело.
– Нет. – Он судорожно сжал кулаки.
И помчался назад по улице. Пробегая мимо сонных домов, он с удовлетворением думал о том, что узнает дорогу, по которой шел раньше, и теперь уж наверняка успеет добраться до гостевого дома раньше, чем…
* * *Пар клубами плавал под потолком. Источником его служила большая бадья, полная горячей воды. Мокрый песок красноречиво говорил о том, что немалое ее количество выплеснулось во время купания.
«Успел!»
Но ликование сменилось яростью, когда Лан-Ар наконец разобрался, что к чему.
– Да твой сопровождающий просто нахал, – проворчал Шез-Нолд, – ты бы научила его манерам.
Нитар-Лисс, голова которой до этого покоилась на смуглом плече ийлура, неохотно открыла глаза.
– Что тебе, Лан-Ар?
Тонкая белая рука на темном дереве казалась и вовсе фарфоровой.
– Мне нужно кое-что тебе сказать. – Лан-Ар невольно опустил глаза.
Проведя всю свою сознательную жизнь в Храме Фэнтара, он даже не представлял себе, что когда-нибудь станет свидетелем такого бесстыдства.
– И ты конечно же не мог заявиться попозже, – с деланым равнодушием заметил Шез-Нолд, – не видишь, что госпожа отдыхает?
– Да, иди, иди, – махнула рукой Нитар-Лисс и снова закрыла глаза. – Я так устала в этих кошмарных джунглях… Спать хочется…
«А вдруг он ее отравил? – Лан-Ар с ужасом взирал на точеное запястье, свесившееся за край бадьи. – Но она еще жива, и если… если убить Шез-Нолда сейчас, то…»
– Ты слышал, что тебе сказала госпожа жрица Шейниры?
Лан-Ар потоптался на месте. А что, если прямо сейчас броситься на Шез-Нолда?.. Но, проклятье, он успеет свернуть шею ийлуре… Значит, еще не время…
– Нитар-Лисс, – он откашлялся, – я прошу тебя.
– Ты оглох, Лан-Ар? – Она нехотя приподнялась, совершенно не заботясь о том, что стоящему на пороге ийлуру видно слишком много: – Убирайся… раб.
Одно-единственное слово ожгло, как удар плетью. Лан-Ар попятился, все еще не сводя глаз с Нитар-Лисс, но в душе вскипала едкая пена злости. Раб, значит? Ну и пусть. Да, пусть так и будет. И копченая голова жрицы украсит кабинет Элхаджа в Храме Шейниры…
Развернувшись на каблуках, он вышел прочь, думая о том, что теперь уж точно станет свободным. Подобрал у двери пустую флягу, затем порылся в дорожном мешке и добыл огниво. Из-за переборки донесся короткий смешок Нитар-Лисс, что-то неразборчиво пробурчал Шез-Нолд…
– Счастливо оставаться, – проговорил Лан-Ар и шагнул через порог.
Ответом ему был всплеск воды.
…А снаружи уже накатилась ночь. Мягкая, очень темная, какие бывают только на юге. Квакающим где-то поблизости лягушкам вторили цикады, и в одном из розовых кустов засел голосистый соловей. Лан-Ар постоял-постоял, вдыхая напоенный сладким ароматом воздух, а потом не спеша двинулся вперед – и прочь из города синхов. В небе медовыми каплями висели звезды, и над черным силуэтом сторожевой башни повисла такая же напившаяся меда луна, довольная и круглобокая.
Ийлур шел между спящими домами к воротам, и, как ни странно, на душе было легко.
«Все к лучшему, – он прищурился на аккуратные створки ворот, – вернусь в Альдохьен, наймусь охранять караваны и… очень скоро все забуду».
Мирно спали синхи. Кое-где в овальных оконцах моргали огоньки. Громоздкие силуэты щеров клонили к земле угловатые морды…
Забудешь ли?
Сможешь ли выкинуть из памяти то, что дал ассасину убить беззащитную женщину?
«Да какая она, к Шейнире, беззащитная?!!» – возразил сам себе Лан-Ар, но было поздно.
Ноги сами понесли его обратно, к дому для гостей.
«Успею. Должен успеть».
Лан-Ар на ходу выхватил меч. Что бы ни происходило сейчас в домике для гостей, он сможет выволочь ассасина на улицу, подальше от Нитар-Лисс…
Поворот. Ставший уже знакомым куст, где заливается трелями соловей. Равнодушная охряная стена и – Лан-Ара прошиб ледяной пот – ни огонька в овальном, забранном слюдой оконце.
Сердце упало. Неужели все?!!
Он на миг закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, но вместо этого…
Острова мыльной пены плавают в горячей воде, меняя очертания, сталкиваясь, сливаясь друг с дружкой и вновь распадаясь, образуя новые кусочки суши. Пахнет жасмином, словно целый куст его вырос рядом. Несколько белоснежных цветков звездами кружатся между клочьями пены и медленно, один за другим, оседают на дно. На лицо, на грудь, на бедра темной ийлуры, которая замерла под водой. Словно заснула. И не шевелится, и белая рука обращена ладонью вверх, словно изо всех сил тянулась к небу, но не выдержала и упала надломленным стеблем…
– О Пресветлый, – судорожно выдохнул Лан-Ар, – упаси от власти Шейниры и избави от дурных мыслей.
Неужели он опоздал?
Вот и порог, и тонкая дощатая дверь. Чуть приоткрытая, словно кто-то уходил торопливо, опасаясь быть застигнутым врасплох.
Лан-Ар свободной рукой рванул ворот куртки – ему вдруг стало нечем дышать, теплый воздух как будто загустел киселем и никак не желал вливаться в легкие. Скрипнув зубами, ийлур осторожно поддел дверь клинком, глянул внутрь. Ничего – только темнота и страшная тишина. Косой луч нарисовал размытое пятно света на пустой циновке.
«А может быть, они просто ушли?» – Он покачал головой. Плохо, когда начинаешь обнадеживать сам себя – это всего лишь означает, что надежды больше нет…
Лан-Ар снова представил себе бадью с пенными островами, жасмин и неподвижное тело Нитар-Лисс на дне.
Или так даже лучше? То, что ее больше не будет?
– Входи, – раздался насмешливый голос, – я так и думала, что ты вернешься.
* * *Нитар-Лисс стояла у входа на вторую половину дома и расчесывала гребнем волосы, волнами ниспадающие до пояса.
