Андрэ Нортон - Колдовской Мир
— Похоже, что одного слова в Карсе недостаточно. Но когда этот дом и живущие в нем обвинялись в злых делах? Ваши псы могут найти немного пыли и паутину — признаю, что я не очень хорошая хозяйка. Но они своими поисками напрасно тратят ваше время, леди.
В ее словах звучала еле слышная насмешка. Саймон оценил ее словесное искусство. Она говорила как взрослый о детских шалостях, как будто испытывала нетерпение заняться другими, более важными делами. И приглашала невидимую собеседницу присоединиться к ее взрослости.
— Хальсфрик! Доннар!
Воины вытянулись.
— Ищите в других частях дома, если хотите, но оставьте нас наедине.
Воины встали по сторонам двери, и вошла другая женщина. Потом солдаты вышли, волшебница закрыла за ними дверь и повернулась к вошедшей. Та сбросила роскошный плащ, который образовал на полу алое озеро.
— Добро пожаловать, Алдис.
— Время тратится, женщина, как ты уже заметила. — Слова звучали хрипло и вместе с тем как-то бархатно. Такой голос мог свести с ума мужчину.
Фигурой любовница герцога вовсе не напоминала портовую шлюху, с которой сравнила ее волшебница, перезрелую и пышную. Это была юная девушка, еще не вполне уверенная в своих возможностях, со скромно прикрытыми маленькими высокими грудями. Женщина противоречий — резвая и спокойная одновременно. Разглядывая ее, Саймон понял, как она могла так долго и успешно удерживать такого развратника, как герцог.
— Ты сказала Фирте… — снова резкая нота, обернутая в бархат.
— Я сказала вашей Фирте, что могу делать и что необходимо делать, — волшебница была так же резка, как ее клиентка. — Устраивает вас это?
— Устроит, если ты докажешь свои способности, и не раньше. Дай мне то, что обеспечит мне безопасность в Карсе, и тогда требуй плату.
— У вас странный способ заключать сделки, леди. Все преимущества на вашей стороне.
Алдис улыбнулась.
— Но если ты обладаешь Властью, как утверждаешь, мудрая женщина, ты можешь не только помогать, но и заставлять. Я для тебя в таком случае легкая добыча. Говори, что я должна делать, и быстро: я могу доверять тем, снаружи, лишь пока держу их жизни в своих руках. Но в городе есть и другие глаза и уши!
— Дайте мне вашу руку. — Женщина Эсткарпа подняла с пола чашку. Алдис протянула украшенную кольцами руку, волшебница уколола ее иглой, взятой из платья, и капля крови упала в чашку. Колдунья долила туда жидкости из бутылки и смешала все, потом раздула огонь в жаровне.
— Садитесь. — Она указала на табуретку. Когда Алдис села, волшебница положила ей на колени доску, на которую поставила жаровню.
— Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.
Волшебница начала петь. То неуловимое, что встревожило в этой комнате Саймона, что вспыхнуло в тот момент, когда она начертила знак, теперь улетучилось из комнаты.
Однако в пении содержалось очарование, изменявшее мысленные образы, вызывавшее ответные изображения. Саймон прикусил губу. Подходящая магия для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной чистоты Эсткарпа. И она начинало действовать и на Саймона. Он заткнул уши, чтобы не слышать, не ощущать поднимающегося в теле жара.
Трегарт отнял руки лишь тогда, когда увидел, что губы волшебницы перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились, она смотрела невидящим взглядом, пока колдунья не сняла у нее с колен доску с жаровней.
— Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, — вся жизнь ушла из голоса волшебницы; она говорила, преодолевая усталость.
Алдис взяла у нее сверток, сунула его за лиф платья.
— Будь уверена, я правильно использую ее! — Она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.
— Я узнаю сама, леди.
Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как будто нуждаясь в опоре. На лице ее выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.
Глава 5
ТРИ ЗВУКА РОГА
Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой тканью. Он потребовал свое сокровище в минуту возвращения и теперь, усевшись на подоконник, держа топор на коленях, говорил.
— …он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился за стол и заорал. Ставлю недельное жалованье за то, что в его рассказе есть зерно правды, хоть в целом это ерунда.
Саймон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница удивится или как-то покажет, что уже слышала подобные истории. Однако юноша, появившийся при ней ниоткуда, был менее натренирован, и его поведение доказывало, что Саймон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался. Тот, кто более опытен в науке утаивания, разыграл бы удивление.
— Мне кажется, эта история — ерунда, леди, — оборвал Саймон рассказ капитана. Осторожность стала привычной для его взаимоотношений с волшебницей с того часа, как он вынужден был защищаться от нее при встрече с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо изменить.
— Гунольд на самом деле мертв. — Слова ее звучали ровно. — И умер он в Верлейне. Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть рассказа вашего человека, капитан, правдива. — Она обращалась скорее к Саймону, чем к Корису. — Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа, это, конечно, ерунда.
— Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта история прикрывает что-нибудь другое? Мы вас не расспрашивали, но какова судьба гвардейцев, оказавшихся у рифов Верлейна?
Она покачала головой.
— Насколько я знаю, капитан, вы и те, что были с вами, единственные спасшиеся из Салкаркипа.
— Но такие рассказы могут послужить поводом для нападения на Эсткарп. — Корис нахмурился. — Гунольд был приближенным Ивьяна. Не думаю, чтобы герцог спокойно воспринял его смерть, особенно если учесть окружающие ее чудеса.
— Фальк! — Это имя вырвалась у Брайанта, как стрела из самострела. — Это дело Фалька! — Теперь бледное лицо Брайанта стало достаточно выразительным. — Но ему придется считаться с Сириком и лордом Дуартом! Я думаю, сейчас Фальк очень занят. Этот щитоносец сообщил столько подробностей набега, что, должно быть, ознакомился с докладом.
— Посланник с моря недавно прибыл. Я слышал, как об этом говорили, — заметил Корис.
— С моря! — Волшебница встала, ее алое с золотом платье зашуршало. — Фалька нельзя считать простаком, но есть в развитии действия нечто такое, что не позволяет считать это только желанием Фалька оградиться от мести герцога!
