Елена Козак - Смертельная тайна любви
— Какое ты имеешь право так разговаривать со мной! — Джасмин, наконец-то, вспылила.
— Такое, моя дорогая, что иначе я расскажу графу о наших отношениях, о том, чьего ребенка ты ждешь. Интересно?
— Ты не посмеешь. Он убьет тебя.
— Он уже меня убил. Теперь вопрос о тебе…
И снова хлопнула дверь. А Джасмин все еще продолжала в оцепенении сидеть на кровати, кусая губы от отчаяния. Когда ее муж узнал, что она беременна, то осыпал ее подарками. Ему так хотелось иметь, помимо двух сыновей, еще и дочь.
— Я попытаюсь, попытаюсь, — шептали внезапно пересохшие губы, а в сердце снова росла тоска: "если бы Кристоф на самом деле ее любил, он бы не пришел так, не начал бы угрожать и требовать помощи, особенно в тот момент, когда любое волнение скажется на ребенке, его ребенке…".
Джасмин действительно попыталась, но Риани отказал ей, возможно, впервые за все время их брака, за все время знакомства. Женщина заплатила сама. Продала часть драгоценностей и отдала деньги Кристофу. Их оказалось недостаточно.
Кристоф ушел, обещая вернуться через пару дней. Джасмин долго смотрела ему вслед, а потом покачнулась и беззвучно упала. У женщины начались преждевременные роды…
Граф не отходил от покоев жены и позволил себе глоток вина только тогда, когда ему сообщили о рождении дочки.
А потом начался пир.
— Какая прекрасная малютка, — возле колыбели с маленькой Джулин стоял один из гостей — барон Войский. Он говорил комплименты в адрес девочки, ее отца, матери, предлагал выпить за их счастье.
А затем двое аристократов: граф Риани и барон Войский уединились в кабинете. Именно тогда решилась судьба их обожаемых детей: Анри и Джулин.
— Свадьбу сыграем летом, через восемнадцать лет.
— Договорились, а сейчас выпьем за их будущие, за будущие обледенение наших родов…
А затем смерть графини. Магу удалось вызвать ее дух, и женщина во всем призналась, рассказала, кто настоящий отец Джулин. Это был удар. Но разорвать договор с Войским не было возможности. Он в любом случае почувствовал бы себя оскорбленным. Соответственно тайну рождения Джулин нужно было держать в секрете.
Ее и держали, пока двенадцатилетняя девочка волею случая не подслушала один разговор, а потом еще и показалась на глаза, потребовала объяснений. Джулин действительно все объяснили, а затем с ней перестали считаться. Она была нужна для достижения одной единственной цели. Больше не для чего. Она не Реани, хотя от Войских это следовало скрыть, она обыкновенный бастард. И ей следовало об этом помнить…
Я должна выйти замуж за Анри Войского. Это мой долг, только так я могу исправить всю эту ситуацию. Джулин закрыла глаза, пытаясь не расплакаться. Она не хотела расплачиваться за ошибку матери, у нее просто не было выбора. Выбор… к демоном обязательствам. Она уже выбрала. Выбрала за эти три дня, когда часами рыдала и ломала себе руки. И пройдет ли месяц, год… ничего не изменится.
Джулин криво улыбнулась и пошла вперед. Она уже сделала выбор, а сейчас просто нужно было его принять. Как там говорят, яблочко от яблони. Пожалуй, это правда. Она думала, что влюблена в Анри, но он показал ей свое настоящее лицо… нет, лучше не вспоминать, что она тогда узнала, увидела…
Барон Войский младший последний человек, с которым можно связать свою судьбу, даже если они будут жить в разных замках и встречаться по нескольку раз в год, только для того, чтобы не распускались слухи. К тому же она любит Ристера, и от этого никуда не деться. А повторять судьбу матери она не хотела. Слишком дорого обходиться, да еще и расплачиваться должны дети…
Джулин снова побежала. Вот, наконец, первый корпус. В одном из кабинетом сейчас Алехандро рассказывает что-то о методах защиты, в другом сидит Ристер. Осталось не попасться на глаза одному, да и остальных магистров следует избегать, и встретиться с другим…
— Привет, — Джулин поднялась на пятый этаж и подошла к нужной двери. Несколько секунд постояла перед дверью, прислушиваясь к тому, что происходит в кабинете. Оттуда не доносилось ни звука. Девушка решила рискнуть. Если с Ристером будет кто-то рядом, она может извиниться, сказать, что ошиблась, перепутала аудиторию…
Он был один.
— Привет. Что ты здесь делаешь здесь?
— Хотела извиниться. Я обвинила тебя в смерти Милины, и это глупо. Я… Мне действительно ужасно стыдно, — быстро выпалила Джулин.
Ристер подошел к девушке и обнял ее:
— Все в порядке. Она была твоей подругой, и тебе нужно было привыкнуть к тому, что ее больше нет. Я оказался крайним.
— Нет, мы не были подругами. Я говорила, что ненавидела ее, — девушку прорвало. Ей уже давно необходимо было выговориться — эта правда, но я не хотела ее убивать. Что бы я не говорила, а смерти я ей не желала. Я постоянно талдычила про свободу. Знаешь, во многом я сама виновата. Если бы я сразу же решила, что для меня главное, а что можно отбросить, я бы забыла о Милине, или поговорила бы с ней на чистоту. Как оказалось, это не так уж плохо. Сегодня я попробовала, и все стало ясным. А вместо этого я представляла Милину всемогущей, и во всем плохом, что происходило со мной, винила ее. Глупо…
— Глупо, — Ристер заглянул в глаза Джулин — не боишься сломать себе жизнь? Если я правильно понял…
— Боюсь. Поэтому и хочу быть с тобой.
В дверь постучали. Ристер беззвучно выругался:
— Не дадут побыть наедине. Я сейчас вернусь, — мужчина вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь. Через пару минут он вернулся — не хочешь выйти в город. Здесь нам не дадут спокойно поговорить.
— Давай, — Джулин искренне улыбнулась. Она могла пойти за Ристером куда угодно.
Они вышли из кабинета, Ристер поспешно захлопнул двери за Джулин и закрыл ее на ключ. Они один за другим пошли вперед.
— Кстати, — когда они спускались по лестнице, Ристер щелкнул пальцами на руке, как будто вспомнив о чем-то — ты сказала, что Милина не всемогуща. То есть это не она тогда следила за тобой?
— Нет. Это Элен. Да и вовсе она не следила. Просто не могла уснуть, вот и нашла себе развлечение.
— Бывает, — глаза Ристера прищурились и сверкнули, но Джулин этого не видела. Девушка думала о том, какой идиоткой она была, когда обвинила Ристера в убийстве:
— Зачем ты это сделал?! Как ты мог?!
— Прости, что сделал? Пришел в тот день ужинать в трактир, не сделал вид, будто не узнал тебя на следующий день в Университете, или откликнулся на приглашение на вечеринку?
— Ты знаешь, что. Ты убил ее, именно ты. И я жалею, что встретила тебя. Смерть Милины ничего не решила, но ты, наверное, надеялся на другое. Я тебя ненавижу, не желаю больше видеть… никогда.
