Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив
Слуга замотал головой. Его рыжие брови поползли на лоб, а желтые глаза наполнились таким ужасом, что Хендрик понял — тревога, хозяин комнаты просыпается.
Схватив Филиппа за рукав, он вытолкнул его в коридор и успел прикрыть за собой двери буквально за секунду до того, как комендант открыл глаза.
Рассеянно обведя взглядом комнату, старичок прижал к себе ключи, нащупал укрытые платком бутылки и снова уснул. Ночные посетители остались необнаруженными.
Необнаруженной осталась также мелкая пропажа. Маленький холщовый кошелек, который комендант специально завел для хранения выручки от доставки продуктов по заказу, с тихим звяканьем свалился с тумбочки на пол. Упав, он не остался лежать на досках, как положено порядочному кошельку, а бесследно растворился, просочившись сквозь дерево с такой легкостью, словно это был жидкий кисель.
Стремясь как можно быстрее оказаться подальше от комнаты коменданта, Филипп и Хендрик буквально взлетели вверх по аварийной лестнице с обломанными ступеньками и остановились только в неосвещенном коридоре, отдышаться. Здесь было так сыро, что свеча начала громко потрескивать и плеваться воском. Филипп беспокойно заерзал у стены и признался:
— Мне плохо, пан Хендрик!
— Господи, опять! С чего теперь?
— Не знаю. Голова кружится, какой-то туман перед глазами и тошнит немного…
Уже знакомый с последствиями недомоганий своего слуги Хендрик немедленно отодвинулся, и тут же рядом с ним тело Филиппа икнуло и тяжело осело на пол.
Хендрик досадливо сплюнул, оглянулся и встретился взглядом с прозрачными глазами существа, ранее никогда им не виденного.
Призрак Башни весело отсалютовал бестелесной рукой и сказал:
— Привет! А я все видел и расскажу про вас Ректору!
Единственное, что остановило Хендрика от громкого вопля, — весьма кстати всплывшие в памяти нудные наставления Оскара. Стараясь обучить племянника политесу, дипломат проел ему все мозги, повторяя одно и то же: нужно уметь находить с людьми общий язык. Даже если они ябеды, негодяи, трусы или дураки.
«Даже если их видно насквозь в буквальном смысле слова, так как они давно умерли или никогда не жили», — мысленно продолжил Хендрик и не посрамил дядюшку.
Налаживание диалога с призраком оказалась делом непростым — очень уж жутко выглядели в темноте оскаленный рот и кровавые глаза. Поэтому Хендрик начал с малого: сначала встал с пола, отряхнул мантию, потом медленно перевел взгляд в сторону бледного колышущегося пятна, а потом…
Честно говоря, призрак сам был виноват.
Бросаться на человека, который как раз налаживает с тобой дипломатический контакт, — рискованный поступок. Особенно если он еще начинающий дипломат, которого учил другой дипломат, которого вообще никто не учил. Спрашивается: уместно ли в такой ситуации трясти перед носом собеседника кровавыми тряпками?
Хендрик сам не понял, как это у него получилось, но спустя секунду призрак был накрыт колпаком и надежно припечатан к полу весом мускулистого Хендрикового тела. Из-под шелкового обода бывшего колпака рискнул было выползти обрывок цепи, но был немедленно раздавлен носком сапога.
— Куда? — злорадно осведомился Хендрик.
— Пусти-и! — взвизгнули из-под ноги.
— Ни за что! — отрезал Хендрик, пытаясь поднять с пола бездыханного слугу и не сойти при этом с места. — Ты зачем нас пугал, пакость такая? Головной убор из-за тебя испортить пришлось!
— Ну пусти-и! — заныл призрак, жалобно скребясь в стенки раздавленного колпака. — Я же бестелесный, все равно просочусь!
— Я тебе просочусь! — погрозил Хендрик кулаком шевелящемуся черному блину. — Обморок Филиппа — твоих ручонок дело?
— Ну, да, — после небольшой заминки согласились снизу. — А что? Это была шутка.
— Считай, этими словами ты подписал себе смертный приговор, — тихо сообщил Хендрик, двумя пальцами поднимая остатки колпака и вытряхивая из его недр помятый кусок белесого тумана.
— Ой-ой-ой! — презрительно скривилась фигура, сворачиваясь штопором. — Я прямо таю от ужаса! Не пугай того, кто сам всех пугает! Мальчишка! Маг недоделанный!
Худшего оскорбления для Хендрика придумать было нельзя — он бросил тело слуги в угол и молча пошел на таран. Призрак слишком поздно осознал глубину своей ошибки — он был избит, истоптан, пришиблен и полностью деморализован. Ведь тот факт, что призраки есть существа бестелесные, не играет никакой роли, когда в бой идет разъяренное создание, именуемое «человек обиженный».
— Получи! Еще! И еще! Что же ты отворачиваешься? Зачем прячешь от меня свои прекрасные кровавые глазки? Получи в глазки! А это что у нас такое? Неужели носик? Получи в носик!
Плоская как блин тушка призрака тихо сползла вниз, оставляя в воздухе влажные туманные следы. Несчастная жертва отмщения хотела проскользнуть сквозь щербатые доски, но была остановлена грозным окриком:
— Стоять!
С перепугу призраку почти удалось принять первоначальный облик. Если не считать того, что синяки и кровоподтеки сейчас смотрелись гораздо реалистичнее.
— Вот что я тебе скажу, шутник, — рявкнул Хендрик, тыча свечой в то место, где предположительно находился заплывший глаз Призрака Башни. — Засучивай свои кровавые рукава и приводи моего слугу в сознание! Иначе я окончательно вытрясу твою бестелесную душонку! Я маг! Всесильный колдун! Понял?
— Да понял я, понял…
Призрак обиженно скривился и скрутил правую руку на манер прачки, выжимающей мокрую простыню. Прозрачные капли забарабанили по лицу бездыханного Филиппа, настойчиво метя в приоткрытый рот. Судя по тому, что спустя секунду тело слуги зашевелилось и предприняло попытку убежать, даже не встав на ноги, средство было сильным.
Открывший глаза Филипп первым делом стукнулся головой о стену. Потом потер ушибленную макушку, оглянулся по сторонам и спросил тревожно:
— Где он?
— Кто? — неестественно равнодушно переспросил Хендрик, провожая взглядом улепетывающего по дальнему коридору призрака.
— Такой синеватый парень с окровавленным ртом и костями.
— Успокойся, Филька, и больше не пей всякую гадость. Тебе почудилось. Давай в нашу комнату, а то уже поздно.
— Но я его своими глазами…
— Да-да. Своими залитыми мышиной настойкой глазами, я понимаю. Ты бы еще мухоморов нажрался, тогда еще не то увидишь. Мне один приятель рассказывал…
За кадром
Весь экран занимало черное звездное небо.
Я и Вторая летели над крышами. О положенном сроке доставки с земли тела мертвого чертенка речь уже не шла. Только перед полуночью автоматика смогла определить, что жетон все-таки находится в городе, следовательно, новорожденный исчез не бесследно. При этом дистанционный анализ температуры жетона свидетельствовал, что она значительно ниже температуры человеческого тела. По всему получалось, наш младенец не нашел донора. Где же он?
