Пьер Певель - Рыцарь
Лорн перерезал горло первому, развернулся и поразил второго в тот миг, когда хищник набросился на него. Раненный в плечо, волк не отступил и снова кинулся в бой. Но Лорн увернулся и нанес ему сокрушительный удар по толстой шее, который почти обезглавил волка. Убитый хищник свалился замертво.
Тогда Лорн повернулся к трем волкам, которые оставили наконец его лошадь и приближались к нему. Лорн приготовился к бою. Он схватил шпагу двумя руками и замер, точно врос ногами в землю. Его взгляд был твердым, но он сомневался, что сможет выиграть это сражение. Сердце билось так, словно вырывалось из груди. Но Лорн был воином, а воины умирают в бою.
Видя, что волки настроены решительно и готовятся окружить его, Лорн начал медленно отступать. Шаг за шагом, не отрывая взгляда, он, пятясь, влезал на насыпь, пока не добрался до больших камней на ее вершине.
Он встал к камням спиной и замер.
Недовольно рыча, толкая друг друга, волки медлили, скалили зубы, выли на Лорна, который по-прежнему пытался не спускать глаз со всех троих противников.
Один из них бросился вперед, и остальные тотчас устремились за ним.
Лорн сосредоточился на самом быстром и ловком волке. Ударом ноги он сломал ему челюсть, а затем всадил шпагу в грудь. Схватил за горло другого волка, который поднялся на задние лапы, чтобы атаковать, и вонзил клинок ему в живот по самую рукоять. Он почувствовал, как по плечу царапнули острые когти, резко развернулся и поднял шпагу навстречу последнему волку, который прыгнул на него. Хищник напоролся на стальной клинок. Тем не менее он обрушился на Лорна, повалил его и попытался укусить за шею. Лицо Лорна покрылось кровавой слюной, и он был вынужден выпустить оружие, чтобы обеими руками схватить зверя за горло и отвести его голову от себя. Противники бились до тех пор, пока волк не ослабел. Тогда Лорн перекатился на четвереньки и оказался над волком. Зубы хищника сомкнулись на его предплечье. Лорн на ощупь нашел кинжал, который хранил в голенище сапога, и несколько раз всадил его в бок волка. Он ожесточенно орудовал кинжалом, еще и еще.
Наконец волк перестал шевелиться.
Лорн в изнеможении перекатился на спину, еле переводя дыхание. Он потерял много крови и находился на пределе сил. Ему надо было сесть и отдышаться. Затем, морщась от боли, он снял камзол и оторвал рукава своей рубашки. Одним лоскутом перевязал окровавленное предплечье, из другого сделал повязку для плеча.
Приближался рассвет.
Туман над песчаной равниной рассеивался.
Обессиленный Лорн чувствовал, что теряет сознание. «Наверное, это конец, — подумал он. — Скоро сюда прилетят грифы-стервятники».
ГЛАВА 21
О них почти никто ничего не знал. Некоторые утверждали, что они жили веками, эти преданные слуги Ассамблеи Ир-канс.
Хроника (Книга тайн)Лорн проснулся, лежа на одеяле; над головой, привязанный к двум колышкам, висел кусок ткани, защищая его лицо от солнца, которое стояло высоко в небе.
Он со стоном приоткрыл веки и заметил, что на груди у него сидит кот. Он смотрел на Лорна и, казалось, чего-то ждал. Кот был имбирно-рыжий, спокойный и невозмутимый.
Лорн услышал потрескивание, ноздри уловили запах жарящейся еды.
Он повернулся на бок, и коту пришлось спрыгнуть с его груди. Насколько он мог видеть при таком ярком, режущем глаза свете, он по-прежнему находился на насыпи. Неподалеку горел костер, а рядом с костром кто-то сидел на корточках.
Человек с капюшоном на голове расположился спиной к нему.
Еще окончательно не придя в себя, Лорн нашарил на земле очки и надел их. Темные стекла успокоили его глаза, но не спасли от мигрени, пульсировавшей в голове.
Лорн скривился.
— Как ваше плечо? — спросил незнакомец, не оборачиваясь. — А рука?
Предплечье и плечо Лорна были аккуратно перевязаны. Они не болели. Впрочем, Лорн ощущал небольшой зуд: благотворное покалывание, какое возникает при выздоровлении. Процесс исцеления ускорили какой-то необычайной мазью. В самом деле, несмотря на ломоту в висках, он чувствовал себя не так и плохо. Без особого труда сумел пошевелить плечом, затем сжал кулак и покрутил запястьем.
— Хор… — хрипло заговорил он.
Прочистил горло и добавил более ясным голосом:
— Хорошо. Спасибо.
— Есть хотите? — спросил человек и разбил три яйца в сковороду, где уже жарились ломтики сала.
Лорн тотчас сглотнул слюну. Да, он хотел есть и пить.
— Свежая вода во фляге.
Лорн опустил глаза и увидел, что на земле рядом с ним лежит фляга. Он припал к ней потрескавшимися губами и стал жадно пить, затем смочил ладонь и помассировал ею затылок. В это время незнакомец закончил готовить яичницу.
— Готово, — сообщил он, поворачиваясь к Лорну и протягивая сковороду. — Приятного аппетита.
Лорн застыл.
Лицо под капюшоном принадлежало не человеку. Перед ним стоял драк: так назывались рептилии, чья раса возникла в землях Тени и Забвения во времена Теней. Белая чешуя драка поблескивала на солнце. Узкие глаза имели ярко-бирюзовый оттенок.
— Что, уже не хотите есть? — уточнил он спокойным ровным голосом.
Лорн справился с волнением.
— Хочу! — ответил он, хватая сковороду и деревянную ложку, которые драк протягивал ему.
— Хлеба?
Лорн кивнул с набитым ртом.
Из дорожной сумки драк вытянул круглый каравай хлеба и отрезал от него два толстых куска. Один отдал Лорну, второй взял себе и стал неторопливо откусывать, в то время как Лорн жадно поглощал еду, не сводя глаз с нового знакомого. У того был перстень с печаткой на безымянном пальце левой руки, а в проколотой надбровной дуге — кольцо из черного арканиума. С искусно украшенного пояса свисал длинный кинжал. Драк был в дорожной одежде. Сколько ему лет, о чем он думает — об этом можно было только догадываться.
Насытившись, Лорн поставил сковороду и вытер рот ладонью.
— Спасибо, — произнес он, глядя драку прямо в глаза. — За все.
Тот лишь сдержанно кивнул в ответ.
— Пожалуйста, Лорн.
Лорн тотчас насторожился:
— Вы знаете меня?
— Вас знает весь мир.
— Ну, может, не весь?
— Как вам будет угодно. Скажем так: вас знаю я. И кое-кто еще.
— Кто вы? — спросил Лорн.
— Я Посланник Серого дракона.
— Дракона судьбы. Как вас зовут?
— Вам не достаточно знать, что я — Посланник? — удивился драк.
— Нет.
Посланник поджал губы, размышляя. Казалось, он говорит себе: «В конце концов, почему бы нет?»
