Дмитрий Ахметшин - На Другой Стороне
Максим показал налево, и Денис увидел там, среди лопухов, корзинку со свежей рыбой. Кто-то, видно, забыл её здесь или нарочно оставил для какой-то цели. Наверное, в этом мире не было больших голодных котов, которые в изобилии населяли деревни в окрестностях Выборга.
Малыша эта находка нимало не удивила: напротив, он как будто ожидал её здесь увидеть. Протянув руку, он схватил одну из рыбин и спрятал за пазуху. Потом показал направо, и Денис, приглядевшись, увидел кусты с кляксами ежевики и стайку по пояс голых детишек, которые как воробьи облепили сладкие ягоды. Потом показал на скучающего, сонного часового на невысокой смотровой башне под флагом британской марки. Казалось, с такой высоты можно было заглянуть разве что в дупла деревьев на другом берегу.
— Давай покрутимся рядом с теми детьми, — зашептал Максим, вылезая из рубахи и пряча её вместе с очками, рыбиной и треуголкой в вещмешок. С расцарапанной голой грудью, с облезающими от загара плечами он почти не отличался от остальных малышей. Взгляд без прибора для коррекции зрения был совсем не близорук, скорее, он приобрёл лисью хитринку. — Сделаем вид, что мы их знаем.
— Это как? — спросил Денис, но Макса уже не было рядом.
Он пробирался кустами некоторое время, потом выпрямился в полный рост и зашагал к малышне. Там было шесть или семь девочек, примерно Денисового возраста, и трое сопливых малышей, как раз годящихся в товарищи по играм для Максима.
Денис припустил следом.
— А вы ещё кто такие? — спросила одна из девочек.
Доминико дети, кажется, не видели. При желании призрак может казаться хоть тенью, хоть дымкой в воздухе. Хотя и не слишком любил это дело: наверное, больше всего на свете Доминико хотел бы быть человеком. Обычным человеком из плоти и крови, пусть даже растяпой, который то и дело попадает в нелепые ситуации.
На обратившуюся к нему Максим даже не взглянул. Он сделал страшные глаза и спросил высокую черноволосую девчонку, казавшуюся чуть старше остальных:
— Ты гадала сегодня утром по следам водомерок?
Кусая губы, она тихо-тихо сказала:
— Так и есть.
— И нагадала дождь, который зальёт землю так, что морские черепахи будут плавать над крышами, а на главной площади устроит себе лежбище кит.
— Так и есть… и кит… Я увидела утром как там, под водой, что-то мелькнуло, и сразу подумала про кита.
Максим вскинул руки. Глаза его злодейски поблёскивали.
— Так берегись! Идёт тот дождь. Уже половину пути осилил. Мы из соседского форта, вон там, на востоке. Форт «Впередсмотрящий», слышали о таком? Так вот, спаслись только те, кто успел связать из забора себе плоты. Всех остальных смыло, на спинах их уже растут водоросли! Мы домчались сюда на летучих рыбах, — с этими словами Макс вытащил из вещмешка только что добытую рыбину (никто даже не подумал смотреть, есть у неё крылья или нет), — только для того, чтобы вас предупредить.
Девочки уставились на них как сороки на собственное гнездо, которое вдруг оказалось между ушами голодной лисицы. Малыши, вцепившись друг в друга, заревели в унисон.
— Что же нам делать? — сказала чернявая девочка так тихо, что Денис едва её расслышал. Он не мог оторвать от неё глаз. Она пахла как полевые ромашки.
Максим показал вверх, на крону ивы, заботливо раскинувшей ветки над их головами. Корни её были прямо под ногами, мускулистые, они цеплялись за рыхлый берег и расползались далеко в стороны. Когда-нибудь это дерево рухнет, не в силах больше держаться за жидкую почву, и тогда у местных жителей будет удобная, широкая переправа на другой берег реки, а дети будут играть среди ветвей в индейцев и поселенцев.
— Лезьте наверх! — сказал он. — Прямо сейчас! Только это может вас спасти. Ливень будет здесь с минуты на минуту! Потоп! Содом и Гоморра! Мы побежим в селение, чтобы предупредить взрослых. Ну же, не теряйте времени.
И ухватив брата за руку, Максим понёсся в сторону городских стен, прыгая через булыжники и создавая впереди и позади себя шумную волну из визгливо лающих собачонок.
Отбежав на значительное расстояние, они остановились, чтобы передохнуть.
— Зачем ты это сделал? — спросил Денис.
— Ради уморы. Смотреть, как девочки лезут на дерево — что может быть веселее?
— Веселье! — воскликнул Денис, пробуя это слово как незнакомый плод. Для него было странно, как Максим, только что чуть ли не ревевший в три ручья, собирается веселиться. И, главное, над чем?
Они пересекли кукурузное поле с несуразно торчащим посреди него пугалом, миновали распахнутые настежь ворота.
— Эй, дети! — заорали сверху, со сторожевой вышки. — Идите-ка сюда!
Пока Денис пребывал в абсолютнейшей панике и ожидал стрельбы со всех сторон, Максим рысью взлетел по ступенькам наверх. Он, казалось, только и ждал этого оклика.
На лавке в тесной караулке сидел толстый детина с бородой, клочками покрывающей его щёки. У ног его стоял, прислоненный к ограждению, длинный арбалет с колчаном. На лысой макушке, похожей по цвету на свеклу, красовалась лихо заломленная на бок зелёная шапочка.
— Чего, дядя?
— У меня сидр закончился. Давай-ка, малой, слетай за флягой к мамаше Сивухе.
После этого он перевёл взгляд на Дениса, только что вошедшего следом.
— Он вообще как, смышлёный? — кивнув на Максима и подмигнув, спросил он.
— Смышлёный, — сказал Денис, шумно сглотнув.
— Ну так пускай он хватает флягу и постарается как можно скорее быть обратно. Я тут совсем запрел.
И великан задрал шапочку, чтобы утереть со лба пот.
Максим схватил с пола матёрую кожаную флягу, потемневшую от прикосновений.
— Я мигом, дяденька.
Когда они спустились с вышки и пошли по дороге вглубь поселения, Доминико грустно сказал:
— В репертуаре этих пропойц одни и те же песни. Я не должен этого замечать, но почему-то замечаю.
— Он думает, что ты знаешь, где можно взять рому, — зашептал Денис, но брат не ответил.
Максим миновал несколько домов, вихрем пронёсся по единственной улочке, заставляя капустные листы слетать со столов и грубых лавок, где хозяйки прямо на улице занимались приготовлением борща, пролетел, выкрикивая направо и налево:
— Привет, дядюшка Опи! Эй, Лисица, как поживает твоё новое платье? Маленький Джек, держу пари, ты ни разу не видел свою сестрицу на дереве, сходи посмотри! Старик Китаец, я смотрю, ты всё так же стар и узкоглаз? Спасибо за тот компот из слив, в Пустыни он подарил мне лишний день жизни!
И многие, многие, многие другие имена и клички. Каждый возглас малыша попадал точно в цель: ему вслед глазели круглые, вытянутые, белые, желтоватые, загорелые — разные лица. Многие смотрели поверх головы малыша, гадая, кто мог их позвать. Кто-то неуверенно махал. Кто-то крикнул: «Передавай привет мамаше!», и тогда широкая улыбка на лице Максима дрогнула и слегка перекосилась, как надкушенный с одной стороны ломтик дыни.
