Вадим Арчер - Алтарь Василиска
– А что там сейчас? – заинтересовался Шемма. – Там так и не жили с тех пор?
– Для нас нет ничего опаснее сырого воздуха, поэтому дальнейшая жизнь в Фауре оказалась невозможной. Когда его жители перебрались в Лур, соединительные туннели были вновь засыпаны, чтобы сырость и гниль не проникли к нам.
– А трое братьев? – напомнил табунщик.
– Все трое погибли, пытаясь остановить катастрофу, – ответил ученый. – Если бы не их вмешательство, Фаур могло бы полностью залить водой.
Оставшиеся в живых похоронили их с почестями. Я читал, что в одном из залов Фаура остались их гробницы.
– Погибли, – жалостно выдохнул Шемма, страдая от того, что такие люди оказались не всесильными и не бессмертными.
– Память об их судьбе поддерживает меня в намерении наладить дружбу между нами и людьми сверху, – поделился Пантур с табунщиком давними мыслями, вызывавшими неприязнь владычицы. – Ведь были среди вас и те, кто не пожалел жизни ради спасения нашего народа.
– Маги – они отзывчивые, – припомнил Шемма свой небольшой опыт общения с магами. – Как речь пойдет о магии, сразу берутся помочь. Что наш колдун – старик безотказный, что Равенор – богач-богачом, а принял нас, выслушал…
– Это хорошо, – одобрил Пантур. – Ты понял, что им рассказать?
– Все понял. А теперь – пора и в путь?
– Нет, Шемма. Сначала я добьюсь согласия владычицы. Без него переговоры с магами бесполезны.
– А долго ждать?
– Недолго, если шар не восстановится. Владычица любит свой народ, а Лур отчаянно нуждается в урожае с ее плантаций. Конечно, ей будет трудно пересилить себя и дать начало смене традиций, но я верю, что ради города она пойдет и на это.
Предположение Данура не оправдалось – шар не восстановился ни к вечеру, ни в следующие дни. Пантур, постоянно посещавший плантации, видел, как они хиреют с каждым днем. Следовало опасаться уже не потери очередного урожая, а полной гибели всех растений. Хэтоб почти ежедневно требовала к себе ученого.
Шемма с нетерпением ожидал Пантура, каждый раз надеясь, что тот вернется с заветным разрешением, но ученый возвращался мрачным и не отвечал на расспросы табунщика. Страже было приказано наблюдать за поселком наверху и немедленно докладывать о любых замеченных событиях. И владычица, и Пантур по-прежнему предполагали, что исчезновение тепла шара связано с присутствием в поселке уттаков.
Догадка Хэтоб была верна – Каморра перед нападением перекрыл силу Оранжевого алтаря, чтобы жрецы храма не разогнали уттаков молниями. Заняв храм и поселок, маг решил вернуть алтарь в первоначальное состояние, но его попытка снять собственную магию оказалась неудачной. Он не упорствовал, оставив эту заботу до окончания войны, а сосредоточился на сборе и подготовке уттакских войск для дальнейшего нападения. Через несколько дней, когда у Оранжевого алтаря собрались основные силы с верховьев Иммы, он поднял их и повел на Келангу.
Рано утром стража доложила владычице, что уттаки покинули поселок.
Вызвав Пантура, Хэтоб послала его проверить, не восстановился ли Оранжевый шар, но там ничего не изменилось.
– Ох, Пантур, что же делать? – с отчаянием в голосе сказала она. – Даже если шар восстановится, я боюсь отдавать приказ вновь засевать плантации, потому что запас семян кончается. Еще одна такая беда – и мы потеряем наши высокоурожайные сорта.
– Нужно посеять там обычные семена, – посоветовал ученый. – Даже небольшая прибыль в пище необходима Луру. А что касается шара – я не раз говорил вам…
– Знаю! – перебила его Хэтоб. – Даже если бы я уступила тебе, Пантур, я не получила бы согласия моего советника. Данур против этого, а я не могу поступать не по закону без его согласия.
– Разве вы забыли, великая, что в этом случае вы имеете право собрать совет глав общин? – напомнил ей Пантур. – Если на вашей стороне окажется большинство членов совета, ваше решение будет принято.
– Но тогда, согласно закону, Данур не может оставаться моим советником, поскольку он принял ошибочное решение, – напомнила владычица. – Я попробую уговорить его, а если не получится, тогда… там посмотрим. Иди, Пантур.
Прошло два дня. Владычица не вызывала к себе Пантура, а прийти к ней первым он не мог. На третий день, вскоре после завтрака, у двери раздался стук.
– Войдите! – откликнулся Пантур. Дверная занавеска откинулась, но в комнату шагнул не слуга владычицы, как ожидали оба. Это был Данур. На лице советника явственно проступали раздражение и злость – чувства, редкие для монтарва. Он скользнул взглядом по табунщику и сказал:
– Выйдем, Пантур.
Оба вышли в коридор. Данур повел ученого в пустовавший обеденный зал.
– Я знаю, это твое влияние, Пантур, – начал он. – Владычица потеряла благоразумие, она требует от меня согласия на встречу с людьми сверху.
– Она не потеряла, а проявила благоразумие, – возразил ученый. – Она – женщина редкого ума и воли, раз решилась для спасения города отменить тысячелетние запреты.
– У нее нет такого права! – повысил голос Данур. – Любой закон может быть отменен либо с согласия советника, либо на совете глав общин. А моего согласия на эту безумную затею она никогда не получит!
– Твое мнение – еще не мнение совета глав общин, – спокойно ответил Пантур. – Она собирает совет, я не ошибся?
– Этим вечером. – В голосе советника слышалась сдержанная ярость.
– Одумайся, Пантур, останови ее! Чужаки сверху залезут в нашу жизнь, будут расхаживать по нашим залам и коридорам – даже и мысль об этом противна каждому в Луре!
– Тогда чего же ты боишься, Данур? – внимательно взглянул на него ученый. – Если это так, то совет не поддержит ее решение. Может, ты сам догадываешься, что не получишь одобрения большинства?
– Люди глупеют, когда речь заходит о миске еды. Пообещай ее – и они согласятся на все, что угодно.
– Обеспечь им миску еды, сделай их умными. Если ты этого не можешь, какое у тебя право требовать от них разделять твои предубеждения? Или ты боишься, что люди поддержат владычицу, а ты навеки перестанешь быть ее советником?
Данур вздрогнул. Ученый понял, что попал в цель.
– Вечером выяснится, кто из нас прав, – сказал он советнику.
Когда ученый вернулся, Шемма встретил его словами:
– Приходил слуга владычицы. Вечером в обеденном зале соберется совет.
– Она хочет, чтобы я присутствовал на совете? – спросил Пантур.
– Мы оба! – выпалил табунщик.
После ужина Пантур и Шемма остались в обеденном зале. Женщины с кухни протерли опустевшие столы, а затем и пол. Вскоре в зале стали появляться главы общин, чем-то похожие друг на друга – пожилые, уверенные, неторопливые.
