Виталий Обедин - Слотеры: Игра Покрана
– Не смешно. – трясущимися губами произнес Мышонок. – Так тот странный звук в вашей комнате это...
– Да. Моя девица тоже была чудовищем. Положительно, нам везет, барон! Меньше чем за три часа я угробил трех опасных созданий, обладая силой куренка. И даже не получил ни одной царапины. Все-таки Талант Сета Слотера все еще при мне!
За время своей тирады я успел вытащить из ножен прислоненную к кровати шпагу и подошел к ламии. Голова твари была разворочена. Среди осколков черепа подрагивали студенистые клочья мозгов, а вокруг быстро образовывалась лужа крови. В этом еще одно отличие ламии от вампиров. Те фактически бескровны, и потому не могут ослабеть от сильной рубленной или рваной раны. Они ее даже не заметят. Ламию же можно остановить, отхватив, скажем, руку или ногу. Смертельную рану ей нанести таким образом сложно, но пока не отрастит новую конечность, будет достаточно слаба.
Ламии вообще довольно примитивные твари, совладать с которыми не так уж сложно. Поэтому-то Покран и держал их у себя. Удерживать под контролем настоящего вампира не в пример сложнее.
– Барон, вы мне нужны. Тащите ее за волосы!
– Что?! Я не могу!
– Быстро, вашу мать! Она вот-вот начнет восстанавливаться, несмотря на кусок серебра в голове.
– Это омерзительно!
– Ее клыки на шее – вот это омерзительно. Тяните!
Ад`Гаррет брезгливо подобрал несколько прядей – тех, что не намокли в крови, и потянул их на себя. Я едва удержался от того, чтобы врезать ему по шее. Для этого, в общем-то, пришлось бы подпрыгивать.
– Тяни по нормальному, полоумок!
Громила всхлипнул и вцепился в волосы бывшей шлюхи по-настоящему. Потребовалось четыре широких взмаха, чтобы отделить голову ламии от тела. Хорошо еще, что шпага была тяжелой, как эспадон!
– И что теперь? – отворачиваясь от качающегося в руке трофея, простонал барон.
– Ничего. Зашвырните ее в угол. Теперь не оживет.
Я бросил шпагу, отработанными движениями разнес один табурет с помощью другого, выбрал обломок поострее и с огромным усилием вонзил его промеж лопаток безжизненного чудовища. Несколько ударов пистолетной рукоятью
Уф, все! Готово!
Все-таки кол в сердце безотказно действует на большую часть монстров, независимо от того, живые они или уже нет. Ну, конечно, при условии, что у них есть сердце...
***
Утирая струящийся по лицу пот, я присел на скомканную кровать ад`Гаррета. Тело ныло от непривычных усилий, руки тряслись. Запястье правой очень болело после выстрелов: все-таки мощность пистолетов Слотера была на порядок выше обычного. Палец я вправил себе сам, едва не потеряв сознание от боли. Чертова чувствительность ад`Гаррета!
Что делать дальше? Ждать новых ходов Игрока? Это гибельная затея. Ночь еще не прошла и наполовину! Нам не продержаться до утра. Бежать в лес? Еще опаснее! Лес – фантом, лабиринт иллюзий. Покрану ничего не будет стоить закрутить нас в нем, запутать и скормить своим питомцам. Удивляюсь, как он не сделал этого в самом начале Игры.
Надо что-то срочно придумать!
... увы, времени для придумок не осталось. В дверь глухо ударили – раз, потом другой, третий. Затем удары посыпались, как горох из мешка. Массивная дверь вздрагивала, петли ее стонали. Я ясно представил, как здоровенный детина-маньяк, встретивший нас на входе, изо всех сил орудует здоровенным топором на длинной рукояти, раз за разом всаживая его в старое рассохшееся дерево. Он не устанет и даже не замедлится, пока дверь не будет изрублена в щепу. Еще удивительно, что она держится так долго.
Что представляет собой детина? Оборотень? Зомби? Просто силач, нанятый Покраном для своих спектаклей? А кто остальные персонажи?
Мне очень бы хотелось этого НЕ узнать!
Перезаряжать «единороги» я счел неразумным. Искореженные изнутри серебряными комками стволы могли разорваться прямо в руках. Я быстро проверил состояние обоих «громобоев», с решительным видом взвел все четыре курка пистолетов и встал напротив двери. Попробуем разворотить бестии череп. Если это ее не остановит...
– Когда оно ворвется, я начну стрелять. – хрипло сказал я барону, тщетно пытаясь унять незнакомую и крайне неприятную дрожь в руках. – Постараюсь разнести... нашему гостеприимному хозяину голову. Возможно, этого будет достаточно. Если же нет, придется его расчленять. Я не смогу это сделать быстро. Сил просто не хватит. Придется это сделать вам, барон. Возьмите шпагу!
– Что вы, лорд Слотер! Я... не смогу! Боги, я не смогу это сделать. Я не воин, я...
Топор хрястнул в дверь так, что рассадил ее верхнюю часть почти надвое. В стороны брызнула щепа, а яростное гиканье, доносившееся из коридора, стало звучать громче.
Еще удар!
Одна из петель лопнула, и дверь начала проваливаться в комнату. Детина снаружи издал радостное хрюканье и удвоил свои усилия. Скобы, скреплявшие доски полетели на пол, точно застежки с платья дорогой куртизанки.
Подумав, я поднял табурет, поставил его перед собой и положил пистолет. Не стоит возиться лишнюю секунду, вытягивая его из-за пояса. Второй «громобой» я стиснул обеими руками и поднял на уровне груди, словно кургузый мушкет. Нельзя, чтобы никчемные рефлексы Мышонка подвели нас. Надо снести ублюдку голову с плеч! Подчистую!
Удар! Железный клюв топора хищно проглянул меж расщепленных досок. Осталось совсем немного. Барон издал непередаваемый звук – нечто среднее между стоном и щенячьим скулежом.
Нервно оглянувшись на своего спутника, я принялся увещевать перепуганного здоровяка.
– Взгляните на себя, барон! Вы находитесь в теле Сета Слотера – самого знаменитого убийцы чудовищ во всем Уре, Блистательном и Проклятом. Кровь и пепел! Руки, которыми вы трусливо закрываете лицо, могли бы оторвать голову самому Астароту! Положитесь на навыки, которые хранит это тело. Запомните ад`Гаррет, пуля в голову не проходит бесследно даже для тех, у кого содержимое этой головы давно прогнило! Некоторое время после моего выстрела создание будет беспомощно.
– Тогда почему вы не стреляли в голову вурдалаку?
– Дурак! Как бы я доказал потом постоялому двору, что он и в самом деле был нечеловеком?! Готовьтесь, барон. После того, как я размозжу нашему хозяину голову, вам потребуется только вырвать топор из его рук и отсечь конечности! Одну за другой!
– Я не могу!
Хрясь!
Дверь со стоном слетела с петель, ослабившийся гигант с ревом шагнул внутрь, на вытянутых руках держа топор. Давешней аркебузы, к счастью, при нем не было. Не было и толпы постояльцев сзади. Должно быть, Покран не мог после перехода из человеческого облика в чудовищную ипостась контролировать всех сразу. Только этим можно объяснить фору, которая у нас была все это время.
