Андрэ Нортон - Рыцарь или трус
Флориан решил, что Оберн не хотел уязвить его, а потому не стал продолжать разговор на эту тему.
Секунданты уже установили по обе стороны ковра столики с графинами разбавленного водой вина и кубками для бойцов, чтобы те могли освежиться по ходу боя. Также с обеих сторон находились лекари: со стороны короля — мастер Л орган, а со стороны Оберна — один из самых талантливых его помощников. Латром и Седерн оба попробовали напиток из графинов, чтобы показать, что никакого зелья тут не подмешано. Затем они отерли края кубков и поставили их на столики.
Потом секунданты встали в середине ковра и стали ждать, пока подойдут бойцы. К тому времени почти все места на скамьях были уже заняты, и голоса зрителей, особенно дам, заполнили воздух, как жужжание мух.
Мастер меча Седерн выступил вперед, и зал притих.
— Ныне состоится показательный поединок между нашим всемилостивейшим королем Флорианом и его почтенным родичем и братом, Оберном Морским Бродягой, для назидания и развлечения всех, — провозгласил Седерн. — В поединке будет три круга, каждый будет длиться ровно столько. — Он поднял маленькие песочные часы. — Первый круг будет в масках и колетах, второй — без масок, третий, ежели поединок дойдет до этого, без колетов, на мечах и кинжалах. Первый, кто нанесет своему противнику три удара, будет считаться победителем. Если по окончании трех кругов количество ударов будет равным, то соперники будут сражаться до тех пор, пока не определятся победитель и проигравший. Условия понятны?
Оба кивнули.
— Вы готовы начать?
— Я готов, — ответил Флориан.
— Да, — ответил Оберн.
Затем оба встали в позицию на красном ковре и скрестили клинки. Латром шагнул вперед с обнаженным мечом. Посмотрел на обоих и затем молниеносным движением развел их.
Флориан тут же бросился в атаку, Оберн отступил. Они начали прощупывать друг друга, делая выпады и парируя, ища слабые точки друг друга.
Оберн начал атаку, и на сей раз пришлось отступить Флориану. Они медленно двигались по кругу. Улыбка на лице Флориана, скрытом маской, угасла. Ему пришлось сосредоточиться. Он даже не ощущал течения времени, пока Седерн вдруг не объявил, что круг завершен. Зал взорвался аплодисментами и восторженными восклицаниями. Кто-то принимал ставки. Следующий круг наверняка будет живее, поскольку маски, затруднявшие зрение, будут сняты.
Флориан с Оберном разошлись по местам, в разные концы красного ковра. Король видел, что Оберн, сняв маску, просто вытер лоб полотенцем, отказавшись от напитка.
— Потом, — сказал Морской Бродяга, — когда закончим. — Он посмотрел на Флориана и сказал так, чтобы всем было слышно: — Тогда мы вместе выпьем за победителя!
— Согласен, — ответил Флориан. Он приветственно поднял кубок, но сделал только один глоток. Затем тоже отер лицо и руки. Ладони его почему-то вспотели. Морской Бродяга оказался куда лучшим бойцом, чем рассчитывал король. Флориан привык к маске в отличие от Оберна, но все равно королю не удалось пробить его защиту. Но следующий круг исправит дело. Флориан решил, что честно или нечестно, но он обязательно нанесет удар Оберну, даже если ему самому придется получить в ответ рану.
Снова бойцы встали в середине Большого Зала. И снова, уверившись в том, что оба готовы, Латром развел их мечи и отскочил, поскольку оба сразу же бросились в атаку. Флориан вошел в ритм, и время вокруг него словно остановилось. Ему рассказывали о таком, но сегодня Флориан впервые в жизни сам ощутил это.
Сознавая, что полностью владеет собой, он позволил оттеснить себя почти к краю ковра, в надежде, что Оберн слишком увлечется схваткой. На мгновение он ослабил защиту, и, как он и рассчитывал, Оберн тут же сделал выпад… Флориан, словно во сне, почувствовал, как клинок противника зацепил его левое плечо. И в то же мгновение, как раз перед тем, как секундант Оберна остановил бой, Флориан нанес Оберну точно такую же рану. Он услышал треск рвущейся ткани, нитка за ниткой, и клинок вошел в тело.
— Обоюдный удар! — воскликнул Седерн.
— Согласен, — ответил Латром. — Но король чуть запоздал.
Голоса звучали в ушах Флориана глухо и искаженно.
— Не запоздал, — хохотнул он. — Все по правилам. Отдохнем и дадим лекарям позаботиться о наших царапинах?
Медленно-медленно Оберн повернул голову и посмотрел на кровь, пятнавшую его белоснежный рукав.
— Я получал куда более серьезные царапины, когда продирался сквозь кусты, — сказал он. — Но если хотите — то отдохнем.
Флориану показалось, что он говорит целую вечность.
— Брат, ты мне очень нравишься, — сказал Флориан совершенно искренне. Он почти жалел человека, которого хотел отправить к праотцам. Сейчас он даже мог позволить себе на мгновение полюбить его. — Давай продолжим.
Он, бестелесный, плыл по волнам этого странного, лишенного времени мира. Не ожидая сигнала Латрома, он снова бросился вперед, не обращая внимания на красное пятно своей царственной крови, расплывающееся по рукаву. Он едва ощутил удар. Это ничто, даже менее чем ничто, Флориан знал, что сумеет вынести эту боль отважно и мужественно, не поморщившись.
Уверенный в себе, неуязвимый, он снова бросился в атаку и почти лениво нанес удар на дюйм выше прежнего. Толпа затаила дыхание. Ахнула какая-то женщина, другая громко вскрикнула откуда-то от дверей, и Флориан невольно оглянулся. У входа в Большой Зал стоял Ройанс, а рядом с ним — две женщины… Невероятно — одной из них была Ясенка, которой сейчас следовало лежать при смерти, а второй была Раннора, королева на сносях…
Внезапно время, застывшее вокруг короля, словно раскололось на части. И вернулось к своему прежнему течению.
Оберн тоже посмотрел на дверь, явно ошеломленный. Нога его подвернулась на складке ковра, и он упал вперед, не успев отвести меч. Флориан оказался как раз на его пути, и клинок вошел в грудь короля…
— Нет! — воскликнул Оберн в ужасе от того, что случилось. — Это несчастный случай! Прости меня!
Флориан пошатнулся, Оберн все еще сжимал рукоять меча, клинок вышел из тела, когда король начал падать навзничь.
«Как странно, — подумал Флориан. — Его клинок пронзил мой колет, словно нож — масло. Клинок куда лучше, чем я думал».
Колени его подогнулись, и он рухнул на пол.
11
Ясенка со всех ног бросилась вперед — к центру зала, к королю, на которого в ужасе уставились все собравшиеся.
К тому времени оба секунданта и лекари уже очутились возле поверженного Флориана. На Оберна никто даже не посмотрел. Флориан кашлял, на его губах пенилась кровь.
— Ваше величество, боюсь, ваша рана смертельна, — сказал глубоко потрясенный мастер Лорган.
