Оливер Боуден - Братство
– Да, – осторожно признал Макиавелли после паузы. – Откуда ты узнал?
Эцио, вспомнив о встрече, которую наблюдал с Лисом на рыночной площади, подумал, что это, возможно, была первая попытка наладить контакт.
– Удачная догадка, – ответил он.- Спасибо.
– Клаудиа, Бартоломео и Лис ждут нас в кабинете, – Макиавелли снова помолчал. – Это была очень удачная догадка.
– Случайность, дорогой Макиавелли, только и всего, – отозвался Эцио, шагая впереди.
– Случайность? – проговорил себе под нос Макиавелли.
Их товарищи по Братству ожидали в спрятанном под землей святилище. Лица их были мрачными.
– Добрый вечер, – поприветствовал их Эцио и перешел сразу к делу. – Что вы выяснили?
Первым заговорил Бартоломео.
– Мы выяснили, что этот ублюдок Чезаре сейчас находится в замке Сант-Анджело, – с Папой!
Лис добавил:
– Мои шпионы подтвердили, что он кому-то отдал Яблоко для исследования. Я пытаюсь выяснить, кто это может быть
– А это может быть…?
– Догадки не принесут ничего хорошего. Мы должны знать наверняка.
– У меня есть новости о Катерине Сфорца, – вставила Клаудиа. – В четверг на закате ее перевезут в тюрьму замка.
Сердце Эцио невольно ёкнуло. Но это была хорошая новость.
– Отлично, – сказал Макиавелли. – Так значит, замок. Рим быстро восстановится, как только Чезаре и Родриго не станет.
Эцио поднял руку.
– Как только представится возможность их убить, я это сделаю.
Макиавелли раздраженно посмотрел на него.
– Не повторяй ошибки, совершенной в Сокровищнице. На этот раз ты должен их убить.
– Поддерживаю Никколо, – согласился Бартоломео. – Мы не должны больше тянуть.
– Бартоломео прав, – поддержал Лис.
– Они должны заплатить за смерть Марио, – добавила Клаудиа.
Эцио успокоил их, сказав:
– Не волнуйтесь, друзья мои, они умрут. Даю вам слово.
ГЛАВА 23
В день, когда Катерину должны были привезти в замок Сант-Анджело, Эцио и Макиавелли присоединились к толпе, собравшейся перед великолепной каретой. Окна ее были занавешены, а на дверях был нарисован герб Борджиа. Гвардейцы, окружавшие карету, удерживали людей в стороне, и это было неудивительно, поскольку люди не испытывали единодушного восторга. Один из кучеров спрыгнул со своего места и обогнул карету, чтобы открыть ближайшую дверь и опустить лесенку, и застыл, готовый помочь пассажирам выйти.
Первой появилась фигура в синем платье с белым лифом. Эцио узнал красивую блондинку с жестокой улыбкой. В последний раз он видел ее при разрушении Монтериджони, но это лицо он не забыл бы никогда. Лукреция Борджиа. Она спустилась на землю с достоинством, но это впечатление испортилось, когда она шагнула назад к экипажу, схватила что-то – или кого-то – и потянула.
Лукреция за волосы вытащила Катерину Сфорца и швырнула ее на землю перед собой. В испачканной, в цепях, одетой в грубое коричневое платье, Катерине, даже потерпевшей поражение, чувствовалась огромная непонятная сила и дух, о которых похитители и не догадывались. Макиавелли опустил руку на плечо Эцио, удерживая автоматически шагнувшего вперед друга на месте. Эцио достаточно насмотрелся на то, как издеваются над его близкими, но сейчас нужно было ждать. Попытка спасения была бы обречена на провал.
Лукреция, одной ногой стоявшая на поверженной жертве, проговорила:
– Тише, жители Рима! Тише и возрадуйтесь! Полюбуйтесь невероятным зрелищем. Катерина Сфорца, шлюха из Форли! Слишком долго она сопротивлялась нам! И теперь мы, наконец-то, поставили ее на колени!
Толпа почти не отреагировала на эти слова, и в наступившей тишине Катерина подняла голову и крикнула:
– Ха! Никто не сможет пасть ниже, чем Лукреция Борджиа! Кто подбил тебя на это? Брат? Отец? А может оба? Одновременно?
– Заткнись! Заткнись! – закричала Лукреция, ударив ее. – Никто не смеет оскорблять Борджиа! – Она наклонилась, поставила Катерину на колени и ударила ее с такой силой, что та снова упала в грязь. Лукреция гордо вскинула голову. – Это произойдет с каждым, кто осмелится бросить нам вызов!
Она жестом отдала приказ гвардейцам, те схватили несчастную Катерину, поставили на ноги и грубо потащили в сторону ворот замка. Тем не менее, Катерина крикнула: «Добрые жители Рима! Будьте сильными! Выше время скоро придет! Вы освободитесь, клянусь!»
Когда ее утащили, Лукреция вернулась в карету, а Макиавелли повернулся к Эцио.
– Похоже, графиня сохранила присутствие духа.
Эцио был вымотан.
– Они будут пытать ее.
– Жаль, что Форли пал. Мы отобьем его обратно. И заберем Катерину. Но мы должны сосредоточиться. Ты здесь ради Чезаре и Родриго.
– Катерина сильный союзник, и одна из нас. Если мы поможем ей сейчас, когда она слаба, она поможет нам в будущем.
– Может быть. Но в первую очередь надо убить Чезаре и Родриго.
Толпа начала расходиться, гвардейцы Борджиа ушли в замок, оставив у ворот часовых. Вскоре, только Макиавелли и Эцио остались на площади, держась в тени.
– Можешь уходить, Никколо, – сказал Эцио, смотря, как удлинились тени. – У меня есть дело.
Он посмотрел на отвесные стены древнего, круглого мавзолея императора Адриана, возведенного почти тысячу лет назад, и ныне ставшего неприступной крепостью. На самом верху он увидел несколько окон, но стены были гладкими. Замок соединялся с базиликой Сан-Пьетро укрепленным каменным коридором. Уже две сотни лет это была великая папская крепость.
Эцио изучил стены. На свете не было ничего абсолютно неприступного. С наступлением ночи в свете мерцающих факелов его глаза различили небольшие бороздки, трещины и сколы, которые, какими бы маленькими они не были, могли бы помочь ему подняться. Просчитав маршрут, Эцио прыгнул как кошка, вцепившись в первую опору пальцами. Он задержал дыхание, а потом, намеренно не торопясь, стал взбираться по стене, по возможности держась подальше от света факелов.
На полпути он добрался до не застекленного окна в каменной стене, за которым был виден проход для стражи. Он посмотрел в одну сторону, но там было пусто. Молча, он забрался внутрь и выглянул в окно на другой стороне. Там, как он понял, находился двор конюшни. Туда направлялись четверо, и он немедленно узнал их. Чезаре о чем-то говорил трем своим главным помощникам: французскому генералу Октавиану де Валуа, близкому родичу Чезаре Хуану де Борджиа (римскому ландскнехту), и худому мужчине в черном, с жестоким, исполосованном шрамами лицом – Микелетто Корелье, который был правой рукой Чезаре и самым верным убийцей.
– Забудьте о Папе, – проговорил Чезаре. – Вы отвечаете только передо мной. Рим – столп, который держит всё наше предприятие. Он не может поколебаться. А значит, не можете и вы!
