Роджер Желязны - Имя мне – Легион
Она приветствовала меня по имени – моему настоящему имени; я не слышал, чтобы его произносили вслух уже давным-давно – и она пригласила меня войти.
Я двинулся по причалу вверх к зданию. Дверь была полуоткрыта. И я вошел.
Это была длинная-длинная комната, полностью оформленная в восточном стиле. Хозяйка была одета в шелковое зеленое кимоно. Она сидела на коленях на полу и перед ней лежал чайный сервиз.
– Пожалуйста, проходите и садитесь, – предложила она.
Я кивнул, снял обувь, пересек комнату и сел.
– О-ча доу десу-ка? – спросила она.
– Итадакимасу.
Она наполнила чашки, и мы некоторое время пили чай. После второй чашки я придвинул к себе пепельницу.
– Сигарету? – спросил я.
– Я не курю, – ответила она, – но я хочу, чтобы вы курили. Я попытаюсь вобрать в себя как можно больше вредных веществ. Я полагаю, именно с этого все и началось.
Я закурил.
– Никогда не встречал настоящих телепатов, – признался я.
– Мне приходится пользоваться этой моей способностью постоянно, – ответила она, – и не скажу, чтобы это было особенно приятно.
– Думаю, мне нет необходимости задавать вопросы вслух? – заметил я.
– Нет, – подтвердила она, – действительно – нет. Как вы думаете, это хочется – читать мысли?
– Чем дальше, тем меньше, – предположил я.
Она улыбнулась.
– Я спросила об этом, – пояснила она, – потому что много размышляла над этим в последнее время. Я думала о маленькой девочке, которая жила в саду с жуткими цветами. Они были красивы, эти цветы, и росли, чтобы делать девочку счастливой тогда, когда она ими любуется. Но они не могли скрыть от нее свой запах – а это был запах жалости. Ибо она была маленькой несчастной калекой. И бежала она не от цветов, не от их внешнего облика, а от их аромата, смысл которого она смогла определить, несмотря на возраст. Было мучительно ощущать его постоянно, и лишь в заброшенном пустынном месте нашла она какое-то отдохновение. И не будь у нее этой способности к телепатии, она осталась бы в саду.
Она замолчала и пригубила чай.
– И однажды она обрела друзей, – продолжала хозяйка, – обрела в совершенно неожиданном месте. Это были дельфины, весельчаки, с сердцами, не спешащими с унизительной жалостью. Телепатия – та, что заставила ее покинуть общество подобных себе, помогла найти друзей. Она смогла узнать сердца и умы своих новых друзей, куда более полно, чем один человек может познать другого. Она полюбила их, стала членом их семьи.
Она еще отпила чаю, а затем посидела в молчании, глядя в чашку.
– Среди них были и великие, – проговорила она наконец, – те, о которых вы догадались чуть раньше. Пророки, философы, песнопевцы – я не знаю слов в человеческом языке для того, чтобы описать функции, что они исполняли. Тем не менее, среди них были и те, чьи голоса в снопеснопении звучали с особой нежностью и глубиной – нечто вроде музыки и в то же время не музыка, двигаясь от безвременья в себе, которое они, возможно, считали бесконечным пространством, и выражая это для своих друзей. Величайший из всех, кого я когда-либо знала, Песнопевец, – и она произнесла слоги очень музыкальным тоном, – носил имя или титул, звучащий как «кива'лл'кие ккоотаиллл'кке'к». Я не могу выразить словами его снопеснопение так же, как не смогла бы рассказать о гении Моцарта тому, кто никогда не слышал музыки. Но когда ему стала угрожать опасность, я сделала то, что должно было быть сделано.
– Вы видите, что я пока еще не все понимаю, – заметил я, поставив чашку.
– «Чикчарни» построен так, что пол его возвышается над рекой, – и картина бара внезапно вспыхнула в моей памяти ясно и с потрясающей реальностью. – Вот так, – добавила она.
– Я не пью крепких напитков, не курю и очень редко пользуюсь медикаментами, – продолжала она, – и не потому, что у меня нет другого выбора. Просто таково мое правило, обусловленное здоровьем. Но это не значит, что я не способна наслаждаться подобными вещами так же, как я сейчас наслаждаюсь сигаретой, которую курите вы.
– Я начинаю понимать…
– Плавая под полом этого притона в ночи, я переживала наркотические галлюцинации тех, кто грезил наверху, вселяясь в них и пользуясь сама их покоем, счастьем и радостью, и отгоняя видения, если они вдруг становятся кошмарными.
– Майк, – сказал я.
– Да, именно он привел меня к Песнопевцу, ранее неизвестному. Я прочла в его разуме о месте, где они нашли алмазы. Вижу, вы считаете, что это где-то около Мартиники, поскольку я только что оттуда. Не отвечу ни да, ни нет. Кроме того, я прочла у него мысль о причинении вреда дельфинам.
– Оказалось, что Майка и Пола прогнали от месторождения – хотя и не причиняя им особого вреда. Это было несколько раз. Я сочла это настолько необычным, что стала изучать дальше и обнаружила, что это правда. Месторождение, открытое этими людьми было в районе обитания Песнопевца. Он жил в тех водах, а другие дельфины приплывали туда, чтобы его послушать. В некотором же смысле это и есть место паломничества из-за его присутствия там. Люди искали способ обеспечить свою безопасность в следующий раз, когда они снова нагрянут туда за камнями. Именно для этого они и вспомнили об эффекте, производимом записями голоса касатки. Но не надеялись только на это и припасли еще и взрывчатку.
Пока меня не было, произошло это двойное убийство, – продолжала она. – Вы, по-существу, правы насчет того, как и что было сделано. Я не знаю, как это можно доказать, и признали ли бы доказательством мою способность прочесть их мысли. Пол пускал в ход все, что попадало ему когда-либо в руки или приходило на ум и, тем не менее, в схватке со мной он проиграл бы. Он прибрал познания Фрэнка так же, как и его жену, узнал от него достаточно для того, чтобы найти месторождение при небольшой удаче. А удача долго не покидала его. Он достаточно узнал и о дельфинах – достаточно для того, чтобы догадаться о действии голоса касатки, но все же недостаточно, чтобы узнать, каким образом дельфины сражаются и убивают. И даже тогда ему повезло. Рассказ его о случившемся восприняли благосклонно. Но не все. Тем не менее, ему доверяли в достаточной степени. Он был в безопасности и планировал снова вернуться к месторождению. Я искала способ остановить его. И я хотела, чтобы дельфинов оправдали – но это было делом второстепенным. Затем появились вы, и я поняла, что способ найден. Я отправилась ночью к станции, вскарабкивалась на берег и оставила вам записку.
– И испортили ультразвуковой генератор?
– Да.
– Вы сделали это именно в это время, так как знали, что под воду заменять генератор пойдем мы с Полом?
– Да.
– И другое?
– Да, и это тоже. Я наполнила разум Пола тем, что я чувствовала и видела, плавая под полом «Чикчарни».
