Наталья Якобсон - Империя дракона
Вскоре от дождевой влаги дорога стала грязной и скользкой. Конь не мог ехать быстро без риска поскользнуться или попасть копытом в глубокую лужу. Я еще никогда не наблюдал такую бурю в чаще леса. Над пологом листвы сверкали косые молния и я от души радовался, что ни одна из них не расщепила одиночных деревьев. Лесной пожар всегда становился катастрофой не только для животных и крестьян, но и для гномов, по неосторожности пересекших границы смертного мира.
В грозовой темноте не трудно было заблудиться. Достигнув перекрестка дорог, я придержал коня. Которая тропинка скорее приведет меня к деревне? В такую погоду лучше всего найти убежище. Даже крестьянская избушка лучше, чем путешествие под проливным дождем. Кривая молния рассекла небо над моей головой. Жалобно хрустнул ствол близстоящей ели. Зрелище небесного пламени заворожило меня, а конь захрапел и попятился. Я никогда не видел, как от молнии загорается дерево. Крошечные язычки огня заплясали по стволу, опять протяжно захрустела сердцевина ствола и вековая ель рухнула поперек дороги, преграждая мне путь. Ливень продолжался, и постепенно дождевая вода затушила огонь. Пламя не успело перекинуться на другие деревья. Зато мой конь теперь не смог бы взять такую преграду. Путь домой был отрезан. А объезжать поваленное дерево мне не хотелось. Не может же всадник продираться по бурелому и зарослям хвойных деревьев.
-- Эй, всадник! - крикнул кто-то. Шум дождя поглотил призыв. Я обернулся и заметил низкого человечка в красной накидке. Маленький фонарик в его руке тускло светился в гуще дождя. Последний раз взглянув на поваленную ель и оценив свои силы, я решил развернуть коня. Когда кругом грязь, лужи и слякоть ни одна лошадь не сможет сделать решительный прыжок через препятствие.
Теперь мне был виден только фонарик, парящий над землей. Его стеклянный колпак, наполненный теплым оранжевым светом плыл вперед, рассекая струи дождя, и я последовал за ним. Свет то исчезал, то снова возникал в самых неожиданных местах. Мне пришлось спешиться и вести коня в поводу. В конце концов, фонарик совсем исчез из виду. Я остался в полной темноте рядом со стеной развесистых кипарисов. Рукой я откинул скользкую от влаги листву и на ощупь двинулся в том направление, где последний раз сверкнул огонек. На пути встречались березы, ели и кустарник. Я шел вперед, пока не наткнулся на шероховатую стену пещеры. Это как раз и было то убежище, которому рад любой путник, застигнутый бурей в дороге. Пещера оказалась довольно просторной, на полу кто-то сложил хворост. С помощью кремня мне удалось развести слабый огонек. Хворост плохо горел на сырой земле. В углу были сложены ржавые лопатки и вертел для приготовления дичи. Рука невольно потянулась к эфесу шпаги, когда я заметил следы на песке, устилавшем дно пещеры. Что ж, если до меня здесь побывали разбойники, которые рано или поздно вернуться, то я сумею отвоевать у них это укрытие.
Я скинул плащ и постелил его на плоский камень у стены, на случай если придется заночевать в пещере.
Шум дождя усиливался, но толстые стены пещеры заглушали любые звуки. Снаружи тревожно шелестела листва, когда о нее ударялись дождевые капли, а внутри царила тишина, как в склепе. Даже ветки не хрустели под огнем, а слабое пламя приобретало голубоватый оттенок, и в любой миг готово было погаснуть, оставив меня в полной темноте.
В этот миг я совсем не думал о легендах, о простолюдинах, которые очутившись в западне, в горах или в лесу вдруг находили там путь к терему колдуньи или логово гоблинов. Совсем другое дело вспомнить о том, как размеренно и спокойно протекает жизнь при дворе короля, конечно если страна не ведет войну, а из рудников стекаются все новые богатства и поля дают неплохой урожай. Судя по хроникам и древним записям казначеев можно было сказать, что не во все века наше королевство так процветало. Со временем жезл и скипетр достанутся Флориану, а хватит ли у юного щеголя мужества на то, чтобы стать достойным правителем. Он сам боялся принять власть и испытывал страх перед таинственным ночным гостем, за которым я наблюдал из окна башни.
Я положил голову на камень и закрыл глаза. Вот бы сейчас попасть на представление бродячего театра или в библиотеку барона Рауля, чтобы он показал мне собранные множеством поколений летописи и книги. Но вместо приятных воспоминаний, как во сне передо мной предстали узкие, освещенные факелами улочки мрачного города. Я все еще находился в пещере, а вместо коричневых стен видел целый лабиринт из длинных, нависших над пропастью мостов, высоких стрельчатых арок и полуразрушенных дворцов. Кажется, весь город навис над пропастью и только резные столбы акведуков и длинные винтовые лесенки, сбегающие с высоты прямо в омут удерживают его над водой. Какое угрюмое место! Почему оно сниться мне? Рука потянулась к положенной возле камню сумке, чтобы достать распятие, но на это не хватило сил.
-- Зачем тебе крест? - прошептал чей-то певучий голос. - Ты сам похож на ангела. Позови духов и они подчиняться тебе.
Завораживающие звуки исходили издалека. Какой коварные обольстительный голос. Он убеждал меня открыть колдовскую книгу, прибегнуть к силе запретных наук, свергнуть с трона короля и отдать в жертву темным богиням Флориана. Я поспешил стряхнуть с себя остатки сна, прежде чем таинственные наставники заставят меня совершить злодеяние. А ведь они были способны на все. Я даже на расстояние многих миль ощущал, какая злая и темная сила заточена в подземелье барона Рауля. Недаром он велел оковать дверь, ведущую туда, тяжелыми цепями. В древних свитках был ключ к освобождению демонов. И книга, которую подарил мне купец, также содержала в себе заклинания, способные выпускать на волю злых духов.
Когда я очнулся от сна, то по слуху вдруг неприятно ударил звон молоточков. Так жарко и душно бывает только в кузнице, а я ведь отлично помнил, что заснул в холодной пещере. Я открыл глаза. По стенам плясали зловещие тени. В углу я заметил небольшой кузничный горн, язычки оранжевого пламени и наковальню. Прямо на земле мерцала кучка изделий из стали и железа. Охотничьи ножи, дротики, подковы и даже несколько безделушек мерцали, будто осколки колдовского зеркала, принявшие форму привычных для человека вещей.
-- Уже проснулись, господин Эдвин! - знакомый голосок вывел меня из оцепенения. Я поднял голову и заметил, что на месте дотлевающих веток весело полыхает костер. А возле огня копошиться тот самый гном, который еще утром просил меня о помощи.
-- Сейчас уже полночь, - вполне резонно заметил он, поскольку маленькие карманные часы в его руке, как раз пробили двенадцать. - Люди обычно в такое время спят, а мы наоборот принимаемся за работу.
