Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный
Для усиления драматизма и внушения местным жителям большего ужаса Дрянелла придумала напустить на город туман. Сказано – сделано. Соткала она его при помощи очень старых, но проверенных заклинаний, основанных на слюне летучих мышей и анекдотах, что рассказывают друг другу по ночам пауки.
Получился туман самого высокого класса, в чем читатель уже имел возможность убедиться. Добавив страха и ужаса в свою формулу, Дрянелла накрыла разум столичных обитателей мороком. Оказалось, это не так и трудно. Большая часть из них продолжала дрыхнуть и после рассвета, другие просто сидели дома. Исключение Дрянелла сделала только для двух грузчиков. Ребята умом не блистали ни в малейшей степени, а значит, внушению подверглись полному.
Дальнейшее Хрясь видел в магической зеркале.
– Доволен ли работой моей ты? – спросила Дрянелла, по-прежнему испытывая любовь к инверсиям.
– Я? А? Доволен, чего уж там, – пробормотал ошеломленный вождь Водохлебов.
Желтый глаз колдуньи замерцал, словно далекий фонарь в ночи.
– Посмотри, о вождь клана. – Дрянелла указала на изображение в зеркале. – Город просыпается. Скоро ясно станет всем, что пришла беда.
Хрясь хихикнул. Потом стукнул кулаком об пол.
– Так и надо! Вот так и надо! Пусть смотрят и накладывают в штаны! Первое дело – напугать противника… Пниллу придется-таки обратить на это внимание! Тогда он соберет Королевский Совет…
Колдунья махнула граблей, прерывая готовый излиться долгий монолог. За время сотрудничества Дрянелла успела устать от дешевого пафоса, которым был пропитан Хрясь.
– Не торопись, вождь. Всему время свое наступает.
– Но надо бежать!
– Куда ты собрался? – сердито рявкнула Дрянелла, пригвождая вождя к месту.
Тот застыл, словно бегун, замороженный через секунду после низкого старта.
– Во дворец!..
Колдунья стекла со стула, оправила на себе лохмотья и подошла к Хрясю.
– Воистину скуден ум воителя! Ты явиться хочешь на Совет еще до того, как Пнилл о происшествии узнает? До того, как ему доложат?
Большестрашный задумался, избороздив складками свой почти отсутствующий лоб.
– Слушай меня, вождь, – гаркнула старуха, тыча его в бок пальцем, по уровню твердости не уступающим шампуру. – И, быть может, доживешь до следующего понедельника. И еще, быть может, цели достигнешь и сделаешься королем Диккарии!
Хрясь начал догадываться, что переутомление последних дней, вызванное круглосуточной работой на благо Родины, порядком свернуло ему мозги. Дрянелла права. Спешить не стоит. Если прямо сейчас примчаться пред очи королевские, на него посмотрят в лучшем случае как на придурка, перепившего настойки из мухоморов.
– А чего делать? – спросил вождь Водохлебов.
– Жди. Мы посмотрим сейчас, что творится на пристани, а потом в город ты отправишься. Да не стой столбом!
Колдунья щелкнула пальцем, пробормотала новую порцию абракадабры.
Изображение стало мельче. Теперь Хрясь смотрел на пристань словно с высоты, такой, на которой обычно вьются портовые чайки.
Народ подтягивался, и толпа росла. Звука в колдовстве Дрянеллы не было, но Хрясь и так мог догадаться, о чем говорят зеваки. Большая часть морд, вылезших все-таки из своих логовищ, была обескуражена, несколько – испуганы, остальные ждали чьего-нибудь авторитетного мнения, ибо интеллекта явно не хватало, чтобы составить собственное.
Однако все свидетели были единодушны: событие невиданное.
Бывало, конечно, что драккары таранили портовые постройки и другие корабли, но это случалось при отплытии (после ритуального принятия внутрь мухоморного снадобья) и никогда при возвращении. И… в общем, варвары пребывали в шоке.
Особенно их поражали следы внутри драккара. Словно корабль использовали в качестве тарелки и оставили на нем все ненужное после обильной трапезы.
Ждали появления властей, и те не обманули народных чаяний.
Первым к месту прибыл бургомистр Барас Справедливый в сопровождении трех чиновников, похожих на потомственных забойщиков мамонтов, и Эшваха Разумника.
За бургомистром топал отряд стражи, еще сильнее похожей на тех, кто по утрам жонглирует мамонтами в качестве зарядки, и распихал толпу по сторонам.
Барас все-таки был большим, следовательно, ему требовалось место для принятия решений.
– Ну и рожи! – захохотал Хрясь Большестрашный, указывая на волшебное зеркало. – Рожи!
– Заткнись! – Нервы у Дрянеллы, как вдруг выяснилось, были на пределе. Она-то потратила куда больше сил на благо совместного предприятия. И потратит еще больше. – Будешь орать, несварением желудка угощу тебя! Это у меня запросто! – Колдунья растопырила в его сторону пальцы.
Варвар шарахнулся от нее.
– Да ладно, ладно… Все, я тихо…
С этой минуты у заговорщиков возник определенный консенсус.
Оба углубились в сладостный процесс пожинания плодов собственных злодеяний.
Глава 6
О том, что в гомонящую на пристани толпу затесался и Черныш, не знал никто, кроме самого Черныша.
Словно разведчик, с половины шестого утра дроу исследовал повседневную жизнь дикарей, и чувствовал все возрастающий аппетит к естествоиспытательству.
И надо же такому произойти – такой случай!
Столь ценного материала для своих «Физиологических очерков» он и вообразить себе не мог, поэтому слушал, запоминал, мотал на ус.
На его глазах, хотя дроу сам того не понимал, вершилась история…
…А начиналось все так. Еще накануне запланировав свою первую «шпионскую» вылазку в город, Черныш проснулся ни свет ни заря, привел себя в порядок, оставил завтрак и записку для господина на столике и вышел из посольства.
И тут же влип в непроглядный туман – и едва не потерялся в десяти шагах от ворот Слободы.
Вот уж странно так странно!
Остановился дроу и задумался. Мысль его, не в пример некоторым быстрая, острая и юркая, начала работать. И доработалась до осознания того, что, невзирая на погодный феномен, отказываться от миссии нельзя. Невозможно.
Тумана, в конце концов, Черныш не видел? Да было дело. В провинции Киэн, что находилась на юго-востоке Тиндарии и где большую часть населения составляли темные эльфы, туманы не такая уж редкость. Хорошо, хорошо! Густых и белых, как сметана, Черныш ни разу не видел. И что с того?
Положась на инстинкт, дроу зашагал дальше. Прикосновение Тайны тревожило его пытливый ум.
Через тридцать минут Черныш понял, что все-таки заблудился. Он точно знал, что прошел через Старый Город, умудрившись не утонуть в очередной луже, больше напоминающей озеро, а потом свернул налево. Старый Город кончился, началось что-то другое. Но что?
