Вячеслав Грацкий - Разлом
— Глупости! Ну что могло случиться с ней в Ренатаре? Это самый безопасный для неко город в Армании.
— Но туда могли нагрянуть крестоносцы. Нас же они нашли?
— Мы прятались в Сумеречном Лесу, на границах которого и размещена большая часть Святого ордена, понимаешь меня? — терпеливо объяснил Ингельд. — Здесь, в центре Армании их отряды как капли в море. Если они куда и направятся, об этом станет известно задолго. Ты же видела — из Рутербурга успели уйти все Измененные.
— Я понимаю. Но мое сердце подсказывает...
— Инелия, у нас очень важное дело, я не могу больше ждать. Ты со мной?
Губы Инелии задрожали.
— Ингельд! Я... Мы... — она отвернулась и бросилась в направлении города.
— Проклятие, — Ингельд поморщился. — Что это на нее накатило?
Некоторое время он молча смотрел ей вслед, затем его лицо исказила гримаса гнева.
— Какого дьявола? — прорычал он. — Чего я жду?
5
Трактир быстро занимался огнем. Когда Инелия добралась до него, языки пламени уже подбирались ко второму этажу. Вся площадь была запружена глазеющими разбойниками. Впереди, ближе всех к трактиру стоял высокий могучий инур.
— Не передумала еще? — заорал он, поглядывая в окно второго этажа.
Сердце Инелии екнуло. Ей показалось, что из трактира донесся слабый голос Ирии. Не раздумывая, она сорвалась с места и кинулась в толпу, расталкивая разбойников.
Подбежав к входу, Инелия в ужасе застыла. Перед ней высилась сплошная стена огня, к которой и подойти-то было невозможно. Инелия со стоном отступила. Ее глаза забегали по окрестным домам, но трактир стоял особняком, и запрыгнуть с соседней крыши на второй этаж также было невозможно. К горлу Инелии подкатил комок.
— А это еще кто? — сзади послышались тяжелые шаги. — Неужто вторая пожаловала?
Инелия резко обернулась и полоснула яростным взглядом по инуру.
— Это ты, тварь, оставил там мою сестру? — прошипела она, хватаясь за меч.
Инур и глазом не моргнул, только улыбка его сделалась шире.
— Так вы сестры? Ну что ж, это даже к лучшему. А то я уже начал расстраиваться, она была такая милая. Впрочем, ты мне тоже подойдешь...
Инелия выхватила клинок. Ей казалось, что бой не займет много времени. Инур не выглядел опасным противником, он казался слишком громоздким и неповоротливым.
Но неко жестоко просчиталась. Инур без особого труда вырвал меч, а ее швырнул на землю. И тотчас же в Инелию вцепились несколько разбойников.
— Держите крепче, чтоб не сиганула в огонь, — распорядился Конрак, с любопытством разглядывая карнелийский клинок.
— Клянусь, я убью тебя! — закричала Инелия, тщетно пытаясь вырваться.
— Все так говорят, — усмехнулся Конрак. — Но почему-то быстро забывают свои клятвы и обещания. Потерпи немножко. Полюбуюсь этим костерком, а потом займусь тобой. Не скучай. Обещаю, тебя ждет чудесная ночь.
Он повернулся к огню лицом.
— Обожаю смотреть на огонь, — пробормотал он. — Особенно, когда там кто-то есть.
— Отпусти ее, — раздавшийся позади него голос был холоден как лед.
6
Ингельд прошел через толпу как нож сквозь масло. Несколько раз Измененные пробовали его остановить, но карнелиец гасил атаки в зародыше. Разбойники, ошарашенные наглостью человека, не успевали ни крикнуть, ни выхватить оружия. Короткие точные удары и тычки следовали один за другим, и один за другим валились на землю Измененные, кривя лица от боли и изумления.
Оружия Ингельд не вынимал и не оглядывался. Измененные, мимо которых он шел, не были для него противниками. Единственный из них, кто мог вынудить Ингельда взяться за меч, стоял перед самым трактиром. И его внешняя неуклюжесть и неповоротливость не могли обмануть карнелийца. Но, конечно, вначале предстояло сделать кое-что другое.
Конрак окинул подходившего человека испепеляющим взглядом.
— Карнелиец? — губы инура растянулись в ухмылке.
Вслед за Ингельдом из толпы вылетело несколько особо рьяных Измененных, но Конрак махнул им рукой.
— Назад! Эта пташка не по вашим зубам!
Конрак коснулся рукояти меча, его сощуренные глаза следили за каждым шагом Ингельда.
— А ты, выходит, и есть тот человек, с которым трахались эти шлюшки? Ингельд, кажется? Та дура, что заперлась в трактире, так долго и страстно тебя звала... Эй, ты куда?
Ингельд обогнул Конрака и двинулся к трактиру.
— Если хочешь жить, отпусти Инелию, — бросил карнелиец, не оборачиваясь. — Я скоро...
— Что? Да что ты о себе возомнил, человечишка? Я сотру...
Инур шагнул было вслед за ним, но, наткнувшись на стену раскаленного воздуха, замер, и глаза его поползли на лоб. Ингельд спокойно подошел к полыхающему крыльцу, одним прыжком перемахнул ступени и скрылся в огненных недрах трактира.
В толпе разбойников ахнули.
— Самоубийца, — констатировал Конрак. — Самоуверенный и наглый, но — самоубийца. Слышишь, ты?
Он повернулся к Инелии и ему очень не понравился ее взгляд и, особенно, ее улыбка.
— Он спасет Ирию, а потом вернется и убьет тебя! — выкрикнула Инелия и с удвоенной силой забилась в руках разбойников.
— Неужели? Твоя сестра давно задохнулась, а он хоть и карнелиец, но такой же человек, как и все, из такой же плоти и крови. И он не может выжить в таком огне!
Он зло хлестнул ее по лицу ладонью. Инелия обмякла, но сознания не потеряла, и даже заставила себя гордо вскинуть голову.
— Ты просто глупец, инур! — выдохнула она. — Неужели ты не чуешь, что смерть уже дышит тебе в затылок?
7
Огонь обступил его со всех сторон, но Ингельд и не думал прикрываться. После его длительной болезни, которая вовсе не была болезнью, в его душе и теле очень многое изменилось. Так что теперь мало что могло всерьез угрожать его жизни.
С огнем у него были особо трепетные отношения. Ингельд бежал сквозь бушующее пламя, но ощущал лишь приятное тепло. Отчасти это напоминало купание в горячем источнике...
Дверь в комнату почти сгорела, и ему хватило легкого удара, чтобы обрушить ее остатки. Ингельд метнулся внутрь и сразу увидел Ирию. Она сидела у окна совершенно голая, с разбитым лицом и обширными кровоподтеками по всему телу. Глаза ее были закрыты, и в первый миг Ингельду показалось, что она мертва. Но, подойдя ближе, он разглядел едва шевелящиеся губы. Ингельд поднял ее на руки, и тут Ирия открыла глаза.
— Ингельд... Я знала... Ты придешь... — он скорее угадал по губам, нежели услышал. — Я знала...
По комнате прокатился сильный огненный всплеск, Ингельд поспешно прижал Ири к себе и прыгнул на подоконник. О том, чтобы вернуться той же дорогой не могло быть и речи. Если от пламени он еще мог как-то ее укрыть, оставался дым и прогоревшие балки. Чудо и то, что она продержалась до его прихода.
