Глеб Вышневецкий - Гирум
В доме Фарес развил кипучую деятельность. Упаковывал какие-то склянки, писал письма, распоряжался слугами. Виктор и Смолин, тем временем, отъедались на кухне. Мыслеречью они пользоваться опасались, с них хватило и того, что одного из них опознали как потенциального мага. Но, события развивались так, как нужно, пусть они и не узнали, как открывать порталы, зато становилось ясно, что раз их отправляют куда-то совершенно обычными видами транспорта, при этом даже не заикаясь о порталах, то ни портальных перевозок, ни хотя бы авиационных просто не существует. А вот там, куда они направляются, ситуацию с ними можно было выяснить со всей определенностью. Тем более что у них была формула открытия портала, им требовалось лишь определить координаты точек старта и финиша, так что не пройдет и нескольких дней, как они окажутся дома.
Глава 20
— И что скажешь? — спросил Рогожин Смолина по мыслеречи, покосившись на флегматично сидевшего спереди возницу, обильно снабдив послание озабоченностью.
— Пока нам везет, — весело ответил тот, с удовольствием грызя какой-то фрукт. — Снабдил рекомендательными письмами с этот Баргет и в Ариолу, дал телегу с возницей, еды. В общем, прикольный старичок, хоть и с придурью. Нет, ты слышал, как он с возрастом-то маху дал? — искренне возмутился Смолин.
— А тебе сколько? — поинтересовался Рогожин.
— Двадцать один.
Рогожин что-то посчитал и ответил:
— Нет, он не ошибся: местный год почти на треть длиннее нашего, так что по местному тебе где-то так и будет.
— Гхм, — задумался Смолин, — в самом деле. Жаль только, что про то, что я маг узнал.
— Впредь тебе наука, чтобы не зазнавался, — донеслась до него "сердитая" мысль Рогожина. — Хотя, возможно, нам потому с ним и повезло, что он тебя как возможного мага вычислил. Но все равно мне этот старикан не нравится.
— Да брось ты, просто не умеешь, как он работать, — позавидовал он Фаресу, — мы-то только закрываться да маскироваться и умеем, и то не все, — добавил он улыбку в поток, — а он чего только не узнал, и возраст и состояние здоровья. Наши долбаные военкомы бы обзавидовались бы от такой аппаратуры. — Вот это-то мне и не нравится, — проворчал Рогожин, — сколько он нам рассказал, а о чем промолчал.
Внезапно он ощутил исходящие от Смолина волны раскаяния, вины и сожаления.
— Что ты еще натворил?
— Пока мы там были, я его аккуратно просканировал, совсем легонько…
— Придурок, — ударил Александра мысленный крик такой силы, что лошадь испуганно всхрапнула, — тебя кто просил!?
— Должен же я был узнать хоть что-то о подобных нам! — ответил он, — и хорош вообще лошадей пугать! Разорался тут.
— И что узнал? — более спокойным тоном спросил Виктор.
— В общем, у него аура такого прикольного сине-зеленого цвета, и он излучает в пространство очень мало энергии, Хотя, что я тут перед тобой распинаюсь? — Добавил он обиды в мыслеголос, — лови данные.
Несколько минут Рогожин лежал на сене, закрыв глаза, и рассматривал ауру целителя.
— И какие выводы?
— Как я понимаю по результатам сканирования прохожих, нас с тобою, прочих на "Метрономе" и этого целителя, мы, маги, отличаемся от прочих людей, во-первых, цветом ауры, а во-вторых, М-оболочкой. То есть всего двумя параметрами. У простых людей, взять этого возницу или тебя, когда ты активировал карту Дмитрия, она серая, у нас — цветная, от чего зависит цвет, я не пока не понял. Но факт, что аура есть у всех. А вот М-оболочка есть лишь у нас. Конечно, может она есть и у простых людей, но очень плохо развита, но вот у нас ее можно определить даже детекторами вроде тех, что стоит на воротах… — Смолин остановился, задумавшись.
— Ну и какой вывод? — спросил заинтересованный Рогожин.
— Выводов, Витя, ровно два: первый — Марков был не прав, когда говорил, что энергоинформационная оболочка человека довольно простая, нам по этой теме еще пахать и пахать. Второй, поглобальнее: возможно, когда мы вернемся, нам удастся превратить Золеева в мага, и прицепить эту тварь к самому мощному Д-генератору, чтобы он сдох от мучений!
— Это все? — спросил Рогожин спустя пару минут, чувствуя гнев и негодование Александра.
— Нет, конечно, — фыркнул тот, — вообще, вернувшись домой, мы Золеева, разумеется, раком поставим, но, если моя теория верна, и нам удастся ее осуществить на практике, то мы сможем найти и обучить достаточное количество людей, чтобы решить все проблемы человечества. Это же такое открытие! У нас не будет проблем с болезнями, экологией, голодом. М-излучение, это практически неограниченный источник энергии!
— Саня, успокойся — ощутил Смолин холодный душ, — сперва надо вернуться, а потом уже строить планы. Ты, кстати, не забывай, что энергия требуется и нам, к тому же, проблем будет с этим, не оберешься. Не проще ли пока задуматься над тем, что ближе, а потом уже спасать мир. Кстати, по карте, что-то мне не нравится ее поведение. Посмотри.
— А что, самому слабо?
— Лениво, — ответил Рогожин, протягивая Смолину маскирующий прибор.
— Ага, так и скажи, что… Черт! Эти инженеришки не могли даже приличную аппаратуру с приличным ресурсом сделать!
— Говори яснее.
— Если яснее, то ее хватит еще на пару часов работы, максимум. И дело не в аккумуляторе, который любой из нас мог бы подзарядить. Она больна хронически и это не исправить!
— И что будем делать?
— Пока попользуемся, наверное, а там уж видно будет…
А телега неторопливо ползла по дороге. Местное светило, Аурум, подбиралось к зениту, и природа постепенно затихала. Как подсказывала память Квила, четвертый летний месяц подбирался к своему завершению, и крестьяне торопились со сбором урожая, что бы успеть посадить следующий, который должны были собрать в конце осени. Вообще, климат планеты был куда более мягким, чем земной, да и разница между разными временами года была куда меньше, хотя, естественно, лето и зима друг от друга отличались сильно. Эти отличия, а также более длинный год и позволяли аграрному хозяйству так процветать.
Занятые разговорами между собой, в основном по мыслеречи, и с возницей на ари, они не заметили, как мимо них начали появляться предместья Баргета. На многочисленных полях росли пшеница, рожь, лен, различные овощи, часто встречались фруктовые сады, пасеки, различные рабочие поселки. Зная, что вокруг города нет никого, кроме чаще всего нищих и голодных баронов, Смолин удивленно спросил возницу:
— Они, что, никого не боятся, так спокойно себя чувствуют? — имея в виду незащищенных крестьян в деревеньках и хуторах.
