Наталья Бульба - Прогулка в бездну
– Тогда идем, не будем заставлять его ждать.
Она улыбнулась.
Витая лестница вывела нас в широкий коридор, который являлся наиболее защищенным местом в моем замке: сеть стационарных порталов, настроенных на членов моей семьи, была способна вывести нас далеко за пределы земель, издревле принадлежащих оборотням. Или дать возможность укрыться в крепостях, считавшихся практически неприступными. А если учесть, что мои способности мага-пространственника были известны очень ограниченному кругу близких, наличие такой системы должно было стать для врага полной неожиданностью.
Еще один этаж вниз, и мы подошли к дверям кабинета, в котором Ирэн оставила Александра, предполагая, что, как только о его присутствии в замке станет известно детям, спокойно поговорить нам уже не удастся: Аншар любил его не меньше, чем Леру, не говоря уже про Вэона и Амалию, которые в своем старшем брате, потакающем едва ли не всем их капризам, души не чаяли.
Когда мы вошли, он стоял напротив написанной по моему заказу картины. Три женщины, в которых легко было узнать мою жену, дочь и их подругу – драконицу, на пологом берегу протекающей неподалеку от замка реки играли с детьми в догонялки. Художник вопреки моему предубеждению, что слава не всегда сопутствует таланту, оказался настоящим мастером и очень достоверно передал не только легкость их движений, но и удивительную гармонию красоты и внутренней силы. Так что это полотно вместо приготовленного ему места в гостиной сразу перекочевало в мой кабинет.
– Князь.
Обратившись ко мне как обычно (вместо всей душой желаемого мной: «дед», от которого он отказался сразу, мотивируя это тем, что, будучи столь великовозрастным внуком, не может компрометировать столь прелестную женщину, как моя жена), он своей легкостью словно сразу предупреждал меня, что ничего удручающего среди тех известий, которые он принес, нет.
– Я рад тебя видеть в своем доме, Саша. – Я раскрыл ему навстречу объятия, искренне радуясь его появлению.
Он, все с той же улыбкой, сделал шаг мне навстречу, и уже в следующее мгновение я похлопывал его по спине, крепко сжатый его сильными руками. Всего пять лет тому назад, впервые увидев внука, я удивлялся, как в столь хрупком теле может быть столько силы. Теперь таких вопросов у меня даже и не возникало. Нет, на фоне крупных оборотней и еще более мощных драконов или демонов он внешне проигрывал, но умело использовал и свои физические способности и те преимущества, которые давала ему его магия.
– Мне жаль, что я не могу задержаться у вас подольше. – Выпустив меня из жесткого захвата, он успел галантно приложиться к руке Ирэн, после чего по-родственному поцеловав ее в щечку, присел в кресло. – Сегодняшней ночью Элильяр встречается с властителем Тахаром и повелителем Арх’Онтом у него во дворце, а я, в качестве заключительной репетиции перед премьерой, исполняю его роль в его же спальне.
– Все-таки покушение? – Я покачал головой, удрученный тем, что предателем оказался тот, кто должен был быть опорой.
– Я бы назвал это попыткой переворота: в деле участвуют даймоны.
Ирэн, которая никогда ни одной лишней эмоции не позволяла себе на официальных встречах или приемах, в присутствии «своих» не сочла нужным сдерживать вырвавшийся из груди вскрик. Лишь в последний момент прижав тонкую ладонь ко рту.
Вся серьезность тут же сошла с лица моего внука, и я едва успел заметить мелькнувшую передо мной тень, а он уже стоял рядом с моей женой и что-то нашептывал ей на ушко.
Судя по тому, как ярче становился ее румянец, это было что-то фривольное, грубости Александр не позволял себе ни с одной дамой.
Заметив, с каким напряжением, в котором было больше любопытства, чем недовольства, я смотрю на него, он, еще раз прикоснувшись губами к ее руке, подошел ко мне.
Надеюсь, то, что он говорил Ирэн, звучало не столь откровенно, как то, что он рассказал мне. Сама идея заменить в спальне Элильяра была великолепна. Но вот любовь последнего проводить ночи отнюдь не в одиночестве придавала плану вполне определенную пикантность, о чем и решил поведать внук, чтобы разрядить обстановку.
Что ж, ему это вполне удалось: для жены все происходящее приобрело совершенно иную окраску, из кровавой бойни превратившись в своеобразное приключение. И хотя она прекрасно осознавала, что все совсем не так, как Сашка пытается представить, но его уверенность передалась и ей, успокаивая взбудораженные нервы.
– Я лучше прикажу принести вам вина и закуски. – И не дожидаясь, пока я одобрительно кивну, улыбнувшись Сашке, вышла из комнаты. Плотно прикрыв за собой дверь.
И это было одно из многих качеств, которые я любил в женщине, разделившей со мной жизнь: она прекрасно чувствовала рамки того, что ей необходимо было знать.
Так что теперь можно было поговорить серьезно.
– Откуда такая уверенность?
Его лицо тут же стало сосредоточенным, но взгляд продолжал выдавать радость. И если бы я мог – разделил бы ее с ним: он был молод, силен, удачлив, он имел то, о чем только можно было мечтать. Но он еще ни разу не проигрывал и не терял, и я боялся представить, каким ударом для него это может стать, если, не дай стихии, такое произойдет.
– Та история поначалу казалась не имеющей к нам никакого отношения. Так что я опущу подробности и скажу только о том, что один из коммандеров мобильной группы, находящейся здесь на Лилее, встретил свою Единственную. – На его вопросительный взгляд, знаю ли я, что это значит, я кивнул, подтверждая – знаю. – Не могу сказать, что щелкнуло в его голове: то ли он решил произвести на барышню неизгладимое впечатление, то ли отвести от нее какую-то опасность, но через управляющего Камаришем, где все эти события и происходили, он передал сообщение о том, кто, где, когда и почему готовит переворот.
– Этого не может быть.
– Нет. Мне даже кажется, что мы получили эту информацию лишь потому, что уже сами об этом знали.
– Ты думаешь, у них тоже не все гладко? – Эта мысль и мне самому уже неоднократно приходила в голову, стоило лишь внимательно вчитаться в данные, которые поступали от разведки, но высказанная Александром, она словно заиграла новыми гранями.
– Я думаю, что к этому конкретному даймону стоит приглядеться получше.
– Как его имя? – Какие-то неясные предчувствия заставили мое сердце замереть в ожидании ответа.
Который немедленно и последовал.
– Коммандер Закираль.
Надеюсь, мой собеседник не увидел, как всколыхнулось воспоминание в моих глазах, не почувствовал, как вскинулись стихии за щитами, которые я не опускал даже оставаясь один. Потому что он уже успел доказать, что даже намеки, даже обрывки информации, пройдя через его раздумья, приводят к неожиданным выводам, которые редко когда оказываются ошибочными.
