Брендон Сандерсон - Рожденный туманом: Тайная история
Он завладел множеством людей в каждом уцелевшем городе. Его махинации были невероятно сложны и изящны. У Кельсера даже не получалось проследить все нити, но результат был очевиден: хаос.
Кельсер ничего не мог с этим поделать. Он владел невообразимой силой и все-таки был слаб. Но, что еще важнее, ему во всем противодействовал Разрушитель.
Это оказалось значительным открытием. Оба − и Кельсер, и Разрушитель − пребывали везде, их души были костяком планеты. Но их внимание... теперь только оно могло разделяться.
Кельсер всегда проигрывал, если пытался изменить то, на чем сосредотачивался Разрушитель. Когда Кельсер пробовал остановить извержения пепла и запечатать пепельные горы, разрывающие их длани Разрушителя оказывались сильнее. Если старался поддержать армии Вин воодушевлением, Разрушитель блокировал его, оттесняя подальше.
Кельсер начал отчаянно пробиваться к самой Вин. Он не знал, что сможет сделать, но хотел попытаться толчком выбить Разрушителя и посмотреть, на что он способен.
Он тянулся к Вин, запертой во дворце Фадрекса, напрягая все свои силы в борьбе против Разрушителя и ощущая трение от соприкосновения их сущностей. От встречи его сущности с Разрушителем через землю прошел мощный толчок, и она содрогнулась, вызвав землетрясение.
У него получилось подобраться ближе. Он ощутил разум Вин, услышал ее мысли. Она знала так же мало, как и он в самом начале. Она не знала об Охранителе.
Столкновение отшвырнуло сущность Кельсера прочь, срывая с него Сохранение, обнажая сердцевину, похожую на оскал черепа, с которого содрали плоть. Душу, сморщенную тьмой, но каким-то образом Связанную с Вин. Привязанную к ней непостижимыми линиями духовной реальности.
− Вин! − надрывно закричал он в агонии.
Сражение между ним и Разрушителем усилило землетрясение, и Разрушитель возликовал. Это на краткий миг ослабило его внимание.
− Вин! − продолжал Кельсер, подбираясь ближе. − Другой бог, Вин! Есть другая сила!
Без толку. Она не слышала. Что-то просочилось из Кельсера наружу и потянулось к ней. И Кельсер с ужасом увидел нечто страшное, нечто, о чем он и не подозревал. Светящееся пятнышко металла в ухе Вин, так похожее по цвету на ее сияющую душу, что он не заметил его, пока не подобрался очень близко.
У Вин был штырь.
− Первое правило алломантии, Вин! − крикнул Кельсер. − То, чему я научил тебя в первую очередь!
Вин посмотрела вверх. Неужели услышала?
− Штыри, Вин! − начал Кельсер. − Нельзя доверять…
Разрушитель вернулся и ударил по Кельсеру яростным взрывом энергии, прерывая его. Если бы Кельсер держался дальше, Разрушитель полностью отрезал бы его от силы Сохранения, поэтому он прекратил сопротивление.
Разрушитель вытолкнул его из дворца, а потом и из города. Их стычка причинила Кельсеру невероятную боль, и он не мог избавиться от ощущения, что пусть он и был божеством, но покинул город побитым.
Разрушитель был слишком сосредоточен на этом месте, слишком силен. Почти все его внимание было приковано к Вин и этому городу − Фадрексу. Он даже прислал сюда Марша.
А может…
Кельсер попытался подобраться к Маршу поближе, сфокусировав внимание на брате. Такие же линии, как и у Вин, линии Связности, соединяли душу Кельсера с его братом. Может, ему удастся пробиться и к Маршу.
К несчастью, Разрушитель слишком быстро это заметил, а Кельсер был слишком ослаблен, слишком измучен предыдущей стычкой. Разрушитель с легкостью дал ему отпор, но перед этим Кельсер уловил от Марша едва различимую мысль: «Помни, кто ты. Дерись, Марш, ДЕРИСЬ. Помни, кто ты такой».
Убегая от Разрушителя, Кельсер ощутил прилив гордости. В Марше выжило что-то от его прежнего брата. Однако сейчас Кельсер ничего не мог поделать. Что бы Разрушителю ни было нужно в Фадрексе, придется ему это отдать. Сопротивляться Разрушителю здесь оказалось невозможным, ибо в открытом противостоянии он был сильнее.
К счастью, Кельсер добился профессиональных успехов как раз на понимании того, когда нужно избегать честной схватки. Когда ты вышел на дело, а сторож поднял тревогу, лучше ненадолго затаиться.
Разрушитель присматривал за Фадрексом так пристально, что где-то должны были оставаться лазейки.
5
«Стань лучше, Кельсер».
Он ждал и наблюдал. Он умел быть терпеливым.
«Нельзя играть с людскими сердцами».
Став туманом, он плыл по небу, замечая, куда Разрушитель запускает свои щупальца. Его основным орудием были инквизиторы. Разрушитель размещал их очень обдуманно. Недостаток всех умных людей.
Возможность. Кельсеру была нужна возможность.
«Выживи».
Разрушитель думает, что контролирует всю Последнюю империю. Столько самоуверенности. Но были и лазейки. Он все меньше и меньше внимания уделял разрушенному Урто с его пустыми каналами и голодными людьми. Одна из его нитей вращалась вокруг молодого человека с повязкой на глазах и обгорелым плащом на плечах.
Да, Разрушитель думал, что этот город в его руках.
Но Кельсер... Кельсер знал этого юношу.
Он сфокусировал внимание на Призраке, когда юноша, обуреваемый эмоциями и находящийся на грани безумия, оказался на помосте перед толпой. Его довел до этого Разрушитель в облике Кельсера. Он пытался сделать из мальчика инквизитора и одновременно погрузить город в пучину мятежа и беспорядков.
Но его действия в этом городе были такими же, как и во многих других. Он чересчур рассредоточил свое внимание, по-настоящему сфокусировав его только на Фадрексе. Урто не был для него приоритетом. Все шло по его плану: разрушить надежды людей, сжечь город дотла. Для всего этого требовалось спровоцировать юношу на жестокую расправу.
Призрак стоял на помосте, готовый совершить перед толпой убийство. Кельсер привлек его внимание как клубок тумана, тихо и осторожно. Он стал колебанием досок под ногами Призрака, выдыхаемым воздухом, светом и жаром пламени.
Разрушитель находился здесь и бушевал, требуя, чтобы Призрак убил. Это был не тщательно выверенный улыбчивый образ, а грубая, необузданная форма силы. Эта сторона Разрушителя не требовала от него особого внимания, и он не вкладывал для ее поддержания всю свою мощь.
Он не заметил Кельсера, когда тот отделился от силы, открывая свою душу и приближая ее к Призраку. Линии были все еще там, линии дружеских и семейных отношений и Связности. Почему-то с Призраком они были даже крепче, чем с Маршем и Вин. Странно.
«Теперь ты должен ее убить», − сказал Разрушитель Призраку.
