Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота
Чуть-чуть удалось. Ладони, правда, ссадил, но это в самом деле такая мелочь!
Разлеживаться было некогда. Хельдер глубоко вздохнул свежий воздух неизвестного острова, качнулся набок, переворачиваясь на спину. Рядом с парнем вырастал из земли дымный столб, уходя высоко в поднебесье, перекрещиваясь с другими полосами, создавая черную решетку, перекрывшую голубое небо.
Домовой остров.
Далеко он с него не сбежал.
Правда, тут возникал новый вопрос. Решетка, перекрывшая небо, предназначалась для защиты от проходящих волн флуктуаций, — именно поэтому Домовой остров считался самым безопасным. Энергия искажений затрагивает физические предметы. Получается, пересечь чему-либо или кому-либо эту решетку нельзя. Причем в обе стороны. Но Хельдер ее пересек. Совершенно спокойно. То есть либо решетка держит чисто энергетические колебания, либо, учитывая силу флуктуации, вынесшей Хельдера к темнице Первого, защита, поставленная сотни лет назад Серыми, уже не действует.
Над головой пролетела двухголовая сиреневая птица. Желтые клювы были направлены в разные стороны, и, увидев преграду, создание не смогло определиться, куда же ему лететь, направо или налево, не успело затормозить, врезалось в дымовой столб… И осыпалось горсткой пепла.
Защита работала.
Хельдер сглотнул комок, застрявший в горле: защита очень хорошо работала.
И времени на то, чтобы понять, почему она — к счастью! — не сработала в случае с Хельдером, сейчас не было.
С трудом поднявшись на ноги (пусть Первый или тот, кто им притворялся, и подлечил вымотавшегося Крапчатого, но сейчас, после такого удара, ему внезапно очень захотелось полежать на травке), парень осмотрелся.
Этот край острова был пустынен, лишь зеленая трава пробивалась сквозь землю… Вдали виднелся небольшой лесок с шевелящимися ветвями, а из-за него выглянули на мгновение и вновь пропали, растворившись в воздухе, высокие шпили храма. Кажется, у Хельдера все-таки остается шанс вовремя добраться на службу…
Адам с трудом встал с дивана. В голове шумело, а перед глазами порхали зеленые бабочки. Это можно было бы списать на последствия потрясения, если бы не постоянно меняющийся цвет обоев в комнате. Сейчас он был как раз сиреневым в зеленую крапинку. Причем эта самая крапинка на месте не сидела, беспокойно и беспорядочно снуя из стороны в сторону. Стоило сфокусировать на этом взгляд — и голова кружилась еще сильнее. А потому Адам поспешно перевел взор на Имке, только что открывшую ему глаза на творящийся вокруг кошмар (он-то надеялся, что все ограничится аномалией!).
Впрочем, девушка насладиться своим триумфом не успела: на кухне громыхнуло, словно с полки упало что-то тяжелое.
Имке изменилась в лице:
— Мэнжи! Я совсем про него забыла! — И выскочила из комнаты, оставив гостей одних.
Адаму, только вставшему с дивана, такое резкое изменение темы разговора совершенно не понравилось. Кто его знает, кто такой этот Мэнжи и почему про него нельзя забывать. Происходи все дома и будь у него кулон, большинство проблем можно было бы решить на три счета, а сейчас…
Парень ничуть не сомневался, что Имке говорит правду и он действительно оказался в другом мире. Только так можно объяснить тот холод, что одновременно обжигал и замораживал, то головокружение, да и вообще все непонятное, что творилось вокруг. Была, правда, небольшая трудность.
Во-первых, в Стае никто никогда не говорил о возможности существования «параллельных миров». Речь шла только об аномалиях. Во-вторых, непонятно, почему аномалию, с которой все началось, увидела девчонка, не относящаяся к Стае (как ее там зовут? Майя?). Можно, конечно, на миг допустить, что она сама могла происходить из аномалии — другого мира, случайно попала в наш… Но тогда она бы и удивлялась нашему, а не хлопала глазами, разглядев черное небо и парящие развалины. Из этого всего, кстати, выплывает третий вопрос: как Адам мог попасть сюда? Да еще и с этой самой девчонкой, которая сидит, хлопает глазами и отказывается реагировать на системные раздражители?
И, пожалуй, сейчас, пока еще удается держать себя в руках, не сползая в глубокий обморок, самое время попытаться привести эту девчонку в чувство. В конце концов, кем бы она ни была, «посланницей иных миров» или кем-то еще, вытаскивать ее в нормальную жизнь все-таки придется.
Адам решил начать издалека, насколько позволяло самочувствие (спрашивать новую знакомую о каких-нибудь отвлеченных рыбках, птичках и погоде не позволяло головокружение):
— Так тебя зовут Майя?
Девушка перевела на него пустой взгляд:
— Что? А, ну да.
— Адам.
Обычно имя Верина вызывало вполне определенную реакцию. Девушка же, как ни странно, даже не заинтересовалась:
— Ага, хорошо.
Из коридора послышался шум, грохот, что-то упало на пол, кто-то с топотом промчался по соседней комнате. Даже Адам удивился. Майя же лишь покосилась на дверь, но происходящее никак не прокомментировала. Перевела взгляд на собеседника. Но при этом смотрела не на него, а словно сквозь. Это уже само по себе напрягало.
Явно надо было что-то менять.
Иначе, если так и дальше пойдет, когда Адам отправится искать свой кулон, девица так и продолжит сидеть в прострации. И что потом делать? Будет совершенно не весело, если Адам вернется домой, а девушка из обычного мира — да еще и способная видеть аномалии! — застрянет в этом мелькании реальностей.
Психология никогда не была сильной стороной Верина. В школе ее не изучали, институт парень заканчивал специализированный, с заточкой под работу в Стае, специализация у него изначально на оперативника была, а там, извините, упор идет на энергию и аномалии, а не на то, как пудрить мозги цивилам. Под такие ситуации отдел зачистки есть. Именно это и объясняет, как в голову Адаму вообще могла прийти дурацкая идея взять девицу за плечи и хорошенько встряхнуть…
Голова девчонки мотнулась вперед-назад, зубы клацнули.
А в следующий миг мир взорвался перед глазами.
А еще, кажется, на кухне вновь раздался какой-то грохот.
Впрочем, Адам этого уже не слышал.
До места пришлось бежать. Пусть у Хельдера сейчас не было никакой возможности проверить, который час, но он почему-то был уверен, что у него осталась всего пара минут до начала службы. И секунды неумолимо убегали в вечность.
Еще несколько мгновений. Еще несколько ударов сердца. Еще несколько…
Если вначале пришлось бежать средь высокой травы, разбрызгивавшей в разные стороны сиреневые колокольчики, то уже вскоре парень выскочил на улицу. Первое время пришлось поплутать, но вскоре показались знакомые дома — в этом, богатом, квартале они были почти постоянно стабильны, а если и изменялись, то не чаще чем раз в месяц.
