Олег Говда - Возвращение
Ладно, об этом потом. Что-то я еще упустил. Ага!
«Ей, подселенцы! Ну-ка, быстро сознавайтесь! Вся эта возня не вами ли самими и затеяна?»
«Нет…»
Убедительно. Стал бы мой vip-дух божиться и рвать на себе эту… хламиду, я усомнился бы. А так — впечатляет. По-мужски. Как говорится: верь не верь, а за «врешь» — ответишь. Хотя, может, они всего лишь просчитали меня давно и гонят дезу в рамках восприятия? Но этого я наверняка никогда не узнаю… Все, пора вставать. Вона, уже хозяюшка моя каблучками стучит. С отчетом о проделанной работе спешит доложиться…
А рапорт положено по всей форме принимать и не отсвечивать… органами…
Глава одиннадцатая
Сначала заглянула Листица. Хозяйским оком быстро оценила меня и интерьер на предмет соответствия внешнего вида для посторонних глаз и только потом открыла дверь шире.
— Владислав Твердилыч, тут к вам староста ребят прислал. Впускать?
— Пусть заходят.
Добровольцев оказалось восемь. Три парня и пятеро девчат. Все вполне призывного возраста, а девчонки еще и вида соответственного… Особенно вторая слева, и что характерно, опять — курносенькая. Не близняшка, конечно, той из автобуса, а только типаж выдержан на все сто… Бонус мне такой подсовывают незримые наниматели или банальное совпадение? Вопрос.
«Ага. Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят…» — хмыкнул внутренний голос.
«Отстань, зануда. Всему свое время…»
В светлице сразу стало тесновато и шумно.
Гаркнуть бы им сейчас: «Равняйсь! Смирно!», увы — не поймут. Придется как-то попроще…
— Значит так, я не знаю, что вам говорили Титыч и Листица, поэтому скажу еще раз. Через неделю-другую гоблины нападут на деревню. А если очень повезет — то через месяц. Вы можете отсидеться вместе со всеми в башне, а можете присоединиться ко мне.
Сделал паузу, ожидая вопросов, но все молчали.
— Ничего хорошего в этом случае вас не ждет. Для того чтоб побеждать врага, а не умирать, пусть даже героически, нужны бойцы, а не рохли. И я буду учить вас так, как когда-то обучали меня. Не делая различий между парнями и девчатами… кроме тех, что уже предусмотрены Создателем в строении тела и силе мышц.
Еще одна пауза, и опять тишина.
— К сожалению, у нас слишком мало времени, а это значит, что даже очень стараясь, вы все равно почти ничему не научитесь и, скорее всего, погибнете в первом же столкновении. Но если уцелеете и мы победим, то Выселкам больше никогда не понадобится Защитник. Потому что Лупоглазые гоблины навсегда уберутся из наших лесов, а никого другого мы с вами сюда уже не пустим.
Мог и не прерываться. Парни и девчата молчали, словно немые.
— Поэтому подумайте еще раз хорошенько. Посоветуйтесь с родными и дорогими вашему сердцу людьми. А кто решится, через час подходите к башне. Доспеха, как я понимаю, ни у кого из вас нет, значит, оденьтесь в самую крепкую одежду, которая не останется на ветках первого же терновника. И обувь наденьте соответственную. Из оружия, если такое имеется, берите только то, чем хоть немного умеете пользоваться. А теперь идите, думайте и собирайтесь.
Явно не ожидавшая от меня подобной отповеди молодежь, загудев как растревоженный улей, нестройной гурьбой сунулась в двери.
— Погодите… — Я еще не сделал контрольного добивания, обязательного в столь запущенных случаях. Чтоб сразу отсечь засомневавшихся. — Знайте: тот, кто решит остаться в деревне, поступит разумно и правильно.
Выждав, пока новобранцы выйдут, Листица переспросила:
— Ты действительно так думаешь?
— Что те, кто останется дома, поступят разумно?
— Нет, что все они погибнут…
А вот своей девушке, а может, к тому идет — будущей жене, стоило объяснить подробнее. Нет ничего хуже недопонимания между близкими людьми.
— Я не мясник, солнышко, и стадо телков на убой не поведу. Более того, я и собираю эту молодежную группу, для того чтоб хоть кто-то уцелел, если мы с Титычем ошиблись в своих предположениях и планах. Но если кутята хотят стать волкодавами, они должны понять, физически ощутить присутствие смерти за их спинами.
— Ты хочешь увидеть, кто из них пересилит страх?
— И это тоже. Но гораздо важнее, чтоб они его запомнили. Это поможет потом, когда придется пересиливать усталость. И иначе нельзя. Поленился, дал себе поблажку сегодня — погиб завтра. А то и раньше. Будь у нас в запасе хоть полгода, лучше год, я успел бы их подготовить как следует, а так… — Я выразительно пожал плечами. — Умные люди говорят, что, если собрать вместе девять беременных женщин, ребенок через месяц все равно не родится. Так же и с воинами. Те, которые выживут, будут учиться осознанно, понимая, для чего рвут жилы, а сейчас — их может подстегнуть только страх. Ну, так пусть начинают бояться сразу. А тех, кого страх не озлобляет, а парализует — лучше сразу отсеять. В башне у них будет хоть какой-то шанс.
Вот беда с этими бабами. Ну чего я неясного сказал? Все ж вполне внятно объяснил. Так нет — стоит, теребит передник, а глаза уже влажные. Только слез мне и не хватало…
— Ну, чего застыла, солнышко мое ненаглядное? — Я быстро сменил тему, демонстративно оглядывая ее с ног до головы. Длинные стройные ноги и без каблуков высоко приподнимают то место, которое каждый мужчина так и норовит погладить хотя бы взглядом. Тонкая талия, высокая грудь так и рвется на свободу из неплотно стянутого шнуровкой выреза. Стоп, сейчас не об этом!
— Ты что, по лесу вот в этом сарафанчике бродить собираешься? — Взгляд на ноги. — И в лаптях? Бегом переодеваться!
— А у меня нет другой одежды, — чуть растерянно ответила девушка.
— То есть?
— Мужского платья нет, — поправилась Листица. — Я же не охотник. А за грибами-ягодами и в сарафане сподручно…
— Что, совсем-совсем ничего нет? — Я как-то даже не задумывался в этом направлении. — Погоди, погоди. И что, ты вот так весь год ходишь? И летом, и осенью, и зимой, и… А на праздники хоровод ты тоже в лаптях водишь?
— На морозные дни полушубок и тулуп имеются, валенки — глядя на меня, как на несмышленыша, стала объяснять Листица. — Безрукавка меховая, зипун… Но их же сейчас не оденешь. А для праздников сапожки. Новые… Жалко. Я их только на свадьбу и одевала, один раз.
Твою краснознаменную дивизию, хором и вместе с Пятницким. И после этого они еще удивляются, когда мы их дурами называем! Блондинка моя ненаглядная.
Я подшагнул к девушке и несильно ткнул ее «клювом» в то место, где у мужчин обычно расположен пресс. Никогда не бил женщин и начинать не собираюсь. Только сегодня. Извини, родная… Это не больно, но запоминается надолго. На себе проверено.
