Ник Перумов - Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну
– Не тронулся, не тронулся… – бормотал Ксарбирус, лихорадочно вываливая прямо на траву бесценные скляницы и флаконы. – Конечно, как я мог это пропустить… лежало ведь на поверхности… перед самым носом…
– Мэтр, – резко вступила сидха, – пожалуйста, говори толком. Что ты задумал?
– Проверить одну гипотезу. – Алхимик поднял раскрасневшееся лицо. – Давнюю и долгое время никем – кроме вашего покорного слуги, разумеется, – не принимавшуюся в расчёт.
– Какую ещё гипотезу? – рассердилась Стайни. – Мэтр, а можно это сказать для нас – коротко, ясно и без зубодробительных слов?
– Тёрн, скорее всего, дорогие мои, – много, много большее, чем он сам полагает. – Алхимик вздохнул, принялся перебирать флаконы, отставляя некоторые в сторону. – И много больше, чем я полагал вначале, когда мы с вами ещё геройствовали в Гиалмаре.
– Он неисправим. – Гончая повернулась к сидхе, и та – о чудо! – согласно ухмыльнулась, кивая.
– Когда мы впервые столкнулись с этими призраками, я приписал это просто разрыву реальности, наподобие того, что привело в наш мир милейшего мэтра Кройона. Потом случился второй – Храм Феникса. Я постарался придумать с ходу некое объяснение… Полагаю, вы его помните.
– «Призрак с другого бытийного плана… зачем-то ему нужен именно Тёрн…» – с ходу процитировала бывшая Гончая.
– Но я отнёс эту удивительную аффинность призраков именно к общей «странности» дхусса. Ну скажем, подобно тому, что камень падает наземь, а не улетает в небеса. И удовольствовался именно этим. Не пошёл дальше. Отчасти потому, что в полевых условиях установить это с достаточной точностью не представлялось…
– Распечать тебя во все кости, мэтр, прошу прощения, конечно же!
– Да-да, ты безусловно прав, Брабер.
– Так в чём дело, сожри меня демонюки?! – взревел окончательно лишившийся терпения гном.
– Гниль. – На лице Ксарбируса появилась та особенная улыбка, что случается только у настоящего книжника, или мага-исследователя, или алхимика, когда ему наконец-то «всё стало ясно». – Помните, как Гниль шла за нами по пятам через весь Гиалмар? Как случился её прорыв в море, чего никогда не бывало?
– Ну и?.. – Брабер отступать не собирался.
– На Гниль слетаются могильщики. – Ксарбирус обвёл всех спутников тяжёлым взглядом. – Мы с коллегой Шелдари когда-то подошли к решению близко, очень близко… но не довели работу до конца, увы. Были молоды, увлекались, кидались из стороны в сторону… Так вот, мы предположили, что от нашего мира тянутся к другим бытийным планам непроходимые обычно каналы, особые пути; в отличие от порталов и прочего, как, скажем, у таэнгов, эти связи постоянны. Мы попасть на них не можем… Вернее, можем, но лишь посредством того же портала. Но по тонким, незримым нитям на другие планы сочится… не знаю, как назвать, но пусть будет «запах». Запах нашего мира. Особый, его не спутаешь ни с чем другим. И вот в один прекрасный момент к этому запаху примешалась Гниль. В обычном лесу к разлагающемуся трупу зверя или птицы тотчас спешат жуки-могильщики, все, кто питается падалью. И, сдаётся мне, эти Тени – такие же могильщики. – Алхимик сделал паузу, словно опытный лектор, предлагающий задавать вопросы.
– Почему же им тогда нужен Тёрн? Ну могильщики, ну запах сочится, но при чём тут наш дхусс?
– А при том, Стайни, что наш дхусс – сам дитя Гнили, – отчеканил Ксарбирус. – «Чорная лялька». Неудивительно, что та милейшая девочка, Мелли, следует за ним неотступно. Он, конечно, совсем иной, чем прочие. Да ещё в сочетании с выученной неведомо где магией Безмолвной Арфы… И сама Гниль тоже следует за ним. Неотступно.
– Когда мы оказались в той крепости, – задумчиво проговорила Стайни, – Тень пыталась дотянуться до Тёрна. Просто сграбастать его, и всё. Что ей было нужно, мэтр, если она, по твоим словам, – могильщица?
– Здесь я вступаю в область непроверенных гипотез и умозрительных спекуляций… прости, Брабер. В область просто мыслей и предположений. Если Тёрн каким-то образом «изменён» Гнилью, то, не исключено, теням он нужен, чтобы обрести новые силы, полноту, если можно так выразиться. Плоть. И уж тогда приняться за наш мир всерьёз.
– И ты, мэтр, – сидха кивнула на выстроившиеся в ряд скляницы, – всерьёз решил проверить эту свою, как ты выразился, гипотезу?
– И ске… спе… куляцию…
– Именно, Брабер. Мне нужно убедиться.
– В чём, распечать меня во все кости?! – взревел гном.
– Попытаемся, друзья, – усмехаясь, алхимик оглядел спутников, – попытаемся подсунуть этим Теням некую обманку.
– Какую ещё обманку?
– Девочку Мелли.
* * *– Благородная доньята Алиедора Венти! – Старый маг говорил высоким фальцетом. Совсем недавно этот голос показался бы Гончей смешным до колик. Теперь же, однако, смешно ей не было. Совсем. – Как же, как же. Узнаю. Фамильный профиль старого сенора Венти, а глаза – от матери. Мне, благородная доньята, доводилось бывать в ваших краях. Так что, само собой, я в Свободных королевствах знаю все семейства высокого происхождения. Можешь не сомневаться.
Она не сомневалась. Спеленавшее её заклинание никуда не делось, Гончая не могла пошевелиться и едва была способна дышать.
– А эти ноори, видать, славно намяли тебе бока, чародей, – прошипела она в ответ, чтобы дать хоть какой-то выход душившей её злобе. – Всех твоих как тягун языком слизнул. Никого не осталось.
– Ты совершенно права. – Старый маг поудобнее устроился на грубой скамейке, пристально глядя на Гончую. – Эти двое – поистине страшные противники. Мы понесли тяжкие потери. Не вижу необходимости что-либо скрывать, доньята. Потому что я хочу предложить тебе сделку.
Алиедора навострила уши.
– Да-да, именно сделку. Если ты ещё не поняла, Алиедора, устоявшийся порядок вещей рушится в тартарары. Мы едва сдерживаем Гниль в наших коренных владениях, а уж в Свободных королевствах, в Вольных городах, в южных княжествах она бушует вовсю. Мне доложили, что случился прорыв даже в море – в море, представь себе, такого не случалось нигде и никогда! Однако дохлые многоножки, плавающие по водной глади, – увы, не выдумка перепившихся рыбаков. Наша распря с Некрополисом, твоими новыми хозяевами – ничто по сравнению с этой угрозой. А тут ещё и ноори… – Он покачал головой и поцокал языком. – Некоторые из моих коллег, склонные к панике, не преминули впасть в оную и провозгласили, что настали «последние дни». На моей памяти это уже третий случай, что позволяет мне отнестись ко всему с изрядным скептицизмом, хотя надо признать, что из всех трёх случаев нынешний – самый тяжкий. Так вот, Алиедора, – колючий взгляд старика впился в неё. – Тебя надёжно защитили от заклятий, построенных на Камнях Магии. Да-да, я знаю. Некто Метхли был весьма красноречив, описывая, – тут маг оттопырил губу и голосом, очень похожим на трёхглазого чародея, прогнусавил: – «Муки и страдания неисчислимые, на долю мою выпавшие, доколь длилось пребывание моё во плену у злокозненного кора Дарбе, варварами северными предводительствовавшего». И да, разочарую тебя, но досточтимый Метхли уцелел и на сей раз. Он выжил, когда ты уничтожила всё живое в замке Венти, выжил, когда твои руны сожгли даже воздух в пыточной…
