Александр Тестов - Сокрушая врага
Квета, шмыгнув носом, утерла слезы и уставилась на Вадима.
- Что?
- Не что, а кто? Любый, может, у тебя есть?
Веки девушки часто-часто заморгали, а затем, потупив взор, она прошептала:
- Есть…
- Что? - не расслышал Вадим.
- Есть.
- Ну, вот видишь, - улыбнулся юноша, - значит, есть кому за тебя постоять. Чего же он тебя не сватал поперек мачехи?
Спросил и тут же пожалел. Девушка вновь разразилась слезами, пуще прежнего.
- Нет, ну сколько в тебе воды, ты чего опять завела? Рева-корова, честное слово…
- Он… он… Тятенька его… его в ополчение послал… супротив варягов с князем…
- Ну?
- Убили его… убили…
Вадим переглянулся с Валуем. Оба поняли, что жених Кветы не иначе как вместе с ними на Альдегьюборг ходил, да вот не повезло - бывает.
Мужчины молчали, дав девке выреветься. А что делать? Словами тут не поможешь - пусть уж вы-плачет все без остатка. Валуй принялся возиться с дровами, а Вадим прислонился к дереву и, закинув голову вверх, созерцал проплывающие по небу хмурые облака.
Наконец девица, всхлипнув еще несколько раз, притихла. Вадим опустил голову.
- Ну, я прямо не знаю, чем тебе помочь, краса-вица…
- А чем мы поможем? - отозвался бородач. - Если отец решил, тут уж нечего решать…
Вадим нахмурил брови и кинул взгляд на товарища, - мол, ты чего лопочешь, сейчас опять реву будет. Валуй взгляд уловил, замолк и, сделав серьезный вид, принялся ворошить костер.
- А ты, кстати, как это из дому-то утекла? - спросил Вадим после некоторого молчания.
- А я и не из дому…
- Вот те раз, а откуда?
- Так мачеха меня в Новцо с собой повезла… я не хотела, а она у батюшки выпросила, говорит, в Новце старуха есть… лечить меня.
- Так ты что, хворая? - не удержался от вопроса Валуй.
- Нет, что вы, дяденьки, я не хворая… это Бажана выдумала и батюшку убедила, что я чревом хворая…
Вадим понимающе переглянулся с Валуем, мол, видишь, куда гнет ведьма-мачеха, намекает, что девка может оказаться слабовата по женской части, пустоцвет, одним словом…
- Ну и что ты?
- Я сразу придумала, что сбегу… Когда мы в деревню-то приехали, я и спряталась… Слуги меня по округе искали, а я в сарае схоронилась…
- Ловко придумала, под самым носом у них затаилась, - похвалил девушку за находчивость Валуй.
- Ладно, - изрек Вадим, вставая, - нечего тут посреди леса мерзнуть. Пойдем в деревню, там и заночуем, а то мы с Валуем уже пять ночей на снегу… Дорогу до деревни укажешь?
- Тятенька… - пролепетала девушка.
- Ну, ищут тебя, это точно, - кивнул Вадим. - Валуй, а может, ее парнем переодеть? А что, переночуем спокойно, а там решим, как красавице помочь. Что скажешь?
- Не гоже девку от отца родного прятать…
- А за нелюбимого гоже за косу тащить?
- Нет…
- Вот то-то… Ладно, посмотри-ка, у нас в мешке должна быть рубаха да порты. И шапку поищи. А ты, Квета, косы-то прибери.
Видя смущение девушки, Вадим добавил:
- Раздеваться не надо. Натяни порты, а платье запрячь. Вот так… так. Да, молодец. Дай-ка твой плащ.
Он скинул свой тяжелый шерстяной плащ и набросил ей на плечи.
- Так-то оно теплее будет. А я пока в твоем похожу, ты не против?
- Вот и шапка, - протянул Валуй отороченный мехом головной убор с темно-красным верхом, - надевай.
Когда процедура переодевания была полностью завершена, Вадим критически осмотрел Квету.
- Сойдет. В темноте не шибко кто и разберет. Ну, пошли, уже темнеет. Квета, чего встала? Веди, показывай…
Девушка робко шагнула вперед, мужчины за ней.
- А ты вообще куда направлялась? - поравнявшись с ней, поинтересовался Вадим.
- Не знаю… - обреченно ответила девушка.
- Не знаю, - передразнил ее юноша, забавно пожав плечами. - Веди уж давай, снегурочка…
* * *
До Новца - так называлась ближайшая деревня - добрались уже затемно. Квета, ранее бывавшая в этой деревне с отцом, указала дом одинокой старушки.
- Ладно придумала, - похвалил ее Вадим, - там меньше глаз и ушей будет. Пойдем, показывай, где твоя старушка живет.
- Да вот же дом, низенький…
В калитку первым постучал Валуй. Ни звука. Ни лая собаки, ни человеческого голоса.
- Сильнее стучите, - посоветовала девушка, - бабка Ходора глуховата.
- Ага, - кивнул бородач и сильнее забарабанил по хрупкой калитке. Калитка оказалась едва живой - после третьего удара бородатого дружинника она слетела с одной петли и неуклюже покосилась на бок.
- Ну, хто тама, - наконец раздался недовольный голос Ходоры, - хто по ночам лазает?
- Пустите переночевать, уважаемая Ходора, - вежливо начал Вадим, - путники мы, в Новгород идем.
Бабка, покряхтывая, вышла из дома, подошла к калитке.
- Изломали, как есть изломали, - запричитала она, первым делом узрев ущерб, нанесенный хозяйству.
- Да больно хлипкая у тебя, бабка, калитка, - подал голос Валуй.
- Ужо какая есть…
- Поутру починим, обещаю, - Вадим сделал ударение на «обещаю».
- Путники, говорите? - недоверчиво спросила Ходора.
- Путники. Я - Вадим, это - Валуй, и отрок с нами - Есеня, - на ходу соврал Вадим про Квету, мгновенно вспомнив, что скоро у нее день рождения. Родилась она как раз по осени, вот, значит, пока и побудет Есеней.
- Ну, проходите, путнички, токо угощаться у меня нечем.
- У нас есть, - весело ответил Вадим, - мы и тебя угостим.
- Кхе, кхе, - кашлянула в кулак бабка и, повернувшись спиной, заковыляла к дому.
Ночные гости проследовали вслед за ней.
- Лучина на столе, - пролепетала Ходора, - запалите.
Валуй, действительно нащупав на столе несколько лучин, запалил одну из них. В избе чуть посветлело.
- Откуда путь держите? - с любопытством спросила бабка, усевшись на свою постель.
- От чудинов, бабушка, - ласково ответил Вадим.
На удивление старушка понимающе кивнула и расспросов больше не учиняла. Меж тем Валуй сообразил на стол. Глаза бабки при виде вяленого мяса заметно оживились.
- А чего это отрок у вас шапку в избе не сымает? - вопросила старуха, глядючи на Квету.
- Хворый он, - быстро нашелся Вадим, - застудил голову.
- Эва, - подивилась бабка, - у нас тут к одной вдовице тоже шастает один… все в шапке ходит, так его и кличут Кучмой. Токо он не хворый, а плешивый, - бабка заулыбалась во весь свой беззубый рот, - и чего в нем Сияна нашла…
- Повечеряй с нами, бабушка Ходора, - радушно пригласил Вадим.
Старуха внимательно оглядела стол, а затем пошаркала к печке и, отодвинув заслонку, извлекла глиняный горшок.
- Каша едва теплая, - водрузив на стол горшок, сообщила она.
