Оксана Панкеева - О пользе проклятий
— А у тебя они тоже в полосочку? — потупила глазки Ольга.
Жак воровато огляделся, придержал дверь, чтобы никто не вломился, и чуть приспустил штаны, продемонстрировав краешек веселеньких подштанников в красненьких сердечках и желтеньких ромашечках на белом фоне, от чего Ольга откровенно расхохоталась.
— Ну чего ты? Неужели правда так смешно?
— Не знаю… — простонала Ольга. — Я просто представила себе короля…
— О, — засмеялся Жак. — Ты вечно его как-то неподобающе представляешь. Его величество у нас мужчина стильный, у него вообще глухо черные, как и штаны, ну, любит он этот цвет. Но смотрится он в них, конечно… Ладно, раз ты так веселишься, значит, уже в порядке, и за тебя можно не бояться. Замечательно. А если опять накатит депрессия, попроси короля, чтоб он свои трусы показал, и хорошее настроение тебе гарантировано.
Глава 6
Мужчина я в самом прыску, хучь и хворый, а между делом могу и соответствовать.
М. ШолоховСоседом Кантора по палате оказался уже знакомый ему вышибала из «Лунного Дракона». Это обнаружилось на следующий день, когда мистралиец пришел в себя настолько, чтобы интересоваться окружающим миром. У Рыжего Дика тоже наличествовали провалы в памяти, и они провели некоторое время, пытаясь совместно припомнить вечер в трактире. Познавательная беседа быстро утомила обоих, так что, поболтав минут двадцать, они дружно уснули и проспали до самого обеда. Около полудня пришла та самая женщина-мистик с певучим голосом и разбудила их для процедуры. После сеанса лечения оба посмотрели на обед, с отвращением отвернулись и улеглись спать дальше.
К вечеру Кантор постепенно восстановил примерную последовательность своих похождений с девушкой в белых… кроссовках. И заодно стал прикидывать, что ему скажет Амарго, которому Стелла наверняка настучит про фангу. Оправдаться-то нечем. Чем тут можно оправдаться, когда у тебя находят коробку фанги да еще оказывается, что из-за нее ты влип и засветился?.. Наверняка Амарго будет его опять материть, как неверную жену, а Кантор будет стоять, ковырять пол сапогом и обещать, что больше такого не повторится. Как ученик какой. И что самое противное, всего луну назад он что-то подобное уже обещал…
На этом печальном этапе его размышлений в дверь просунулась сначала голова, а затем и остальная громадная персона принца-бастарда Элмара. Кантор невольно покосился на его руки и подумал: «Создает же природа таких вот…» Его высочество выглядел необычайно неловко и удрученно и, похоже, махать кулаками больше на собирался. Это утешало. Мистралиец сомневался, что переживет еще один такой удар.
Принц огляделся, пододвинул поближе стул и осторожно присел на него, как бы пробуя на прочность. Потом сокрушенно взглянул на Кантора и протянул здоровенную ладонь.
— Элмар, — представился он. Без титулов.
— Диего, — ответил Кантор, пожимая лапищу, которая чуть не вышибла ему мозги.
— Ты уж прости, — снова вздохнул его высочество, сконфуженно потупясь. — Я не знал. Мы там невесть что подумали…
— Почему вы сразу же решили, что я сволочь и подонок, накачал девушку наркотиками и изнасиловал? — спросил Кантор, не удержавшись, чтобы не выплеснуть хотя бы частично свою обиду на их беспочвенные подозрения. — Почему вам кажется, что от мистралийцев нельзя ждать ничего хорошего? Почему не пришло в голову что-нибудь более… человеческое? Например, что я ей действительно понравился, и… ну в самом деле, я что, не могу понравиться девушке?
— Даже не знаю, — развел руками Элмар. — Как наколдовал кто. Мы ведь все Ольгу любим, вот и переполошились… У всех сразу же мозги перекосило, не можем понять, что случилось… А тут еще Азиль говорит, что она свою белую занавесь потеряла… А соседи кричат, что приходил ты… Вот мы и подумали, что ты ее… обидел.
— Какую белую занавесь? — устало спросил Кантор, пытаясь разобраться в путаных объяснениях его высочества.
— Это Азиль так видит, — пояснил тот. — Девственность, проще говоря.
— А, понятно… — Кантор прикрыл глаза, чтобы собеседник не видел их выражения.
«Пенек же ты безголовый, — сказал внутренний голос. — Ты что, сам не мог почувствовать?»
«Сам ты пенек, — обиделся Кантор. — Нечего было меня на всякие непотребства толкать. Конечно, не мог. Я уже забыл, что это такое. И вообще, по ее поведению трудно было предположить…»
«Пить надо было меньше, — не унимался голос. — И наркотики не жрать. Скотина пьяная».
«От скотины слышу, — огрызнулся Кантор. — Умный какой нашелся. А ты где был в это время?»
Голос заткнулся. Видимо, ответить ему было нечего.
— Как она там? — спросил Кантор, не открывая глаз.
— Лучше, чем ты, — кратко оценил ситуацию Элмар. — Вспомнил что-нибудь?
— Кое-что. Она на меня обиделась?
— За что?
— Не знаю… в общем, было за что. Например, за то, что ушел вот так…
— А чего же ты ушел «вот так»? Надо было не «вот так», а поговорить по-людски. И не стенать, что ты не должен был. Знаешь, как ее это задело? Ну, проспался ты утром, рассмотрел, что она не девушка твоей мечты, хоть промолчал бы, — укоризненно заметил Элмар. — Что за свинство — высказывать женщине, что ты жалеешь о проведенной с ней ночи. Уж какая бы она там ни была…
Кантор открыл глаза и недоуменно посмотрел на собеседника.
— Она так меня поняла? Я же не в том смысле! Вовсе она мне не разонравилась наутро, и ночь была… тоже… До сих пор, как вспомню, у меня вставать начинает, несмотря на мое состояние. Я имел в виду совсем другое…
— Так поговори с ней, и объясните друг другу, кто что имел в виду. А то так и разойдетесь в обидах и сожалениях. Встретьтесь и поговорите сами, чтобы мы с Жаком не бегали между вами, как почтовые голуби. Встать можешь? Я бы тебе помог дойти до второго этажа.
— Не могу, — признался Кантор. — Даже сижу с большим трудом, сразу голова кружится. Душевный ты человек, Элмар. Щедрый. Уж одарил от души.
— Странно, — сокрушенно вздохнул Элмар. — Почему же все-таки с Жаком ничего подобного не было?
— А ты что, и его тоже бил? Тоже по ошибке или это у тебя такая манера знакомиться? — Кантор потер занывший затылок.
— Да не то чтобы по ошибке… В общем, потом тоже извинялся, — виновато вздохнул принц. — Так что, сказать Ольге, чтобы к тебе пришла?
— А она захочет?
— Она и сейчас хочет. Просто стесняется.
— Пусть приходит. Я хочу ее увидеть, мне нужно с ней поговорить… объяснить… но ты же видишь… — Мистралиец беспомощно развел руками.
— Хорошо, я ей скажу. — Элмар внимательно посмотрел на Кантора и добавил: — Но если ты ее еще чем-нибудь обидишь, я тебе точно мозги вышибу.
