Макс Фрай - Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2. К-Я
– А это где? Рядом с твоим домом?
– Не совсем. Привыкай к мысли, что в Москве вообще мало что бывает рядом с домом, в том числе и с моим. Купишь карту, разберешься, не маленький… Кстати, лучше, если ты попадешь туда до двух. Позже не имеет смысла.
По счастию, я азартен. Трудности стимулируют мою умственную деятельность и ускоряют обмен веществ в организме. Десяти минут хватило, чтобы принять душ, одеться, рассовать по карманам кожаного жилета деньги, документы и прочие полезные мелочи, запереть массивную металлическую дверь и выйти на улицу. Спустя еще пять минут я обнаружил киоск, торгующий газетами, журналами и – ура мне! – атласами. На всякий случай я приобрел не только карту Москвы, но и атлас автомобильных дорог России. Немного подумал и прибавил к своим покупкам карту Европы. Поскольку карты иных вселенных в продажу не поступали, можно было считать мою подготовку к предстоящим путешествиям завершенной.
До проспекта Мира я доехал без приключений; там, правда, немного покружил в поисках нужного разворота, благополучно застрял в каком-то тупике, метрах в пятистах от искомого сооружения, смирился с судьбой, втиснулся между устрашающим грузовиком и желтым «фольксвагеном»-жуком, предусмотрительно переписал на бумажку наименование улицы, пожелал себе удачной охоты и отправился дальше пешком.
В «Олимпийском» все пошло как по маслу. Обаяв нескольких книготорговцев и купив десяток ненужных глянцевых книг, я стал счастливым обладателем целого списка телефонных номеров искомого издательства. Три питерских, один московский – торгового представительства. Чего ж мне еще?
44. Опс
Окружавшая ее культ таинственность вызывала представление об Опс как о богине, покровительнице Рима, имя которой было табуировано.
Я вернулся домой и перво-наперво сварил кофе в самой большой, полулитровой джезве – пригодится! Проанализировав причины внезапной душевной смуты, я обнаружил, что не слишком люблю говорить по телефону с незнакомыми людьми. А кофе, напротив, люблю. Всякий кнут должен уравновешиваться пряником – примерно так я представляю себе идеальную формулу самодисциплины.
Наполняю чашку, набираю номер. Стоило так волноваться: короткие гудки. Все четыре номера, включая московский, ответили мне жизнерадостными короткими гудками. Кофе в чашке уже подошел к концу, я прикурил вторую сигарету, а эти коммуникабельные гады продолжали трепаться с более удачливыми абонентами. Когда телефонная трубка начала, наконец, протяжно подвывать, я даже не сразу понял, что добился успеха.
Первым сдался московский филиал. На том конце провода обитал мужской тенор, то ли усталый, то ли нетрезвый – поди разбери! Оба варианта казались мне не слишком благоприятными для предстоящих деликатных переговоров, но выбирать не приходилось.
Выступление мое было тщательно продумано; легенда казалась беспроигрышной. Я поздоровался, представился независимым литературным обозревателем, пишущим для разных изданий (если верить содержимому папок в моем компьютере, я говорил чистую правду). Сказал, что хочу взять интервью у писателя Максима Фрая. Просто жажду, черт побери, побеседовать с вышеупомянутым литератором. Мне, глупому, казалось, что это заявление вызовет на другом конце провода бурный энтузиазм: реклама-то им нужна? Нужна. Ну и вот.
Однако фиг мне.
– А он не дает интервью, – весело сообщил мне невидимый собеседник. – И правильно делает. Если бы я такое дерьмо писал, я бы тоже от всех прятался.
– Ну почему же «дерьмо»? – оторопел я.
– А что же еще? Конечно, дерьмо! – все так же приветливо откликнулся представитель издательства. – Народ прется, особенно детишки, но мы-то с вами образованные люди, мы-то понимаем…
Дальше я не слушал. Мучительно соображал, как бы все же выдавить из словоохотливого собеседника хоть несколько капель полезной информации.
– Я, – говорю, – в данной ситуации человек подневольный. Я заказы выполняю. А мне заказали интервью с Фраем. Может быть, все-таки, в виде исключения, подскажете, как его найти?
– Да я бы подсказал, не жалко, только сам понятия не имею, где он. Вроде он не в Москве живет. И вообще не в России. Кажется, в Германии. Ну, в смысле, эмигрант, из наших… А хотите, я вам вместо него интервью дам? Приколемся…
От такого предложения я совсем растерялся.
– Нет уж, спасибо. Мне бы с настоящим автором книги побеседовать.
– Ну тогда ничем не могу помочь.
– Подождите, – прошу, – не бросайте трубку. Я правильно понимаю, что Фрай – это псевдоним? Там ведь под значком копирайта фигурируют какие-то другие фамилии…
– А, – отмахивается, – не парьтесь. Это какие-то знакомые нашего директора. Вроде так проще было договор оформить. Он ведь иностранный гражданин, автор-то… Ну, мне что-то подобное говорили.
– То есть, – я холодею, – вы хотите сказать, что автора книги действительно зовут Максим Фрай?
– Да не знаю я, как его зовут. Может – так, может – не так. Вы поймите, я здесь, в Москве, просто книжками торгую. Что у них там, в Питере, творится – не мое горе.
Его признание дарит мне надежду, что разговор с северной столицей окажется более внятным. Поспешно прощаюсь и начинаю штурмовать бастион междугородной связи. После получаса непрерывного насилия над телефонным аппаратом слышу наконец нежный женский голосок. Спасибо тебе, господи. Можешь ведь, если хочешь! Как сказала бы о тебе любая школьная учительница: способный, но ленивый. Именно.
Выкатываю на дамочку все ту же телегу про интервью. Это, кажется, не производит на нее особого впечатления. Все же меня не отправляют в паломничество к окраинам мужских гениталий, а после долгих уговоров любезно соединяют с главным редактором издательства. Это, наверное, очень круто. Да здравствую я!
У главного редактора бодрый голос, хороший темп и лаконичная манера изъясняться. Выработал, наверное, в ходе многолетнего общения с занудами-литераторами. Нет, Макс Фрай не встречается с журналистами. Да, я могу написать ему письмо на адрес редакции. Нет, электронной почтой он не пользуется; редакция, впрочем, тоже. Нет, он не живет в Москве. И в России тоже не живет.
Редактор уже готов прощаться, но я иду ва-банк. Рассказываю официальную версию истории фотографа Макса Фрая, моего якобы земляка и друга. Заслуженного покойника изящных искусств, если на то пошло. Сообщаю о его посмертной выставке в Москве, которая (некоторое преувеличение не повредит) прошла в свое время с грандиозным успехом. Спрашиваю: неужели полный тезка? И имя, и фамилия совпадают. А может быть, мой покойный друг еще и книжки тайно пописывал? И теперь очередной душеприказчик их публикует? Может такое быть? Теперь вы понимаете, как много значит для меня эта встреча?
