Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов
Но было поздно. Голоса и шаги приближались — и вдруг все стихло, и тогда Талли услышала удивленный вскрик, за ним сразу последовал звук, который Талли знала слишком хорошо: звонкий взвизг, с которым из ножен выскальзывает меч.
Ей стоило огромных усилий одним молниеносным прыжком не вскочить и не кинуться навстречу вошедшим, а сделать вид, будто она только что проснулась и еще не пришла в себя после сна. Она неуверенно подняла левую руку, провела ею по глазам и одновременно повернула голову.
Первое, что она увидела, было острие меча, направленное прямо на ее лицо, потом еще одно, приблизившееся к ее груди и застывшее у самого сердца. Третья женщина вынула уже знакомое Талли странное оружие и целилась ей в лоб. Талли увидела, что на рукоятке оружия тлел маленький красный огонек.
— Ты кто? — спросил кто-то властно. — Что ты здесь делаешь и что здесь случилось?
Талли не успела ответить, даже если бы хотела, потому что в тот же миг один из мечей опустился, чья-то рука схватила ее за плечо и грубо подняла. Талли споткнулась, неуверенно качнулась к стене и стала падать, но та же рука, перед этим толкнувшая ее, подхватила Талли, правда, лишь для того, чтобы снова швырнуть ее об стену и сразу же влепить мощную оплеуху.
— Кто ты, я спрашиваю!
Талли испуганно закрыла лицо руками. Все произошло так быстро, что она только сейчас по-настоящему разглядела, с кем имеет дело, — это были три женщины, все примерно одного роста и возраста, одинаково одетые — в черную, облегающую тело кожу, которая почти полностью покрывала их тела, оставляя открытыми небольшие вырезы для лиц. Из одного такого выреза сверкали два черных, очень разъяренных глаза.
— Я спросила тебя, кто ты! — Рука в черной перчатке снова поднялась, чтобы ударить Талли, но в этот раз незнакомку удержала одна из женщин.
— Оставь ее, Майя, — резко сказала она. — Мы выясним это потом. Сначала нам нужно разобраться, что здесь случилось.
Она подчеркнула свои слова повелительным быстрым жестом, повернулась и поднесла левую руку к губам, чтобы издать громкий мелодичный звук. Мгновение спустя в комнату вошли четыре огромных рогоглава, нагруженные мешками и тяжелыми, завернутыми в ткань тюками.
Талли вскрикнула от ужаса, увидев чудищ. Двое из них были потомками муравьев — она определила это по сильным, состоявшим из трех частей телам и большим глазам, в которых, казалось, светился коварный ум. Третий был гигантским богомолом — такого же Хрхон и Эсск убили накануне. Четвертое чудище принадлежало к виду, представителей которого Талли никогда прежде не встречала. Невозможно было хотя бы приблизительно описать покрытое панцирем четырехчленное существо, но оно было настолько велико, что с трудом, пригнувшись и повернувшись боком, протиснулось в дверь. Казалось, оно состояло из роговых пластин и шипов. Талли про себя поблагодарила богов за то, что прошлым вечером ей не пришлось встретиться с одним из этих чудищ: после столкновения с этой махиной даже ваги выглядели бы так, будто они с пятимильного разбега наткнулись на гигантский кактус. Талли решила, что именно это чудовище она убьет первым.
Женщина, которая, очевидно, была предводителем группы, обменялась с рогоглавами серией быстрых свистящих и щелкающих звуков, при этом она попеременно указывала то на Талли, то на себя, то на ведущий вниз проход. Взгляд гигантского насекомого на короткий момент застыл на лице Талли, и, хотя это продолжалось чуть больше секунды, ощущение было самое неприятное изо всего, что она когда-либо пережила.
Это было не животное.
Талли встречала бесчисленное количество рогоглавов с тех пор, как стала жить с Храбаном в его клане, и некоторые из них затмевали своим необычным видом это страшилище. Но все они были животными, тупоумными тварями, едва ли имевшими собственную волю и неспособными к сознательному мышлению.
Этот рогоглав был другим.
Его фасеточные глаза величиной с кулак не имели выражения и были неподвижны, как у всех насекомых, и все же Талли не сомневалась, что перед ней мыслящее существо, а не насекомое-переросток, мозг которого позабыл расти вместе с телом.
Она не могла уклониться от его взгляда. Неподвижные, поблескивающие всеми цветами радуги прозрачные, как хрусталь, полусферы парализовали ее, и было что-то… высасывающее в этом взгляде. Казалось, что невидимый коготь молниеносно проникает в голову Талли и перетряхивает все ее мысли. На долю секунды у Талли мелькнула ужасная мысль, что чудище может быть природным телепатом, и тогда ее план был обречен на провал в тот же миг, как оно посмотрело на нее.
Но потом взгляд этих ужасных хрустальных глаз отпустил ее, блестящий черный гигант повернулся и наклонился к женщине, которая отдавала ему приказы. Талли вздохнула с облегчением. Ее колени дрожали так сильно, что ей пришлось опереться на стену, к которой ее толкнула Майя.
— Ты ее охраняешь! — приказала женщина Майе. — Мы немного осмотримся. И ни слова!
Майя кивнула, но по ней было видно, что по крайней мере вторая часть приказа ей не особенно понравилась. Искры гнева в ее глазах были хорошо известны Талли: вместо того чтобы охранять ее, Майя предпочла бы выбить из нее ответы на свои вопросы.
Но Майя не возразила, а лишь отступила на шаг назад, сменила меч в своей руке на маленькое оружие и стала буравить Талли взглядом, в то время как остальные женщины и рогоглавы вышли из комнаты: одна из женщин двинулась в том направлении, откуда они пришли, другая вышла через дверь, ведущую вниз, к основанию башни. Их шаги быстро стихли.
— Вы… вы кто, госпожа? — спросила Талли, когда они остались вдвоем. Ее голос дрожал от волнения. Майя, очевидно, решила, что незнакомка очень испугалась. Талли это было только на руку, ведь она разыгрывала простушку, застигнутую спящей и еще не вполне понявшую, что с ней случилось. — Вы… вы из тех, кто эту башню…
— Замолчи, — грубо перебила ее Майя. — Мы поговорим, когда вернется Лисс. До тех пор у тебя есть время придумать убедительное объяснение тому, что здесь… — Свободной рукой она сделала размашистый жест.
Талли послушно замолкла. Видимо, Майя относилась к Лисс с должным уважением, если выполняла ее приказы даже тогда, когда Лисс не было поблизости. Несомненно, Лисс была предводительницей этой маленькой группы, и то, что она не позволила Майе избить Талли, вовсе не означало, что из них двоих она была более мягкосердечной. Талли на минуту задумалась над тем, что она сделала бы с кем-то, кого обнаружила бы в своем доме, если к тому же дом основательно опустошили, а всех его обитателей убили. Вывод, к которому она пришла, не особенно ее ободрил.
