Ариэлла Одесская - Подарок судьбы!
Пожалуй, это самый крупный тризар из всех виденных ею ранее. Высоко заплетенная коса темных волос, отдающих синевой, открывала мужественное красивое лицо. Но эта красота несла царствующий холод, черты лица были идеальны в своей строгости и мужественности, живыми были лишь темно-изумрудные глаза с вертикальными зрачками, которые то расширялись, то сужались по мере его изучения ее. Вот его слегка пухлые губы красивой формы дрогнули в улыбке, и он с гибкостью змея скользнул к ней.
— Наша первая встреча произошла неподобающим образом. Хочу исправить это и начать заново, — обласкал он ее взглядом и мягко произнес. — Прошу тебя называй меня Ш'шадар, — с этими словами он, подхватив ее ладошку и не спуская своего взгляда с ее глаз, поцеловал ее с внутренней стороны. Мурашки побежали табунами после того, как он лизнул то место, умудряясь еще и погладить эту самую ладошку.
Кэйра с поспешностью выдернула руку, мысленно выругавшись на этого змея искусителя. Теперь понятно, почему его жены от него все без ума, в том числе и их служанки. Прикрыв свои нелестные мысли улыбкой, дабы не портить налаживающие отношения произнесла.
— Я надеюсь, что наше знакомство перерастет в дружбу. Я Кэйра! — намекнула она ему на пристойное и дружеское поведение.
— Дружба бывает разная, но я приму это, как подарок судьбы! — сам того не подозревая, он заставил ее сердце пропустить удар. У нее уже есть один подарочек судьбы, больше ей такого не надо.
— Тоже мне подарочек судьбы, — проворчал Гадюша, вторя ее мыслям и приводя ее в чувство, своей язвительностью.
— Твоему девственно невинному наряду не хватает только этого, — он сделал жест рукой и слуга предстал возле них с открытым футляром, в котором, играя драгоценными камнями, лежали украшения.
— Да он решил купить тебя драгоценностями и выделить из всех, как одну из своих жен, — оживился Гадюша.
— Я не одна из твоих жен, Ш'шадар! Я не приму их, подарите их той, которая больше всех тебя любит и ублажает, — намекнула она на их постельные заслуги, затем, спохватившись, смягчила отказ, чарующей улыбкой.
На лицо повелителя набежала тень грозы, но он быстро совладал с собой — сделал жест и слуга, повинуясь ему, убрал футляр с глаз долой. Да, он не учел, что она не такая, как все: другая бы радовалась и была благодарна драгоценностям и его вниманию. Ну что ж, тем интересней, решил он для себя.
— Прошу разделить со мной ужин по нашим традициям, — указал на накрытый столик, приглашая ее присесть среди подушек.
— Что значит по вашим традициям, Ш'шадар? Это принимать пищу без столовых приборов руками? — лукаво улыбнулась она. Неужели он хочет увидеть повторение ее свинского поведения за столом.
Помогая ей присесть за столик, он улыбнулся, он понял ее намек, плутовка. Как только она устроилась среди обилия подушек, он гибким движением опустился возле нее, чем насторожил ее и заставил напрячься, слегка отстранившись. Она предполагала, что он сядет напротив нее. Ощущать его близость рядом было как то неловко и то же время волнительно. Да, змеиные чары бесследно не проходят мимо нее.
— По нашим традициям самочку, то есть женщину, кормят с рук, — улыбнулся он, увидев выражение ее лица. Он, конечно, лукавил: по традиции самка кормит своего господина — но решил, что для нее это будет слишком, и решил слегка изменить традиции в свою пользу и получить при этом удовольствие.
— О-о-о, знаешь, Ш'шадар, я могу сама поесть и даже без приборов, — с поспешностью ответила она, — я буду очень аккуратна, — и посмотрела на него с надеждой, чем вызвала у него веселье.
— Кэйра, — с придыхание произнес он ее имя, склоняясь к ее виску и вдыхая ее аромат. — Я выполнил твои условия и отпустил твоих друзей, — отклонившись от нее, его глаза сверкнули раздражением, когда он вспомнил, что эта парочка обнимала и целовала ее, но быстро взял себя в руки. — Теперь твоя очередь выполнять наш уговор. Или ты отказываешься, и мне стоит вернуть их и казнить за нарушения наших законов? — посмотрел он жестким взглядом, рассеивая все очарование и теряя мягкость, одним словом царствующий привыкший повеливать.
— Нет, нет! — поспешно ответила она. — Разве я могу отказаться от того, что бы меня кормил сам царствующий повелитель! — наиграно весело произнесла она, через силу улыбаясь ему, при этом желая, чтобы он провалился.
— Если ты только пожелаешь, я буду постоянно кормить тебя, — проникновенно посмотрел он ей в глаза, произнося это опять мягким голосом.
Давно забытые чувства опять поднялись в ней, затягивая ее в омут глаз.
— Я недостойна внимания и траты времени царствующего, — вынырнула она из омута его глаз, скидывая с себя наваждение тризарских чар.
Ш'шадар сделал вид, что ничего не произошло. Он ополоснул руки в подставленной слугой чаше с водой. Затем подхватил кусочек мяса и поднес его к губам девушки, не отрывая своего взгляда от ее манящих губ. Ей ничего не оставалось, как аккуратно взять его зубками, стараясь не коснуться его пальцев. Во время этого кормления у нее было такое стыдливое чувство, как будто она предает того, кто ей дорог. Я тебя умоляю, как можно придавать того кого нет? Влезло вредное благоразумие в ее мысли. Забудь уже этого дэйсана, он не твой и тебя он уже давно забыл, если, вообще, помнил, нанесло оно подлый удар, от которого стало больно. Вон Повелитель, какой мужчина мечта любой женщины, умен, красив и будет относиться к тебе, как к королеве! Ты рассуждаешь, как расчетливая самка-стерва из его гарема, замолчи, шикнула она на свое вредное благоразумие.
Очнулась она от своих мыслей только тогда, когда почувствовала, как Ш'шадар коснулся ее уголочка губ, слизывая с них капельку сока от мяса.
— Ш'шадар! — возмущено оттолкнула она его от себя, такой наглости она не ожидала от него.
— Прости, ты просто настолько ушла в свои мысли, что я не хотел, чтобы ты испачкала свою одежду, — примирительно проговорил он, улыбаясь, от чего невозможно было сердиться на него дальше. Его задорная улыбка сделала его лицо мальчишески проказливым.
— Кэйра, похоже на тебя влияют змеиные чары, — забеспокоился Гадюша. — Вон даже не заметила, что тебя нагло облизывает змей, — проворчал он.
— Все в порядке, не волнуйся, — успокоила она друга. Не могла же она ему сказать, что сражается со своим сознанием и глупо страдает тем, кто ее уже даже не помнит.
— Ш'шадар, давай ты позаботишься о себе и поешь сам, думаю, я смогу сама поесть, ты же не хочешь, чтобы я осталась голодной? Я ведь могу и отказаться от еды, — начала она манипулировать змеем.
Змей посмотрел на нее изучающим взглядом, потом хитро улыбнулся, сделал жест и перед ними положили столовые приборы.
