Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут
Нагиня обвила меня хвостом, и я нежно, но решительно вошел в распахнутое, пылающее огнем лоно…
Ураган! Вулкан! Шторм! Лесной пожар! Землетрясение! Цунами! Все это жалкое подобие того наслаждения, что получил я в конце пути…
Через трое суток меня, обессиленного, но счастливого, нашел патруль зеленой стражи. С тех пор мое плечо обвивает прекрасная змея, и даже специалисты-татуировщики не находят слов, чтобы выразить свой восторг от ее совершенства. А я иногда скучаю по своей богине…»
— «Принц Эриндриэль и нагиня»…
Тетушка Сагха смахнула с глаз слезу и отложила книгу в сторону.
— Какой талантливый мальчик, чтоб мы все так жили.
Глава 8
О ЕЖИКАХ, РУСАЛКАХ И ТАИНСТВЕННОМ ПЛЕННИКЕ
Первое, что увидела Элизабет, открыв глаза, — это стоящая на столе чашка огуречного рассола, которую брезгливо отставила в сторону. Оглянувшись, она обнаружила сложенную стопкой одежду: белье, широкие серые брюки, корсет и рубашку. Рядом с кроватью стояли черные полусапожки. Еще вчера она обратила внимание на то, что большинство женщин в орде не носят платья. Да, в степи это неудобно, однако она ведь не зомбичка какая-то, она ханым-бай, а значит, ей положено одеваться более изысканно! Об этом тоже стоит поговорить с мужьями!
Мужья…
Утонченный, доброжелательный, милый Дри, и грубый, жесткий, властный Шеол. И оба смотрят так, что ноги подгибаются, оба вызывают интерес и страх одновременно. Как разобраться в собственных чувствах? Как суметь стать счастливой, несмотря на обстоятельства и интриги Амадеи?
— Эй, горничная! — крикнула маркиза Рауль, ожидая, когда ей принесут воду для умывания и помогут заплести волосы и одеться.
За шкурой, разделяющей комнаты, послышались звуки возни, и в спальню просунул голову давешний волк. Он плотоядно уставился на выставленную из-под меха ножку и облизнулся. Затем взгляд зверя перетек выше, на грудь, и Элизабет почувствовала себя голой.
— Ми! — возмущенно воскликнула она. — Пошел вон! Горничная! — закричала она громче.
И где эта прислуга? Ну сейчас она выскажет все, что думает о нерадивых служанках! И хану нажалуется!
Элизабет решительно вскочила с кровати и отдернула тяжелую занавесь в сторону. Большая комната была залита светом, он струился через открытый вход. С улицы доносился смех и гул голосов. Рычали драки, истошно орал кот, вдалеке раздавался зычный мужской голос. В шатре никого не было. Пришлось возвращаться и одеваться самостоятельно. У зеркала на столике Элиза нашла расческу, шпильки и ленты. Несколько раз провела щеткой по волосам, неумело собрала их в низкий хвост и кое-как перетянула лентой. Никогда еще маркиза Рауль не причесывалась самостоятельно. Нет, она найдет служанку и прикажет ее выпороть!
Голову слегка покалывало, хотелось горячего молока со сладкими булочками. Элиза натянула сапожки и решительно вышла из шатра. В лицо ударил тугой сухой ветер, принесший запахи полыни и скошенной травы. А еще пахло жареным мясом. Возле шатра никого не было, и теперь при свете дня Элизабет смогла рассмотреть, куда же ее занесла судьба.
Чуть в стороне стоял еще один шатер красного цвета. Полог был откинут, из прохладной глубины раздавалась тихая музыка и женский смех. А вокруг — до самых гор — расстилалась необъятная степь, покрытая зелено-золотистой травой. Сквозь богатое разнотравье проглядывали яркие головки цветов, воздух звенел от птичьих трелей, и у Элизабет сердце защемило от невиданной красоты. Как же прекрасно это утро!
— Добрый день! — раздался веселый женский голосок, и мимо пробежала девушка в алом платке, завязанном на затылке.
Она несла небольшой тазик, полный красных ягод, и широко улыбалась, выставив на обозрение острые клычки. Ми встрепенулся и, оглянувшись на Элизабет, потрусил за девушкой. Элиза хотела ответить, но девушка уже убежала, и ханым-бай неспешно последовала за волком.
Они спустились на тропинку, ведущую к большому синему шатру, возле которого горел костер и виднелась массивная фигура тетушки Сагхи. Столы после праздника разобрали, как и деревянный настил, и только белое свадебное платье из эльфийского шелка, Словно огородное пугало, вызывающе раздувалось на ветру.
— Ой!
Элизабет отскочила назад. Через тропинку неторопливо и гордо вышагивали ежи. Впереди шел большой толстый еж с торчащими ушками, а за ним цепочкой семенили двенадцать ежат.
— Хорошая примета — увидеть с утра тринадцать ежей, — раздался за спиной бас. — Поумнеешь.
Элизабет обернулась и уткнулась носом в обнаженную грудь. Орк подошел слишком близко, отступить было некуда, пришлось сходить с тропы. Здоровый, мускулистый, с синими татуировками вокруг вздутых бицепсов, с короткими черными волосами и шкодливыми желтыми глазами, он был похож на взъерошенного боевого кота.
— Я Тургун!
— Очень приятно, — присела в реверансе Элизабет.
Орк тут же метнулся к ней и подхватил под руки.
— Что ты делаешь! Поставь меня немедленно!
— Так тебя же ноги не держат! Вон уже подкосились!
Здоровяк даже не подумал поставить ее на место. Вместо этого он перекинул визжащую Элизабет через плечо, словно мешок с мукой, и огромными скачками понесся к костру, крича во всю мощную орчанскую глотку:
— Тетушка Сагха, ханым подурнело!
Спустя несколько минут Тургун уже бежал в степь, а вслед ему летела сковорода, сопровождаемая громовыми раскатами голоса орчанки:
— Бездельник! Варвар! Чем девок по степи оркать, лучше бы этикету выучился!
Тетушка выпустила в воздух струю дыма и, потушив папиросу, повернулась к Элизабет.
— А когда приезжали послы от гномов, он Сираки-сана обозвал Дураки-сан! Он бы еще его Дураком Соломоновичем назвал! Шимрец озабоченный!
Девушки-зомбички, помогающие тетушке с приготовлением пищи, захохотали, и Элизабет тоже улыбнулась. Здесь, за спиной громогласной орчанки, она чувствовала себя в безопасности. Но, как оказалось, зря.
— Подите поищите сковородку, пока ее хомяки не утащили, — бросила Сагха помощницам, и их словно ветром сдуло. — И что с тобой не так?
Тетушка уперла руки в бока и вперилась испытующим взглядом в глаза Элизабет.
— А что со мной не так? — испугалась та.
— Вот ты мне и расскажи, — хмуро произнесла орчанка. — Отчего на тебя не позарился ни один из мальчиков? Отчего вместо того, шобы оркать жену, они всем гамузом шпилили наложниц? Весь гарем доволен — как кошки, отожравшиеся сливок. Почему твое платье до сих пор висит на колу, словно одинокий парус посреди безбрежного океана? И почему мальчики с самого утра исчезли с моих глаз, даже не откушавши? — гаркнула тетушка, нависая над Элизабет.
