Иван Казаков - Нед (трилогия)
— Нет. Нехорошо — тихо сказал Нед, едва заглушая залихватскую музыку, под которую отплясывали две подвыпившие парочки — ребята, я уже вам сказал — вы не будете разбойничать, пока я у вас капрал. И не выйдете из трактира без моего разрешения. Дитас, ты понял?
— Понял. Как меняются люди — видели, парни? Был нормальный парнишка, а теперь? В сущности — кто ты такой? Деревенщина! Ублюдок! Как и все мы! И стоило тебе нацепить нашивку — сразу стал выше всех?! Ну, ничего, ничего…пока ты капрал, говоришь? — Дитас многообещающе усмехнулся, и в его мозгу всплыла картинка — тёмная казарма с рядами кроватей в три этажа, и Нед, спящий на нижней кровати под своими товарищами. Рука с ножом, вонзающаяся ему в сердце… Дитас на самом деле собирался его убить, в этом сомнений не было.
Нед встал, медленно, как будто его тащили силком, подошёл к мужчине, с лица которого нехотя сползла улыбка, сменившись гримасой испуга, а затем без замаха хлопнул ладонью правой руки, сложенной в лодочку, по груди Дитаса.
Разбойник вдруг захрипел, упал на колени, глаза закатились, будто по его голове ударили здоровенным поленом, а затем затих, потеряв сознание. Его подельник попятился назад, глядя в страшные, чёрные как омут глаза Неда, упал, запнувшись о табуретку, и тоненько завизжал:
— Не надо! Не трогай! Пожалуйста! Мы никуда не пойдём! Не убивай!
Под ним расплылась лужа — парень перепугался так, будто на него напал рыжий горный медведь, способный порвать человека пополам одним движением лапы.
Нед выдохнул, притронулся к резко заболевшей голове, в которой толчками билась кровь, и хрипло сказал:
— Иди в сортир, приведи себя в порядок. Воняет. Этому — дайте вина. Он жив.
Нед наклонился к лежащему парню, продирающему бессмысленные глаза, и тихо сказал:
— Ещё раз пойдёшь против меня — больше я тебя в живых не оставлю. Понял?
Парень мелко закивал головой и захлёбываясь, стал глотать вино из кружки, которую ему подал кто-то из сослуживцев. Они всё это время стояли вокруг и смотрели, как Нед расправлялся с недовольным. И все понимали — Нед едва не убил его. И убил бы — но…не стал этого делать.
— Что это было? — тихо спросил Арнот, глядя на возбуждённого, кусающего губы Ойдара — что он сделал? Он же только хлопнул его по груди!
— Он остановил ему сердце — так же тихо ответил мастер уацу — на время остановил. А если бы захотел — остановил бы навсегда. Одним касанием. «Ладошка бога» называется. Представляешь себе убийцу, который проходит мимо тебя и случайно — совсем случайно! — хлопает тебя по груди. Или по голове. Или по плечу. И ты падаешь и умираешь. И никто не может понять — почему? Как это случилось? О боги…я иногда боюсь нашего Неда…
— Он что, убийца? — шёпотом спросил Арнот.
— Не знаю. Он ничего ведь не говорит, проклятый парнюга! Как бы я хотел знать — я бы всё отдал за это знание! Может у них в глухой деревне сохранились последние мастера шанцо? Может они ещё берут учеников и я могу у них познать тайное знание?! Я просто с ума схожу от неведения и желания всё узнать!
Нед прошёл на своё место и сел, не обращая внимания на замерших рядом друзей. Ойдар испытующе смотрел на друга, Арнот же делал вид, что ничего не произошло и демонстративно наблюдал за двумя девицами, отплясывающими так, что их юбки задирались до пояса и тогда было видно, что под ними нет нижнего белья.
— Гляньте, парни, что делает! — восхищённо причмокнул Арнот — Ойд, ты как насчёт женщин?
— Да они…да я…в общем — я спец по соблазнению! Любую уговорю — хвастливо отозвался парнишка — только вот денег бы побольше… Почему-то они не любят без денег. Интересно, почём стоит купить женщину? А что, парни, может займёмся? Пойду — узнаю, сколько хочет. У нас времени ещё полно — на базу нам только через два часа после рассвета, так что можно вообще на всю ночь закатиться!
Ойдар вскочил со стула и пошёл к стойке, где скучала одна из девиц определённой профессии. Арнот с завистью посмотрел на него, и с сожалением сказал:
— Ты знаешь, я ведь никогда не был с женщиной. Даже не знаю, как с ними договариваться.
— Думаешь, я знаю? — улыбнулся Нед — и я никогда не был с женщиной. Только видел…и то так…подглядывал.
— И я тоже — вздохнул Арнот — подглядывал, и…в общем подглядывал! Нечего смеяться! — Арнот не выдержал, и хихикнул, и тут же взволнованно зашептал — глянь, глянь, он к нам её ведёт! Ой!
— Парни, это Зелена, она согласна быть с каждым по очереди. По два серебряника с человека. Я первый! Нам скидка за опт, так было бы по три серебряника. Я пошёл!
Женщина была довольно молодой, даже моложе, чем казалась — её старила яркая косметика, пудра и специфическая одежда, подчёркивающая профессию — тугой лиф с выпадающей грудью и цветастые юбки, слегка выцветшие от постоянной стирки. Она улыбалась, и сквозь улыбку просматривалось отсутствие одного зуба в верхней челюсти. Уходя, девушка послала воздушный поцелуй, и Арнот заёрзал на месте, вытряхивая из кошеля свои серебряники:
— Наконец-то я стану настоящим мужчиной! Вот оно!
— Ты считаешь, настоящего мужчину отличает то, был ли он с женщиной, или нет? — с интересом осведомился Нед, откусывая кусок пирога, лежащего на широкой тарелке перед ним. Он этим вечером съел здоровенный пирог, и ему хотелось ещё — было очень, очень вкусно. Здешний повар добавлял в мясо какие-то пряности, придававшие начинке особый аромат.
— Нуу…да! — хихикнул Арнот — если боги нам дали этот инструмент — грех ведь его не использовать, так ведь?
— Хмм…наверное — пожал плечами Нед, наблюдая, как его подчинённые разбрелись по залу, обжимая девок и накачиваясь вином. Дитас уже отошёл, и грустно сидел у окна вдалеке от Неда, уткнувшись в тарелку и слушая, что ему говорил подельник. Нед попытался послушать их мысли, но до них было довольно далеко и кроме того — в этом шуме мыслей и голосов разобрать что-то было очень сложно. Через минуту у Неда начала болеть голова и он отключил сверхчувственное восприятие.
— Ну что ты какой скучный?! — возмущённо возопил Арнот — сейчас пойдёшь к женщине, первый раз в жизни — ну что тебя не радует? Я столько слышал об этом, и даже видел…кхмм…но сам не пробовал.
— Что, не нашлось ни одной женщины, которая легла бы с тобой?
— И легла бы, и встала — ни одной. Я молодой, не очень красивый…чего улыбаешься? Тебе-то легче! Ты вон какой! Орясина высоченная, морда смазливая, красавчик! А я?! Толстенький, с пузиком…правда сейчас пузо ушло — спасибо Дракону — но морду-то никуда не денешь! А значит, чтобы меня полюбили женщины, нужны деньги. А вот с этим у меня всегда была проблема.
