Анна Завгородняя - Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ)
Почти выволок за собой, швырнув на ковер и захлопнул двери, ведущие в подвал.
— Рыпнешься, пожалеешь, — предупредил угрожающе мужчина, — у меня нет времени на эти прятки!
Зофия сжалась, обхватив руками колени и стала подвывать.
— Прекрати! — Роланд чуть склонился к ведьме. — Если сделаешь все так, как я прошу — не пострадаешь и вернешься в свою дом целая и невредимая!
Пани Новак подняла голову и тут же перестала выть.
— Обещаешь? — спросила резко.
— Даю слово! — кивнул ведьмак. — И ты прекрасно знаешь, что в отличие от тебя, я свое слово держу! А сейчас вставай. Я открою портал на дворе. Не доверяю я твоему дому. Еще перебросит меня каким-нибудь заклятьем туда, куда не надо! — и кивком головы указал женщине на двери.
— Только без шуток, — предупредил.
— Обещаю! — бросив взгляд на мужчину, проговорила Зофия и потянулась рукой к дверной ручке.
Они вышли на крыльцо. Поднявшийся ветер ударил в лицо Роладу, повеял уходящим холодом зимы. Мужчина сделал глубокий вдох, наполняя легкие свежим воздухом, когда услышал перестук лошадиных копыт. Замер, бросив взгляд на дорогу, а спустя мгновение увидел черного жеребца, что вылетел из-за угла дома. Тонконогий, иссиня-черный с горящим взглядом.
— Призрак? — удивился Роланд, а сам ухватил ведьму за плечо, словно проверяя, не ее ли рук дело эта иллюзия, призванная отвлечь внимание. Но Призрак оказался вполне настоящим. Он узнал хозяина и подошел к нему.
— Откуда? — ведьмак покосился на ведьму, понимая одно — жеребца здесь он не оставит. А значит, придется им всем пройти через портал.
— Куда мы отправимся? — спросила Зофия, заметив, что мужчина достал из кармана камень-портал.
— Туда, где только ты на данный момент, можешь мне помочь, — ответил Роланд и толкнул ведьму к калитке. Призрак отозвался радостным ржанием, подошел ближе, и ведьмак не удержался, потянулся к нему рукой, ласково прикоснулся к морде.
— А ты, мой друг, отправишься с нами, — проговорил мужчина. — А уж после разберемся, откуда ты взялся!
И оглянулся на ведьму.
Зофия Новак в ожидании застыла в шаге от ведьмака. Проследила взглядом за его движениями — Роланд положил камень на талый снег и активировал проход.
Уже через несколько секунд, воронка закрылась за спиной мужчины, толкавшего в ней ведьму.
Мара целыми днями занималась только тем, что ткала. Сперва это действо меня заинтересовало, и я расположилась рядом с богиней с ее молчаливого согласия и стала следить за работой тонких умелых рук. Но посепенно монотонность навеяли скуку. Я не удержалась от зевка, вызвав улыбку Мары.
— Надоело? — спросила она, кивая на корзину и пряжу в своих пальцах.
— Я бы не смогла вот так, каждый день прясть… — призналась откровенно.
— Это оставляет много времени на размышления! — ответила молодая женщина. — Я рождена для этой цели — создавать нити и судьбы людей. Обрезать их в положенный час.
Я вздохнула. Мысли переместились к ведьмаку. Тень пробежала по лицу Мары.
— Осталось мало времени! — сказала она, догадавшись о ходе моих мыслей. — Ты волнуешься, что он не справится?
Моя ответная улыбка получилась горькой.
— Боюсь. Но для меня главное, что он останется жив, даже если ничего не получится с моим возвращением!
Мара перестала прясть и отложила прялку. Посмотрела мне в глаза.
— Ты рассуждаешь слишком смиренно! — сказала она. — Это влияние Нави. Когда люди уходят в нее, то со временем забывают о том, что осталось в жизни. Это необходимо для последующего перерождения. Человек должен вернуться назад с чистыми помыслами, чтобы начать все заново, забыв об ошибках и горестях прошлой жизни. Ему дается шанс…
— Я бы хотела еще немного пожить в своем прежнем теле, — призналась тихо. — И уж точно, не отдавать его Агнешке на растерзание.
— Агнешка паразит! — Мара снова потянулась к пряже. — Когда-то она была другой, до тех самых пор, пока не захотела вечности! — и снова нить потянулась в ее пальцах. Закрутилось веретено — Мара отвлеклась на работу, а я медленно встала на ноги.
— Если можно, я бы хотела выйти из дома, — попросила тихо. — Хочу немного пройтись вокруг.
— Иди! — кивнула богиня, даже не глядя на меня. — Но гляди в оба. Навь изменчива и потому не советую тебе отходить далеко. Попроси слуг — проводят.
Я подошла к двери, бросив взгляд через плечо на работающую богиню, что продолжала тянуть судьбы, задумавшись о чем-то своем. Сейчас она, казалось, забыла обо мне, погрузившись полностью в таинство новой жизни. Я открыла двери и вышла в коридор. Долго шла по темноте, касаясь рукой черного пространства, пока не заметила впереди одинокий свет свечи и скоро вышла в комнату, где меня уже ждали.
Пани Лидка как всегда выглядела хмурой. Она уже знала о том, что я хочу выйти из дома — как именно общалась со слугами Мара, я пока не поняла. Хотя, в Нави все возможно. Чтение мыслей, передача их на расстоянии. Все это должно меня волновать меньше всего.
— И чего вам не сидится! — проговорила старуха недовольно, поправила сползший с плеч плед и пошла вперед, направляясь к выходу.
— Я устала сидеть на одном месте! — сказала я тихо. — Я живая и мне нужно движение!
Пани Лидка застыла у двери.
— Как же… живая! — бросила она мне, не оборачиваясь. — Надолго ли? — и толкнула двери вперед.
В помещение тут ворвался ветер, жесткие, почти ледяной, но тем не менее, я вдохнула его полной грудью, не опасаясь заболеть и простудится. Разве души, даже пока материальны, могут болеть?
«Нет!» — сказала сама себе. Душа может обливаться кровью, страдать от обиды или неразделенной любви, радоваться и мечтать, но болеть так, как болеет тело… Сомневаюсь!
— Иди! — старуха отошла в сторону. Странным делом, ветер не задул ее свечу. Та полыхала, как и прежде, ровно, чадя вверх струйкой серого дыма с запахом догорающего фитиля.
— Я постою у двери, — сообщила мне пани Лидка. — Потому что, если она закроется, ты больше не сможешь войти назад!
Я вскинула брови, удивляясь ее словам.
— Почему? — спросила.
— Это Навь! — ответила панна, словно в одном слове «навь» был ответ на все мои вопросы. — Иди. Дыши своим воздухом! — а сама застыла камнем на пороге, придерживая двери плечом.
Я спустилась с крыльца, огляделась, отметив, что места вокруг поменялись. Гор больше не было — только равнина с сухими стволами невысоких дубков. И снова эти вороны — черное покрывало, от которого деревья казались живыми. Ветер дергал птичьи перья, срывал их в ветвей, а я прошлась вперед, сложив руки на груди. Думая о том, где сейчас мой Роланд? Что с ним, и кто с ним?
