Кира Измайлова - Случай из практики
Я управилась как раз к возвращению капрала – грохот повозки (предназначенной вообще-то для транспортировки дров и сена) по булыжной мостовой был слышен издалека. Что поделать, в моем хозяйстве не водится карет, путешествовать я предпочитаю верхом, на крайний случай, пешком, а зависеть от ровных дорог, которые никогда не ведут туда, куда надо, и от хрупкой четырехколесной конструкции, которая может сломаться в самый неподходящий момент, я не хочу. В случае острой надобности карету всегда можно нанять.
До моего дома добирались в молчании. Капрал правил запряженным в повозку мулом, я ехала позади верхом и вела под уздцы вторую лошадь. Ну и размышляла, естественно. Гипотеза моя казалась настолько безумной, что я сама не вполне готова была в нее поверить. С другой стороны, очень часто самые безумные и неправдоподобные гипотезы как раз и оказываются верными. Но все же совет мне сейчас не помешает…
Пока капрал переправлял бессознательного Лауриня на второй этаж (и в самом деле, на руках втащил, хотя что тут удивительного, капрал был мужчиной могучим, а Лауринь всегда, на мой взгляд, смахивал на подростка, по недоразумению напялившего гвардейский мундир), я успела произвести все необходимые приготовления, а там пожаловал и еще один гость.
– Ты с ума сошла, Флошша! – заявил этот гость вместо приветствия, сбрасывая мокрый плащ прямо на пол. Рима бесшумно подняла плащ и унесла сушиться к камину. – Если тебе так понадобился мой совет, могла бы приехать сама, а не заставлять старика тащиться через весь город под этим мерзким дождем… кха-кха… да еще когда в городе эпидемия… Что там у тебя?
– Видишь ли… – сказала я, отложив трубку (курить под дождем – занятие не из легких, так что сегодня мне пришлось потерпеть). – Сегодня утром один человек попросил моей помощи в излечении больного.
– И ты, надо полагать, потащилась к нему? – вскинул клочковатые брови дед. – Что ж, от тебя можно всего ожидать. И что, теперь ты не знаешь, сколько содрать с этого исцеленного за услуги?
– В том-то вся и проблема, что исцеленного нет, – сказала я, – а больной здесь, на втором этаже.
– Ты приволокла больного красной лихорадкой к себе домой? – вытаращился на меня дед. – Ты окончательно разума лишилась, Флошша! На кой тебе это понадобилось? И, в любом случае, при чем здесь я?
– У меня есть сильное подозрение, – сказала я, глядя деду в глаза, – да что там, я почти уверена – в городе свирепствует не красная лихорадка.
– А что же, по-твоему? – ядовито осведомился дед. – Чесотка, быть может?
– Тирота, – коротко сказала я и имела удовольствие наблюдать, как у деда отвисла челюсть.
– Ты точно рехнулась, – убежденно сказал он.
– Если не веришь, пойди и убедись сам, – ответила я. – Собственно, затем я тебя и вызвала. Я больных тиротой никогда не видела, а ты, помнится, рассказывал, что сталкивался с этой дрянью.
– Идем! – Дед с неожиданной прытью ринулся вверх по лестнице, забыв, очевидно, что уже лет десять не расстается с тростью и хромает на обе ноги. Я всегда подозревала, что это не более чем ловкое притворство.
Было от чего позабыть о собственных болячках (если таковые имелись)! Тирота, в отличие от красной лихорадки, уж точно болезнь магического происхождения. Кто и когда создал эту гадость, неизвестно, но в выдумке ему отказать нельзя – даже самый опытный маг-медик с ходу не отличит тироту от красной лихорадки. Симптомы почти идентичны – кроме разве что того самого связного бреда, – вот только после лихорадки люди выживают, а после тироты – нет. (Правда, кое-кого болезнь обходит стороной, и данный факт по сию пору необъясним.) Хотя эта болезнь магического происхождения, вылечить ее магическим же путем невозможно. Так что маг-медик, пользовавший Лауриня, только снял видимые симптомы, но не вылечил болезнь. В том и есть главная опасность тироты – маскируясь под красную лихорадку, она может выкосить целую страну, пока кто-нибудь не догадается, в чем дело. Опять же, создателю тироты в остроумии не откажешь: от не поддающейся магическому излечению болезни спасение все-таки есть. Рецептура, кстати сказать, проста до крайности, но лекарство выходит дивной мерзости. Как, впрочем, и большинство действенных средств.
– Да, ты права, как это ни странно, – заявил дед, закончив разглядывать и ощупывать несчастного лейтенанта. – Действительно, тирота.
Он перевел взгляд на меня.
– Ты понимаешь, что это значит, Флошша? – осведомился он сурово.
– Представь себе, понимаю, – ответила я.
Историю я знала отлично. И знала, разумеется, что еще лет сто пятьдесят назад (как раз во времена бурной молодости моего деда) тирота была запрещена Коллегией магов к применению в военных или любых иных целях, включая исследовательские. На это решение Коллегию подвиг случай, когда в Стальвии по неосторожности какого-то экспериментатора тирота вырвалась на волю и натворила дел – пока спохватились да прособирались, вымерло полстраны. Насколько мне было известно, образцы культуры тироты в распоряжении Коллегии имелись (трудно сказать, чего у них не имелось!), вероятно, сохранились такие образцы и у частнопрактикующих магов, проигнорировавших приказ сдать их Коллегии. Однако обращались с ними, очевидно, весьма осторожно, поскольку за все эти годы не было зафиксировано ни единого случая заболевания тиротой.
Таким образом, случившемуся в столице было два объяснения – или злой умысел, или преступная неосторожность. Так или иначе, в этом следовало разобраться.
– Твой долг, Флошша… – начал было дед, но я перебила:
– Я прекрасно знаю, в чем состоит мой долг. Его исполнением я и займусь сразу после того, как разберусь с этим вот, – я неприязненно покосилась на Лауриня, – недоразумением. Надеюсь, ты мне поможешь.
Дед, мелко захихикав, тем не менее помочь не отказался, лично проверив состав состряпанного мною мерзкого снадобья. Даже не берусь представить, каково оно на вкус. Если бы Лауринь не пребывал в бессознательном состоянии, вряд ли нам удалось бы заставить его проглотить эту мерзость.
– Я немедленно отправляюсь к Его величеству, – сказала я, когда с этим делом было покончено. – Ивас, вы пока можете остаться тут.
– Переоденься хотя бы, к королю собралась, не на конюшню! – крикнул мне вслед дед, но я пропустила его слова мимо ушей. Еще не хватало терять время попусту!
Несмотря на удручающую обстановку, городские ворота все еще охранялись. Не знаю уж, что до сих пор удерживало на ногах этих солдат, явно больных на вид, – должно быть, пресловутый воинский долг. Уговаривать их открыть ворота я не стала, это заняло бы слишком много времени. В конце концов, кроме ворот имелось еще и что-то вроде служебной калитки, которую охранял всего один человек, и ему-то отвести глаза ничего не стоило. Мне повезло, что проезд был достаточно широким и моя кобыла смогла там пройти, а то пришлось бы мне месить грязь на большой дороге…
