Олег Бубела - Дракон
Сложив руки и ноги, я активировал защиту, а потом постарался раскинуть их пошире. Кокон растянулся наподобие перепонок в крыльях дракона между моими руками, ногами и туловищем, превращая меня в некое подобие планера. Вернувшись в нормальное время, я почувствовал, как судорожно бьется сердце у меня в груди, желая выскочить наружу, и увидел, как перед глазами плавают розовые круги. Моя затея сработала, но не сильно помогла. Падение замедлилось, все больше переходя в горизонтальную плоскость, но скорость снижения все равно оставалась очень большой, чтобы говорить о благополучном приземлении.
И тогда я вновь замедлил время, чувствуя, что силы организма на пределе, и стал лихорадочно переделывать плетение, добавляя в него силовой контур. Напоследок я взял в руки свои клинки, чтобы еще больше увеличить площадь моих крыльев, и вновь активировал плетение. На сей раз мое сердце едва не остановилось от бешеных перегрузок, а в глазах появилась тьма, но плетение сработало. Раскинув руки и изо всех сил стараясь удержать их в таком положении, я внимательно наблюдал за своими крыльями. Силовой каркас обеспечил значительное увеличение рабочей площади, а клинки добавили им размаха. Но все равно края кокона слегка задирались вверх, даже несмотря на силовые линии.
Когда темнота ушла из глаз, а сердце вернуло нормальный ритм, я понял, что лечу. Не падаю, а именно лечу, медленно снижаясь. Нагрузка на мои руки постепенно ослабла, и я смог почувствовать дикий восторг, вызванный полетом. Попробовав пошевелить мечами, я понял, что могу управлять движением, кренясь в разные стороны, а слегка изогнувшись, понял, что могу регулировать и высоту полета. Счастливо рассмеявшись, я взмыл ввысь, чувствуя себя, как рыба в воде. Совсем рядом я заметил дракона, который спустился вместе со мной и теперь удивленно наблюдал за моими выкрутасами. Лихо поднырнув под него, я пошевелил руками, инстинктивно понимая, как нужно действовать, и оказался прямо над драконом, смотря на его ошеломленную морду.
— Вот так! — крикнул я ему. — Человек — птица гордая, пока не пнешь, не полетит!
С восторженным возгласом, я вновь попытался набрать высоту, но скорость была явно недостаточной, поэтому с уже не таким восторженным криком я сорвался в штопор. Прижав руки к туловищу, я сумел прекратить вращение, определиться в пространстве, а потом вновь раскинуть свои крылья, поймав воздух. Больше я таких опытов не устраивал, да и земля оказалась слишком близко, поэтому пора было подумать о посадке.
Углядев большую слегка вытянутую полянку вдалеке, я решил, что она послужит мне посадочной полосой. Так как у меня была всего одна попытка, я постарался вспомнить все, что когда-либо слышал о полетах на дельтапланах. Вроде бы во время приземления нужно стараться задирать повыше нос, гася таким способом инерцию. На этом мои знания исчерпывались. Ладно, попробуем. Достигнув нужной полянки, я начал снижение, стараясь не упасть на брюхо раньше времени, вот только скорость полета была явно великовата. Когда я это понял, то оказался уже на самой середине, поэтому резко снизился, а потом попытался вновь набрать высоту, чувствуя, что мои ноги касаются земли. Поначалу мне это удалось, и я обрадовался, но потом мои ноги запутались в какой-то траве и я со всего размаху шлепнулся на руки. Сила инерции была очень велика, поэтому меня кубарем потащило дальше, подбрасывая и переворачивая. Клинки я выпустил от греха подальше, чтобы не отрезать себе что-нибудь нужное в этой болтанке.
Сделав десяток оборотов, я растянулся на спине, чувствуя тупую боль в отбитом теле и острую в правой руке выше локтя. Посмотрев на себя внутренним зрением, я увидел перелом двух костей, на руке и на ноге у самой лодыжки, а также трещину в ребре. Про синяки и ушибы можно было вообще не вспоминать. Полминуты я ускоренно восстанавливался, а сам в этот момент заново переживал ощущения, которые доставил мне полет. Как же это было здорово! Никакой секс не сравнится с чувствами, испытываемыми в свободном падении. А если еще добавить ветер в лицо, выбивающий слезы из глаз, чувство власти над воздушной стихией, опьяняющее тебя и непередаваемый восторг от скорости... Летать — это замечательно! Зажмурившись от наслаждения, я чувствовал, как уходит боль, как восстанавливается мое тело, и жалел, что все так быстро закончилось.
Рядом с собой я услышал хлопки крыльев, а потом и шумное приземление дракона. Открывать глаза было лень, поэтому я продолжал лежать с дурацкой улыбкой на лице. Дракон недолго оставался на месте. Сложив крылья, издавшие своеобразный шорох, он подошел ко мне, а потом потряс за плечи когтистой лапой.
— А в морду? — недовольно поинтересовался я, враз теряя все мечтательное настроение.
Дракон хмыкнул, а потом убрал лапу и сказал:
— Да, человек, летать ты научился. Но вот над приземлением тебе еще работать и работать.
— Знаешь, прекращай называть меня человеком, это неправильно, да и у меня имя есть.
— Тогда я буду называть тебя эльфом, — ответил дракон. — Сойдет?
Недоумевая, почему же он задал этот вопрос, я мельком оглядел себя. Блин, я все-таки идиот. Мое плетение маскировки пропало при соприкосновении с чешуей дракона, поэтому сейчас я находился в своем привычном облике. Интересно, почему же тогда ящерица так обращалась ко мне? Дракон зарычал, видимо, обидевшись на "ящерицу", но ответил:
— Потому что когда я обнаружил тебя в своем жилище, ты выглядел как человек.
— Ладно, понял, — сказал я, поднимаясь с травы и слегка покрутив корпусом, чтобы размяться после приземления. — Меня зовут Алекс, а у тебя имя есть?
Дракон сперва помолчал немного, а потом ответил:
— Ларрико.
— Вот и познакомились, — радостно подытожил я. — Слушай, а ты вообще самец или самка?
— Что?! — негодующе воскликнул дракон, одновременно издавая рычание.
— Ну, извини, если обидел, — поднял я вверх руки. — Просто я дракона первый раз в жизни увидел, поэтому испытываю понятные затруднения. Вот и имя у тебя странное, может подойти как дракону, так и драконше. А по твоему телу определить невозможно, про вторичные половые признаки у рептилий я не знаю, а у тебя и первичных-то не заметно.
— Я дракон! — гневно сказал Ларрико.
— То есть самец, — уточнил я, разглядывая собеседника.
При свете солнца я мог детально рассмотреть его чешую. Там в пещере она казалась серой, но сейчас я понял, что она зеленая, как молодая трава, и только в области брюха и груди приобретала оттенок капустного листа. Вся она слегка переливалась на солнце, придавая фигуре дракона необычайную красоту. А ведь вполне может оказаться и самкой, подумал я, осматривая рептилию. Особое внимание при осмотре я уделил области между задних ног ящера и опять никаких характерных признаков не обнаружил, хотя и понимал, что эта раса вполне может быть бесполой, если вообще почкованием не размножается.
