Портальеро. Круг первый (СИ) - Артемьев Юрий

«Ах, так…» — думаю я про себя, уже начиная звереть. — «Маленькая дрянь!»

Поднимаюсь, оборачиваюсь, и вижу, как рыжеволосый призрак разгоняется для следующей атаки.

«Ах, ты, полтергейст недоделанный!»

Я резко выкидываю вперёд открытую правую ладонь, и командую:

— Исчезни!

Камень на моём перстне внезапно вспыхивает ярко-алым светом, а призрачный рыжик, носивший при жизни имя Мария Кнопке, исчезает…

«Во, как…» — думаю я и оглядываюсь по сторонам.

Поблизости ничего нет. А тем людям, что спешат куда-то по своим делам, нет никакого дела до мальчишки, который, то падает на ровном месте, то кричит что-то, размахивая руками. Это — Москва. Здесь чудиков и чудаков хватает.

Вредного призрака больше нигде не видно. Значит, исчезла, как я и пожелал. А куда? Да какая разница… Раз перстень сверкнул красным, значит открылся какой-то портал или проход, ну а бестелесную тварь засосало туда. А уж куда она там делась, мне всё равно. Я очень расстроен. Как рояль в актовом зале средней школы, на котором пытаются играть все кому не лень.

Вот что я ей плохого сделал? Пожалел. Помог. И вот те нате, получите благодарность по всей морде… «Не делай добра, не получишь зла!»

Стоит сделать это своим девизом. И впредь думать в первую очередь не о других, а о себе. Иначе… А что иначе? Да хрен его знает. А я даже знать ничего не хочу. Я зол. А ещё… Я очень голоден. Где тут ближайший МакДональдс? Сука! Их ещё не существует и в помине на одной шестой части суши. Ну и хрен с ними. Вредная буржуйская еда для идиотов. Но сейчас я бы и грёбанный гамбургер сожрал бы, запивая вредной кока-колой.

Слева от меня одиноко торчит квадратное сооружение кинотеатра. «Спутник»… В кино, что ли сходить? Точно. Там есть буфет. Нажрусь пирожных. До тошноты… Углеводы для меня сейчас, как витамины — полезны и питательны.

Что же меня так колбасит? От голода или… Машка… Блин… Кнопка вредная.

27 августа 1982 года.

Москва. Солдатская улица. Кинотеатр «Спутник».

На афише красуется: Не могу сказать «Прощай!»

Я помню этот фильм. Трагическая любовь на фоне производственных проблем у лесорубов. Парень работает на лесоповале, а потом женится на блондинистой стерве-бухгалтерше. А его любила простая девушка — водитель грузовика. Но в эту девушку влюблён романтичный и худосочный милиционерчик. У нас же сплошь и рядом такое… В бухгалтерии сидят стервозные блондинки, а не толстые тётки, а грузовики водят молодые девушки, а не небритые мужики вечно с похмелья. Ну а милиционеры сплошь и рядом худосочные, бескорыстные и романтичные.

Покупаю билет на ближайший сеанс. Внутри кинотеатра прохладно. Народу мало. На антресольном этаже буфет. Беру бутылку «Буратино» и пять эклеров. Жирный крем, приторная сладость. Пузырьки лимонада шибают в нос…

Постепенно прихожу в себя и успокаиваюсь. Похоже, что еда — это именно то, чего мне не хватало…

Неожиданно замечаю, что камень в перстне мне подмаргивает. И если там, на кладбище он подмаригвал мне светло-голубым, то сейчас это исключительно красная морзянка. Ту-дум. Ту-ду-дум…

А вот с этого момента поподробнее. Со всеми этими приключениями, внезапными нападениями и истериками начинающих призраков, я кое-что упустил.

Там, на кладбище, перед тем, как меня стали бить по голове, я шёл в направлении, которое мне указывал перстень. Перстень подмаргивал голубым, намекая, что где-то там есть что-то магическое. Я туда не дошёл. Потому что… потому. Удар по голове, Пимен избивает Коляна, Машка… Опять эта Машка. Она пытается заступиться за меня и с разгону влетает в голову тупого качка. Качок бьёт своего кореша… Интересно, он его убил или нет? Вроде бы да… От крысиной морды Коляна там мало чего осталось. Кровавое месиво. Но крысы — они живучие твари. Надо было проверить на месте. Но сейчас возвращаться туда не стоит.

А потом? Суп с котом… Пимен под машиной. Маша на свободе. Она меня из себя выводит… Я на неё злюсь. И она исчезает. Вопрос только куда она исчезла?

И второй вопрос: Почему это мой перстень мне телеграфирует какую-то неразборчивую хрень?

Где-то рядом есть портал? Наверное, есть, но не здесь. Метров двести отсюда, перстень сверкнул ярко-красным. И сейчас ещё подмаргивает. Значит, где-то рядом что-то есть… Или?

Или есть ещё один вариант. Но он уж больно он сомнительный. Хотя… Чего только не бывает на этом свете? А тем более сейчас, когда у меня появились магические способности. Я до сих пор не могу до конца поверить в это. Но мне в этом помогает некий пофигизм и моё врождённое упрямство. Поэтому я стараюсь не заморачиваться на всякие разные темы. Ведьма сказала, что я слабенький колдун… Колдун и колдун. А то, что слабенький, так это мы ещё поглядим.

Прошло не так уж и много времени с того момента, как я ощутил в себе новые способности. А успехи уже налицо. Я подозреваю, что в первую очередь мне помогло то, что я впитал в себя старинные камни из бабушкиного «клада». Ведь чем старше возраст драгоценного камня, тем больше он впитал в себя всякой разной маны. Мне конечно ближе слово «энергия». Но энергия бывает разной. Я вот не уверен, что если я суну два пальца в розетку, то у меня прибавится в организме количество магической энергии. Скорее всего, долбанёт меня током так не по-детски, что мало не покажется.

* * *

Блин. Опять меня куда-то не туда потянуло. Вот так всегда… думаешь об одном. А мысли скачут, как грёбанные белки в грёбанном колесе.

Перстень продолжает моргать, очень сильно меня этим нервируя. Я ещё не успел выяснить, видят ли окружающие его тогда, когда его вижу я.

И мне очень надо именно сейчас проверить одну безумную идею…

Глава 14

Глава четырнадцатая.

«Всемудачи!» Сами придумайте, где поставить пробел!

По-другому жить нас не заставишь,

И уже ничем не испугаешь.

Да и как судьбу свою исправишь?

Жизнь — дерьмо! Потом ты умираешь.

27 августа 1982 года.

Москва. Солдатская улица. Кинотеатр «Спутник».

Помнится как-то давно, попалась мне на глаза одна фраза. Всего лишь две рифмованные строчки. Но мне понравился лаконично изложенный смысл: «Движенья нет, сказал мудрец брадатый. Другой смолчал и стал пред ним ходить.»

Вроде бы, всё правильно. Один утверждает что-то. Другой опровергает, даже без слов. Но потом я узнал, что это слова Пушкина. И они были грубо вырваны из контекста. Потому что полный текст короткого стиха имел совсем другой смысл.

* * *

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить.

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит.

Однако ж прав упрямый Галилей.

* * *

Ага… Значит, не всё то, что мы видим, и даже не всё то, в чём мы уверены на сто, а то и на все двести процентов — есть истина в последней инстанции. И больше прав был Альберт, мать его, Эйнштенйн, утверждая, что всё в мире относительно.

К чему это я? Да хрен его знает. Вот всегда, когда поем сытно, тянет поразмышлять, пофилософствовать…

А я всё отгоняю от себя одну навязчивую мысль. Поскольку этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ага. Это я тоже где-то слышал: Никогда не говори «никогда»!

А вопрос банальный и простой: «Куда я отправил Машу?»

Я разглядываю перстень на своей руке. Независимо от того. в какую сторону я поворачиваюсь, он продолжает подмаргивать мне наподобие азбуки Морзе. Я никогда не изучал этот телеграфный код. Помню только знак «SOS». Три точки, три тире, три точки. Но мой перстенёк своим камушком подмаргивает абсолютно хаотично.