Брендон Сандерсон - Стальное Сердце
— И больше того, — добавил я. — Я видел это в вас.
Он поглядел на меня, и его взгляд стал строгим.
— Это не имеет значения. Жизненно важно, чтобы люди знали, что за этим стояли мы. Ты сказал это сам — мы не можем так убивать каждого Эпика. Реконеры ходят по замкнутому кругу. Единственная надежда, которая есть у нас, единственная надежда, которая есть у человечества, состоит в том, чтобы убедить людей, что мы можем сопротивляться. Чтобы это произошло, Стальное Сердце должен быть убит человеческими руками.
— Но, чтобы выманить его, он должен поверить, что ему угрожает Эпик, — напомнил я.
— Теперь видишь проблему?
— Я… — начал было я. — Так мы не будем имитировать Эпика?
— Будем, — ответил Проф. — Мне нравится идея, в ней что-то есть. Я просто выясняю, с какими проблемами нам придется столкнуться. Если этот… Сияющий собирается убить Стальное Сердце, то нам нужен надежный способ, когда все свершится, убедить людей, что это сделали мы. И это возможно. Вот почему я продолжил работу над планом, развивая его.
— Хорошо, — произнес я расслабившись. Все-таки мы продолжали двигаться прежней дорогой. Фальшивый Эпик… в духе моего плана.
— К сожалению, есть и большая проблема, — Проф говорил, постукивая мелком по стене. — Твой план призывает нас убивать Эпиков из окружения Стального Сердца, чтобы встревожить и выманить его. И ты отмечаешь, что это должно выглядеть, как прибытие в город нового Эпика. Только это не сработает.
— Что? Почему?
— Что делают Реконеры? — вымолвил Проф. — Они убивают Эпиков тихо, никогда не раскрывая себя. Такой подход заставит его сомневаться. Мы должны думать, как думает настоящий противник. Тот, кто хочет Ньюкаго, должен быть для этого достаточно велик. Любой неместный Эпик может иметь свой собственный город, это несложно, но хотеть Ньюкаго — значит иметь амбиции. Это значит — желать быть королем. Ты должен хотеть, чтобы Эпики стояли у тебя за спиной и повиновались твоему зову. Поэтому убивать их одного за другим — бессмыслица. Понимаешь?
— Они нужны тебе живыми, чтобы потом последовать за тобой, — произнес я, начиная понимать, — с каждым убитым Эпиком уменьшается твоя власть, когда ты действительно возьмешь Ньюкаго.
— Именно, — подтвердил Проф. — Мрак, Пламя, может быть Энергетик… они должны уйти. Но надо быть осторожным выбирая, кого убить, а кого пытаться подкупить.
— Только мы не сможем их подкупить, — продолжил размышлять я. — Мы не сможем долгое время внушать им, что мы Эпик.
— Вот тебе и еще одна проблема, — ответил Проф.
Он был прав. Я выдохся, как газировка, оставленная в стакане на ночь. И как я мог не заметить эту дыру в своем плане?
— Я работал над этими двумя проблемами, — продолжил Проф. — Если мы собираемся изображать Эпика — а я думаю, это сделать стоит — нужно суметь доказать потом, что все время за этим стояли мы. Сделать так, чтобы правда могла наполнить Ньюкаго и оттуда распространиться по всем Разъединенным Штатам. Мы не можем просто убить его, нужно показать, что мы сделали это собственными силами. Нужно в последнюю минуту оповестить нужных людей по всему городу о нашем плане, чтобы они могли поручиться за нас. Таких людей, как Даймонд, криминальных авторитетов — не Эпиков, а людей с влиянием, но без прямой связи с правительством.
— Хорошо. А что насчет второй проблемы?
— Нам нужно ударить Стальное Сердце по больному месту, — ответил Проф, — но мы не можем растягивать это надолго и не можем сосредотачиваться на Эпиках. Нужны один или два массированных удара, чтобы побольнее задеть его, заставить почувствовать в нас угрозу, и сделать мы должны это так, будто соперник хочет занять его место.
— Итак…
Проф коснулся стены, переводя текст с пола наверх перед собой. Он тронул какой-то участок, и часть текста засветилась зеленым.
— Зеленый? — пораженно воскликнул я. — А как же разговоры, что вы любите все старомодное?
— Можно ведь и цветной мел взять, — мрачно ответил он, обводя пару слов: канализационная система.
— Канализационная система? — спросил я. Я ожидал чего-то более грандиозного и менее… неприятного.
Проф кивнул.
— Реконеры никогда не бьют по инфраструктуре, мы сосредоточились только на Эпиках. Если мы ударим по основным компонентам инфраструктуры, это заставит Стальное Сердце поверить, что не Реконеры идут против него, а какая-то другая сила. Кто-то определенно пытается свергнуть правление Стального Сердца — или городские повстанцы, или другой Эпик, вторгшийся на его территорию.
— Ньюкаго стоит на двух принципах: страх и стабильность. У города есть основная инфраструктура, чего у многих других городов нет, и это привлекает сюда людей. А страх перед Стальным Сердцем держит их в рамках. — Он опять покрутил текст на стене, перенося сеть рисунков, выполненных «мелом», на дальнюю стену. Это было похоже на грубый набросок. — Если мы начнем атаковать его инфраструктуру, он пойдет на нас быстрее, чем если бы мы ударили по его Эпикам. Стальное Сердце умен. Он знает, почему люди идут в Ньюкаго. Если он потеряет основное — канализацию, энергию, коммуникации — он потеряет город.
Я медленно кивнул.
— Интересно, почему.
— Почему? Я же только что объяснил… — Проф умолк глядя на меня и нахмурился. — Но ты не это имеешь в виду.
— Интересно, почему ему это важно? Почему он столько всего делает, чтобы создать город, где люди захотят жить? Почему его беспокоит, есть ли у них еда, или вода, или электричество? Он убивает их так бессердечно и в то же время следит, чтобы они были обеспечены всем необходимым.
Проф замолчал. Наконец он покачал головой.
— Какой смысл быть королем, если у тебя нет подданных?
Я мысленно вернулся в тот день. День, когда умер мой отец. «Те люди были моей семьей». Когда я поразмышлял над этим, я понял кое-что об Эпиках. Такое, чего я никогда прежде не понимал до конца, несмотря на все годы моей учебы.
— Этого недостаточно, — прошептал Проф. — Недостаточно просто иметь способности от Бога, быть бессмертным с функциональной точки зрения, уметь подчинять все своим желаниям и парить в небесах. Всего этого недостаточно, пока ты не можешь это использовать, чтобы заставить остальных тебе подчиняться. В каком-то смысле Эпики были бы никем без обычных людей. Они нуждаются в том, чтобы над кем-нибудь доминировать, им нужна возможность демонстрировать свои способности.
— Я ненавижу его, — прошипел я, хотя не собирался произносить это вслух. Я даже не знал, что подумал об этом.
Проф посмотрел на меня.
— Что? — спросил я. — Собираетесь сказать мне, что мой гнев ни к чему хорошему не приведет? Люди пытались мне это говорить и раньше. Марта была первой. Она утверждала, что жажда отмщения съест меня заживо.
— Твои эмоции — это твое дело, сынок, — ответил Проф отворачиваясь. — Меня не волнует, почему ты сражаешься, до тех пор, пока ты сражаешься. Может быть, твой гнев тебя и сожжет, но лучше уж сжечь себя, чем ежиться под пятой Стального Сердца. Он помолчал. — Кроме того, сказать тебе, чтоб ты прекратил, это все равно что камин велел бы пламени погаснуть.
Я кивнул. Он понял. Он чувствовал то же самое.
— В любом случае, план теперь переработан, — продолжил Проф. — Мы нападем на фабрику по очистке сточных вод, поскольку она меньше всего охраняется. Этот трюк убедит Стальное Сердце связать атаку скорее с появлением соперника, чем с повстанцами.
— А разве плохо, если люди подумают, что это восстание?
— Во-первых, это не выманит Стальное Сердце, — ответил Проф. — И, если он подумает, что люди восстали, то заставит их заплатить. А я не хотел бы, чтобы невинные погибли в наказание за то, что сделали мы.
— Но, в сущности, разве не в этом наша цель? Показать другим, что сопротивление возможно? Вообще-то, я подумал, что мы могли бы обосноваться здесь, в Ньюкаго, насовсем. Если победим, может быть, возглавим это место однажды…
— Стоп.
Я нахмурился.
— Наше дело — устранять Эпиков, сынок, — изрек Проф. Его голос вдруг стал тише, напряженнее. — И у нас это неплохо получается. Лучше оставь идею, что мы революционеры, что планируем смести отсюда всех и водрузить себя на их место. Как только мы начнем так мыслить — нам конец.
— Да, мы хотим воодушевить остальных на сопротивление, борьбу. Но ни в коем случае нам нельзя забирать власть под себя. На этом точка. Наша задача — убивать, выдернуть Стальное Сердце из его норы и вырвать всеми правдами и неправдами сердце из его груди. А что делать с городом, пускай думают другие. Я не хочу в этом участвовать.
Эти жестокие слова прозвучали тихо, но убедительно и укротили мой запал. Я не знал, что на это ответить. Возможно, Проф и был прав. Нашей задачей было убийство Стального Сердца. На этом и нужно было сосредоточиться.
