George Martin - Танец с драконами
– Ты так и не понял. Дотракийцы не покупают и не продают – они дарят подарки и получают их. Если бы ты подождал...
«Я ждал. Короны, трона, тебя. Прошло столько лет, и всё, что я получил – горшок расплавленного золота. Почему драконьи яйца подарили тебе? Надо было отдать их мне. С драконом я бы заставил весь мир запомнить девиз нашего рода».
Визерис захохотал и смеялся до тех пор, пока у него от лица не отвалилась дымящаяся челюсть, а изо рта не хлынули кровь и расплавленное золото.
Когда Дени, задыхаясь, проснулась, её бёдра были мокрыми от крови.
Сначала она даже не осознала этого. Только начало светать, и высокая трава тихо шелестела под ветром. «Нет, пожалуйста, дайте мне ещё поспать, я так устала». Она попыталась зарыться поглубже в кучу травы, которую нарвала перед сном. Часть стеблей казалась мокрой на ощупь. Неужели опять шёл дождь? Она села, испугавшись, что во сне справила нужду под себя. На поднесённых к лицу пальцах Дени почувствовала запах крови. «Я умираю?» Потом она увидела на небе бледный месяц, повисший высоко над травой, и поняла, что это просто лунные кровотечения.
Если бы ей не было так плохо и так страшно, эта мысль принесла бы облегчение. Вместо этого Дени затрясло. Она вытерла руки о землю и сорвала пучок травы, чтобы вытереть им кровь между ног. «Драконы не плачут». У неё текла кровь, но это было лишь женское кровотечение. «А ведь луна вовсе не полная – как такое может быть?» Она попыталась вспомнить, когда у неё в последний раз были месячные. В последнее полнолуние? В предыдущее? В позапрошлое? «Нет, быть не может, что так давно».
– Я – кровь дракона, – громко сказала она траве.
«Была, – прошептала та в ответ, – пока не заковала своих драконов в цепи в темноте».
– Дрогон убил девочку. Её звали... звали... – Дени не помнила, как звали девочку, и от этого так расстроилась, что заплакала бы, если бы драконий жар не спалил её слёзы. – У меня никогда не будет своей маленькой девочки. Я была Матерью Драконов.
«Да, – сказала трава, – но ты отвернулась от своих детей».
Желудок сводило от голода, ноги были стёрты до кровавых волдырей, а боль в животе стала только сильнее – точно в кишках у неё извивались и кусались змеи. Дени дрожащими руками зачерпнула пригоршню воды с илом. К полудню вода станет тёплой, но сейчас на утренней прохладе она была почти ледяной и не давала глазам Дени слипнуться. Ополоснув лицо, она обнаружила у себя на бёдрах свежую кровь – лохмотья, оставшиеся от нижней сорочки, пропитались ею насквозь. Красного было столько, что Дени испугалась. «Лунные крови, это просто мои лунные крови. – Но она не помнила, чтобы раньше из неё так сильно текло. – Может, это от воды?» Если дело в воде, она обречена. Ей придётся либо пить, либо умереть от жажды.
– Иди, – скомандовала себе Дени. – Следуй за ручьём, и он выведет тебя к Скахазадхану. Там тебя найдёт Даарио.
Но сил у неё хватило только на то, чтобы подняться на ноги. Она так и осталась стоять, чувствуя, как горит её истекающее кровью тело. Дени подняла взгляд к пустым, синим небесам, щурясь на солнце. «Прошло уже пол-утра», – осознала она и испугалась. Дени с трудом заставила себя сделать шаг, потом другой, и вот уже снова шла вниз по течению.
День становился всё жарче, солнце пекло ей голову через обгоревшие остатки волос. Под подошвами ног плескалась вода. Дени шла прямо по ручью – как давно? Мягкая бурая грязь приятно обволакивала пальцы ног и унимала боль от волдырей.
«По ручью или по твёрдой земле, но я должна идти. Вода течёт под гору. Ручей выведет меня к реке, а река приведёт домой».
Только на самом деле это было не так.
Миэрин не был ей домом и никогда бы им не стал. В этом городе странные люди поклонялись странным богам и носили странные причёски, в нём работорговцы кутались в окаймлённые бахромой токары, милость богов обретали через блуд, убийство считалось искусством, а собака – лакомством. Миэрин навсегда останется городом Гарпии, а Дейенерис никогда не стать гарпией.
«Никогда, – вторила ей трава хриплым голосом Джораха Мормонта. – Я ведь предупреждал, ваше величество. Оставьте этот город в покое. Я говорил: ваша война в Вестеросе».
Это тоже был всего лишь шёпот, но Дени почему-то казалось, что рыцарь шагает за ней по пятам. «Мой медведь, – подумала она, – мой старый милый медведь, что любил меня и предал». Ей так не хватало сира Джораха – хотелось увидеть его некрасивое лицо, обнять и прижаться к его груди, но Дени знала: стоит ей обернуться, как сир Джорах исчезнет.
– Я сплю, – пробормотала она. – Сон наяву, сон на ходу. Я одна, и я потерялась.
«Потерялась, потому что задержалась в городе, где никогда не должна была быть, – тихо, как ветер, шептал сир Джорах. – Одна, потому что прогнала меня прочь».
– Ты предал меня. Ты доносил обо мне ради золота.
«Ради дома. Вернуться домой – вот всё чего я хотел».
– И меня. Ты хотел меня. – Дени видела это в глазах Мормонта.
«Это так», – грустно прошептала трава.
– Ты поцеловал меня. Я никогда тебе этого не позволяла, но ты это сделал. Ты продал меня моим врагам, но всё равно поцеловал.
«Я дал вам хороший совет. Сказал: приберегите свои мечи и копья для Вестероса. Оставьте Миэрин миэринцам и двигайтесь на запад. Вы не прислушались».
– Я должна была взять Миэрин, или пришлось бы смотреть, как мои дети умирают от голода в пути. – У Дени перед глазами стояла вереница тел, оставшихся при переходе через Красную пустыню. Подобное зрелище она бы не хотела увидеть ещё раз. – Я должна была взять Миэрин, чтобы накормить мой народ.
«Вы взяли Миэрин, – произнёс он, – и всё-таки задержались в нём».
– Чтобы быть королевой.
«Вы и есть королева, – ответил её медведь. – Королева Вестероса».
– Это так далеко, – пожаловалась она. – Тогда я устала, Джорах. Меня утомила война. Я хотела отдохнуть, смеяться, сажать деревья и смотреть, как они растут. Я всего лишь юная девушка.
«Нет. Вы – кровь дракона. – Шёпот становился всё тише, точно сир Джорах отставал. – Драконы не сажают деревьев. Помните это. Помните, кто вы есть и кем должны были стать. Помните ваш девиз».
– «Пламя и кровь», – ответила Дейенерис колышущейся траве.
Оступившись о камень, Дени вскрикнула от боли и упала на одно колено, вопреки всему надеясь, что медведь подхватит её и поможет подняться на ноги. Обернувшись, чтобы поискать его взглядом, она увидела лишь бегущий бурый ручей... и траву, что всё ещё слегка шевелилась.
