Генри Каттнер - Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности
Он находился в шахте, уходившей в полумрак впереди до тех пор, пока футов через пятьдесят она не делала резкий поворот, а за ним… за ним проход был забит обломками рухнувшего свода. Крокетту мгновенно стало трудно дышать. Он кинулся к завалу и принялся лихорадочно разбрасывать обломки, задыхаясь и издавая хриплые, нечленораздельные звуки.
Тут взгляд его скользнул по собственным рукам. Движения Крокетта мало-помалу начали замедляться, пока он, наконец, не застыл, как истукан, будучи не в силах оторвать глаз от тех удивительных широких и шишковатых предметов, что росли из его кистей. А не мог ли он в период своего беспамятства натянуть рукавицы? Но стоило этой мысли мелькнуть в его голове, как Крокетт тут же осознал, что никакими рукавицами не объяснить то, что случилось с его руками. Они едва сгибались в запястьях.
Быть может, они вываляны в грязи? Нет! Дело совсем не в том. Его руки… изменены. Они превратились в два массивных шишковатых коричневых отростка, похожих на узловатые корни дуба. Их покрывала густая черная шерсть. Ногти явно нуждались в маникюре — причем, в качестве инструмента лучше всего подошло бы зубило.
Крокетт оглядел себя и из груди у него вырвался слабый цыплячий писк. Он не верил собственным глазам. У него были короткие кривые ноги, толстые и сильные, с крохотными, едва ли двухфутовыми, ступнями. Все еще не веря, Крокетт изучил свое тело. Оно тоже изменилось — и явно не в лучшую сторону.
Рост его уменьшился до четырех с небольшим футов, грудь выпирала колесом, а шеи не было и в помине. Одет он был в красные сандалии, голубые шорты и красную тунику, оставляющую голыми его худые, но сильные руки. Его голова…
Она имела форму луковицы. А рот… Ой! Крокетт инстинктивно поднес к нему руку, но тут же отдернул ее, огляделся и рухнул на землю. Невозможно. Это все галлюцинация! Он умирает от кислородной недостаточности, и перед смертью его посещают галлюцинации.
Крокетт закрыл глаза, убежденный, что его легкие судорожно сокращаются, добывая себе воздух.
— Я умираю, — прохрипел он. — Я не могу дышать.
Чей-то голос презрительно произнес:
— Надеюсь, ты не воображаешь, будто дышишь воздухом.
— Я не… — начал Крокетт.
Он не закончил предложения. Его глаза снова округлились. Значит, теперь и слух изменил ему.
— До чего же вшивый образчик гнома, — сказал голос. — Но, согласно закону Нида, выбирать не приходится. Все равно добывать твердые металлы тебе не позволят, уж я-то об этом позабочусь. А антрацит тебе по плечу. Но что ты уставился? Ты куда уродливее, чем я.
Крокетт, собиравшийся облизать пересохшие губы, с ужасом обнаружил, что кончик его влажного языка достает по меньшей мере до середины лба. Он быстро убрал язык, громко причмокнув при этом, с трудом принял сидячее положение и застыл как истукан, тупо пялясь в пространство.
Снова появилась голова. На этот раз вместе с телом.
— Я Гру Магру, — продолжала болтать голова. — Тебе, конечно, дадут гномье имя, если только твое собственное не окажется удобоваримым. Как оно звучит?
— Крокетт, — выдавил из себя человек.
— А?
— Крокетт.
— Да перестань ты квакать как лягушка и… Ага, теперь понял. Крокетт. Прекрасно. А теперь вставай и следуй за мной, а не то я дам тебе хорошего пинка.
Но Крокетт встал не сразу. Он не мог оторвать глаз от Гру Магру. Тот явно был гномом. Короткий, приземистый и плотный, он напоминал маленький бочонок, увенчанный огромной луковицей. Волосы росли лишь на макушке, что придавало им сходство с зелеными побегами лука. Лицо было широким, с огромной щелью рта, пуговицей носа и двумя очень большими глазами.
— Вставай! — рявкнул Гру Магру.
На сей раз Крокетт повиновался, но это усилие полностью вымотало его. Если он сделает хотя бы шаг, подумал Крокетт, он просто сойдет с ума. Возможно, это будет лучший выход из положения. Гномы…
Гру Магру привычно размахнулся большой косолапой ногой, и Крокетт, описав дугу, врезался в массивный валун.
— Вставай! — рявкнул гном уже с большей угрозой в голосе. — Иначе я снова тебе наподдам. Мне и так в печенках сидит это патрулирование, когда я в любой момент могу набрести на человека без… Вставай! Или…
Крокетт встал. Гру Магру взял его за руку и увлек в глубину туннеля.
— Ну вот, теперь ты гном, — сказал он. — Таков закон Нида. Иногда я спрашиваю себя, стоит ли овчинка выделки. Думаю, стоит, потому что у гномов отсутствует способность к воспроизводству, а численность населения следует поддерживать.
— Я хочу умереть, — с яростью бросил Крокетт.
Гру Магру рассмеялся.
— Гномы не могут умереть. Хочешь-не хочешь, но ты будешь жить, пока не наступит День. Судный День, я имею в виду.
— Вы нелогичны, — сказал Крокетт, как будто, опровергнув одно утверждение, он автоматически выкарабкивался изо всей этой передряги. Или же вы состоите из плоти и крови и можете умереть в любой момент, или же у вас их нет, и тогда вы нереальны.
— У нас есть и плоть, и кровь, это верно, — сказал Гру Магру. — Но мы бессмертны. В этом различие. Не могу сказать, чтобы я имел что-нибудь против некоторых смертных, — поторопился объяснить он. — Летучие мыши и совы — с ними все в порядке. Но человек!
Он содрогнулся.
— Ни один гном не может вынести вида человека.
Крокетт ухватился за соломинку.
— Я — человек.
— Был, ты хочешь сказать, — возразил Гру. — Да и то, по-моему, не слишком хорошим образчиком. Но теперь ты гном. Таков закон Нида.
— Ты все время твердишь о законе Нида, — пожаловался Крокетт.
— Конечно, ты не понимаешь, — с покровительственным видом заметил Гру Магру. — Дело вот в чем. Еще в древние времена было оговорено, что десятую часть всех людей, потерявшихся под землей, превращают в гномов. Так постановил первый Император Гномов Подгран Третий. Он знал, что гномы частенько похищают человеческих детей и считал, что это нечестно. Он обсудил проблему со старейшинами, и они решили, что когда шахтеры и тому подобные теряются под землей, десятая часть их превращается в гномов и присоединяется к нам. Так получилось и с тобой. Понятно?
— Нет, — слабым голосом ответил Крокетт. — Послушай. Ты сказал, что Подгран был первым Императором Гномов. Почему же его тогда назвали Подграном Третьим?
— Нет времени для вопросов, — отрезал Гру Магру. — Поторопись.
Теперь он почти бежал, таща за собой упавшего духом Крокетта. Новоиспеченный гном не научился еще управлять своими весьма необычными конечностями. Сандалии его были на удивление широки, а руки очень мешали. Но через некоторое время он научился держать их согнутыми и прижатыми к бокам. Стены, освещенные странным серебристым светом, проплывали мимо них.
