Наталья Болдырева - Ключ
Одноглазый хрипло захохотал. Никто не разделил его веселья. Людям не хотелось смеяться в эту ночь. В тревожной полудреме мы просидели до серого рассвета. Кто-то следил за костром, иногда приходилось вставать и идти к краю площадки за водой. Там можно было опрокинуть вниз ведро, закрепленное на веревке, другой конец которой прочно врезался в щель выщербленной кладки обрушившегося моста. Вода у подножия была мутноватой, и я не стал бы ее пить, но каждые полчаса приходилось умываться, чтоб не рухнуть в подступающий сон. Налитый свинцом затылок тянул голову вниз, резь в глазах казалась нестерпимой.
Утро началось туманом. Сырое и безрадостное, оно принесло облегчение. Дневальный потушил костер, вылив в него остатки воды. Белый дым без следа растворился в густом, непроницаемом киселе. Бандиты начали собирать нас в дорогу. Сет молча возился с небогатыми пожитками — я все гадал, как он сумел ускользнуть из-под стражи. Рол быстро взял сборы в свои руки. Я держал мешок, а он перечислял наши вещи, аккуратно складывал и упаковывал их. Нам действительно вернули все — и посох нашелся недалеко от костра, атаман сам отдал его мне в руки. Я провел по теплой полированной поверхности. Даже сквозь ткань, которой были обернуты мои обоженные ладони, я ощущал живое тепло дерева.
Едва туман начал чуть рассеиваться, пронзенный первыми лучами восходящего солнца, нас подвели к краю Цитадели, опоясали верёвками, и я сам проверил узлы, стянувшие их. Спуск не занял много времени. Прыгнув спиной вперед, я помогал спускавшим меня людям, отталкиваясь от стен. Идеально гладкая поверхность давала неплохое сцепление. Рол просто сидел в петле, медленно крутясь вокруг своей оси и осматривая раскинувшийся вокруг пейзаж. Сет, вероятно привычный к подобному спуску, был уже внизу. На полпути я оглянулся и, как и предполагал, увидел затянутое серым туманом черное болото.
Очутившись на земле — а точнее по щиколотку в воде — я увидел, что Сет ушел уже далеко вперед. Спешно выпутавшись из петель, я помог спустившемуся Ролу, и, окликнув Сета, мы поспешили за ним. Тот нехотя остановился.
— Сет, — я поднял одну ногу, демонстрируя кроссовок, — здесь пиявок нет, а? У меня голень открыта.
— Нет, — Сет даже не взглянул на меня, — это мертвое болото. Здесь нет даже комаров. — Он перевел взгляд на посох. — Отдай его мне. Я поведу вас по тропе, и мне понадобится шест.
Серо-стальные глаза смотрели прямо и непреклонно. Я нехотя отдал посох Сету, поправив лямки, в последний раз оглянулся на Цитадель. Над болотом, над полузатонувшими деревьями возвышался тонкий, раскрывающийся к солнцу шпиль — монолит среди гнили и тлена. Мосты, соединявшие цитадель с четырьмя башнями, обрушились, сами донжоны искрошились и осели. Бандиты безучастно стояли у края и смотрели, как мы уходим. Я помахал им рукой — на прощанье. Мне никто не ответил.
— Ты уверен, что хорошо знаешь дорогу через топи? — Рол не очень-то доверял нашему проводнику.
— Однажды я сумел добраться сюда. А это намного сложней, чем выйти. — Сет вскинул руку, защищая глаза от слепящего солнца, мертвые голые деревья не давали тени, осмотрелся и уверенно шагнул. Нога по колено ушла в воду. — Идем.
Весь день мы месили болотную грязь. Сначала я глядел по сторонам, на мертвенный болотный мирок: мутную воду, вскипавшую пузырями, деревья, заламывающие голые ветви, островки, приютившие скудную серую растительность. Но, вдоволь наоступавшись и навыбиравшись из топи, я бросил это занятие. К вечеру я смотрел только себе под ноги. Ничего не чувствуя, кроме огромной усталости, я хотел отдыха. Когда Сет объявил привал, я просто опустился в черную воду.
— Поднимайся, здесь есть хорошее место для стоянки.
Сет стоял, тяжело опершись на посох, светлые волосы лишь на макушке остались светлыми, лицо перечеркивали два грязных косых развода. На какой-то миг я почувствовал жгучую ненависть к этому человеку, заставляющему меня причинить себе новую боль. Промычав что-то нечленораздельное, я нехотя поднялся и вслед за Ролом протиснулся в маленькую избушку. Деревянный пол, очаг посреди, да крохотное оконце под стропилами крытой старым лапником крыши — вот и все убранство. Крохотная комнатка была насквозь пропитана дурным духом болотных трав. Рол скинул камзол, ставший черным, набросил его на угол двери, деловито склонился над очагом. Я поспешил сесть и прислониться к бревенчатой стене. Закрыв глаза, я попытался расслабиться. Домовой в последний раз ударил по кремню, упала искра, на сухом мху заплясали язычки пламени. Рол вздохнул.
— Мешок дай, — я совсем забыл о поклаже за спиной и послушно принялся выпутываться из лямок. Руки не слушались. — Извини, Никита. Это все из-за меня…. Механизмы Цитадели создавались для людей, мне понадобились все мои силы, чтобы опустить мост и я…
— Оставь, Рол. — Я насилу снял мешок. — Это совершенно неважно…. Если, конечно, это не ты перенес нас сюда.
— Я сам не могу понять! — Рол вскочил, принялся вытаскивать из мешка карту. — Смотри! Вот он тракт, Дорога двух корон, видишь, прошивает насквозь и Далион, и Белгр. Ты вышел отсюда, почти у границы. Дальше ты двигался на Юг, к Мадре. Вот Торжок, там тебя схватили черные и отвезли обратно на север, даже дальше. Моя Цитадель стоит уже на территории Белгра… А это-о-о… как я понимаю… Эдгарова Топь… — Рол посмотрел на Сета, он никак не отреагировал, — та, что перекрыла дорогу к старой столице? — И снова Сет не заметил вопроса. — Далеко-далеко на Юге, за Мадрой. Ты понимаешь? Теперь, чтобы попасть в Октранский лес, нам надо двигаться на север! Мы подойдем к нему с другой стороны! Ты понимаешь?! — Рол запустил пальцы в бороду, обхватил подбородок. — Я не понимаю ничего! Это огромное расстояние. За какой-то миг мы пересекли всю страну! Как такое может быть?
— Спроси у того, кто это сделал! — Сет пристально смотрел мне в глаза, а я не нашелся, что ответить. Узнав, что являюсь хранителем ключа, я не мог быть уже ни в чем уверен.
Ужин нельзя было назвать теплым и дружеским. После того, как Рол разрезал на троих подогретое на углях мясо, делать было больше нечего, и все завалились спать на кучи сухой, резко пахнущей болотной травы.
Сна не было. Несколько часов я пролежал, глядя в темный потолок. Было огромное чувство усталости и нарастающая тревога: за Рокти, за Рола, за девочку, за себя. Я никак не мог заснуть. Тихонько, стараясь не шуметь, приподнялся на локте. Оказалось, не спал не только я один. Сет сидел по-турецки у противоположной стены. На коленях у него лежал посох.
— Не спится? — Я попробовал завязать разговор.
— Я думаю.
— Вот и я хотел… подумать…
