Елена Лобанова - Новоселье
Так что, забавным позавчерашний день получился: попала в другой мир, попала на свадьбу, попала с помолвкой. Со своей, м-да… Три раза попала. Жаль всё-таки, что я напрочь прослушала предложение руки и сердца. Досадно. Я же ещё ни разу ничего подобного не слышала и больше не услышу. Осталась последняя надежда на душевную встряску — путешествие и хоть какие-нибудь коварные препятствия хоть на каком-нибудь пути.
Прыжки по кочкам
Для меня так и осталось тайной, где иномирский учмаг раздобыл старый почтовый фургон, переименованный им в карету. Чудовищное сооружение — снизу дощатое, сверху — брезент на раме. Посылкам и письмам ни окон, ни занавесок не полагалось, а значит и нам — тоже. Три клапана на пряжках вместо окон — по бокам и сзади, пара наскоро сколоченных лавок-сундуков — вот и все новшества, которые гномы состряпали за ночь перед отъездом. Спасибо, что хотя бы подушки взять не забыли, а то не избежать мне мозолей на пятой точке.
Наша лёгкая коляска с кожаным верхом осталась дома. Маскировка… От кого прячемся, интересно? А ещё Керосин заверил нас с Ясей, что старый фургон за счёт своей ширины (я бы назвала её «ужиной») и малого веса — очень быстрый. «Если что, мы оторвёмся». Если что «что», и от кого нам отрываться? Но мне ничего не объяснили.
Керосин свихнулся в своей подозрительности, как только мы тронулись: «За нами следят!» Старая песня о врагах. Слышала, знаю. Поскольку мы от дома толком и не отъехали, я приподняла клапан в задней стенке фургона. Да, за нами следили. Нифса и Лидорчик стояли в конце улицы и смотрели вслед. Короед на мои мысли только головой покачал и рукой махнул.
Жара и духота доконали меня уже в самом начале путешествия. Синтар Керосинович к ним присоединился. Лекция о том, как наша коробка на колесах выглядит со стороны, меня не впечатлила. Да, наш фургон выглядит как фургон для не слишком ценного хлама. Я бы тоже предпочла посмотреть на это убожество не изнутри, а со стороны. С очень дальней стороны.
Надежда на приключения и романтику окончательно приказала долго жить уже часа через три унылой тряски. Фургон, несмотря на четверик крепких лошадок, тащился со скоростью ленивой телеги. А всё почему? А потому, что впереди тащились две телеги с барахлом гномов и сами пешие гномы. Гномы шли строевым шагом, а строевым бегом они, по-моему, не умеют. Очень хотелось оборвать все застёжки на клапанах, наполовину смотать брезентовый верх, и приказать кучеру гнать галопом. На улице тоже душно — гроза точно будет, но снаружи не так темно и жарко, как в наглухо зашторенной коробке. Галопом с ветерком было бы намного лучше. Но злой Короед не велел ни брезент поднимать, ни наружу высовываться, ни выходить и идти пешком. Можно было только сидеть и смотреть, как он сверкает глазами, и как Яся ни капельки не мучается, потому что у неё… выдержка. А у меня уже передержка. Если к вечеру не испекусь, буду тренировать силу воли. Я даже знаю как. Надо только представить, что я уже возвращаюсь обратно, а со мной вместо Короеда и Яси — два гнома.
За своими мучениями я чуть не забыла, что Короеда тоже надо тренировать. Не зря же я перед отъездом всю кухню вверх дном перевернула. Результат поисков — добыча, шлёпнутая тапком, хранился у меня в маленькой шкатулке в кармане. Коварная я, м-да.
Думаете, когда я выгрузила дохлого таракана Короеду на ладонь, он сказал «фу» или «бэ»? Не-а. Синтар Караен рявкнул «га!» (видимо, хотел сказать «гадость») и грозно добавил: «Ляляррры!»
Может, он имел в виду «больше так не делай»? Но я с некоторых пор знаю, что думать и соглашаться — вредно. Поэтому я возразила:
— Ляляррры… они гораздо противнее дохлых тараканов. И крупнее.
Теперь нас в душегубке стало четверо: я, Яся, Керосин и (где-то на полу) труп таракана. Романтика, ырбуц её по загривку!
В первый день поездки единственным облегчением стал промежуточный привал. Мы вышли, размяли ноги, и я сбегала в кустики в сопровождении Яси и её обнажённых мечей. Мастер-наставница уверовала-таки в злых врагов Короеда. Враги в одном дне пути от нашего городка?! Ну-ну… Не мне её лечить, пусть развлекается.
Гномы смотали верх нашей повозки на время привала, потому что дышать там внутри было чем. Но то, чем можно было дышать, совсем не являлось духами: потели все и даже Яся вместе с выдержкой. Перекусили на природе, так что в графе «походная еда» можно поставить закорючку.
К вечеру я готова была разлить по душегубке первый флакон «Незабудки», и хурлак с ним, с фургоном и последствиями.
Гроза всё-таки состоялась, в фургоне стало душно и влажно. Ничего интересного я по пути не видела. (Вообще ничего не видела). Если все путешествия такие познавательные, то пусть сумасшедшие в них отправляются. На ночлег я вывалилась из пыточной коробки мокрая как мышь.
Постоять под дождём мне не дали. Короед чуть ли не за шиворот затащил меня в бревенчатый домишко, заявив, что в нём мы и будем ночевать. Простая сельская жизнь заявила о себе кислым сидром, подливкой из мятых помидоров и таким количеством тараканов, что все случайно растоптанные твари в моей мелкой шкатулке не поместились бы.
Второй день пути ничем не отличался от первого. Третий и четвёртый тоже. Мне стало казаться, что мы беглые преступники и от кого-то скрываемся. Только гномы шли, не таясь, а возле каждого ночлега разбивали лагерь и несли караул «по периметру» очередной хибары. Спать меня укладывали вместе с Ясей. Короед стерёг наш покой на стуле (первую ночь), на табуретке (вторую ночь) и на полу под дверью (третью).
На четвёртый день с утра пораньше Синтар Караен (чудовище, драмзерхом ему по шее) заявил, что враг сдался и ушёл. Исчез. Ага… Компокта надо меньше пить, тогда всякая дурь мерещится не будет.
Есть в жизни счастье! Свежий воздух! Может, я и не права, но прекрасное изменение в нашем путешествии (как мне кажется) вызвано тем, что Яся рассталась со своей хвалёной выдержкой. Наставница отправила кучера спать в повозку (бедняга), и стала править сама. Керосин забрался ещё выше — на крышу, и делал вид, что следит за обстановкой.
Я немножко пошагала рядом с гномами, поболтала с ними (очень внимательные слушатели), покаталась на каждой телеге, а потом согнала Короеда с крыши на козлы к Ясе и устроилась наверху загорать. Очень удобно! Брезент подо мной провис, и я лежала как в гамаке.
Крыша покачивалась куда мягче, чем сидения внутри душегубки. Никаких кочек не чувствовалось. Когда совсем припекло, я потребовала наверх покрывало. Яся отдала свой плащ. Любезный гном, тот который записывал поздравление Короеду, подал на копье пару вязанок соломы. Кстати, в телегах оказались копья. Длинные. Странно, не знала, что гномы такие же безумные как Короед. Помимо копий в телегах ехали мечи и ненормальное количество топоров. Метательных. Где столько врагов взять на всю эту кучу железа? А я, значит, на арсенале каталась и не подозревала, что под соломой такие гномьи богатства лежат. Думала — еда. Опять ошиблась.
