Анна Клименко - Век золотых роз
И решительной походкой направился к прилавку, за которым уже переминался с ноги на ногу седой ийлур, ширине плеч которого оставалось только завидовать.
– Уважаемый, – Дар-Теен решил говорить по существу, – я держу путь в Гвенимар. Мне бы провизией запастись да отправлюсь дальше.
Ийлур прищурился, окинул Дар-Теена изучающим взглядом.
– Провизией? Отчего бы и нет, уважаемый. Что желаешь? Только в долг не продаю, уж не гневайся.
Дар-Теен неспешно выложил на прилавок три динария – на них и в городе можно было купить немало, а уж в захудалой деревне… Держатель таверны с минуту пялился на блестящие монетки, затем, поспешно напустив на себя самый что ни на есть равнодушный вид, смахнул деньги с засаленного прилавка и улыбнулся.
– Лепешки, вяленое мясо, брага. Все, что пожелаешь, благородный путешественник.
Хмыкнув – и когда это успел стать «благородным»? – Дар-Теен принялся перечислять все, что хотел взять с собой.
Конечно, лепешек. Посвежее, и чтобы каждую завернули в тряпицу. Мяса? Вяленого мяса щеров? Никогда не пробовал, но, говаривают, что даже сочнее кабанчика. Не помешало бы холстяных рубах, но если за ними надо посылать, то можно и обождать немного. С кружечкой эля, естественно…
Требуемое тут же поставили на стол, да еще и с тушеными свиными ножками. И Дар-Теен, испытывая легкие угрызения совести по поводу того, что он сидит в тепле и наслаждается хорошим ужином, а синх зябнет в зарослях шиповника и вздрагивает от каждого шороха, принялся за еду.
Правда, поужинать ему так и не дали. И не вилланы были этому виной, и не хозяин таверны. Просто дверь широко распахнулась, а появившийся на пороге ийлур гаркнул:
– Эй, чего сидите?! Мы синха поймали, у самой деревни!
Дар-Теен почувствовал, как кусок застрял в горле. Ийлур сильно сомневался в том, что в этой глуши бродило много синхов, исключая Элхаджа.
Это и в самом деле оказался Элхадж – Дар-Теен узнал его издалека по неуклюжей меховой рубахе. Связанный по рукам и ногам, синх скорчился посреди дороги перед таверной в попытке спрятать голову от сыплющихся ударов. И каждый раз, когда чей-нибудь тяжелый башмак испытывал на прочность зеленую кожу, в щуплом теле Элхаджа что-то хрустело и булькало.
У Дар-Теена все поплыло перед глазами. Воистину сам Фэнтар противится тому, чтобы его чадо нашло темный Храм! И уже второй раз синх, единственная пока что путеводная нить, оказывается на границе жизни и смерти… но что делать?
И, расталкивая локтями всех желающих пройтись тумаками по мерзкой ящерице, Дар-Теен устремился вперед.
– Стойте! Прекратить, кому говорю!
Кого-то он бесцеремонно оттащил за шиворот, бросив в снег. Кому-то слегка подправил чересчур прямой нос. И, стирая чужую кровь с кулака, остановился над синхом.
– Это мой синх! И каждый, кто посмеет приблизиться к моему добру…
Опустив голову, Дар-Теен положил руку на рукоять верного меча. Вилланы, присмирев, медленно окружали странную парочку – ийлура и синха.
Потом кто-то выкрикнул:
– Мы его нашли рядом с деревней!
– Он – мой! – гаркнул Дар-Теен, понимая, что в таком споре скорее победит обладатель более мощных глотки и кулаков.
И, подхватив за шиворот Элхаджа, ийлур рывком поставил того на ноги, мельком взглянул в разбитое лицо – кровь у синхов была самого обычного, алого цвета… В желтых глазах ящерицы застыло непонимание.
– Зачем? – прошипел синх. – Тебе же не одолеть их… А белый камень… его так мало…
– Да ты просто бредишь, – сквозь зубы выдавил Дар-Теен, – какой, к Шейнире, белый камень? Шкуру твою спасать надо…
– А ты часом не темный ли? – с присвистом поинтересовался кто-то из толпы.
Ийлур сомкнул пальцы на шершавой рукояти меча. Поискал глазами любопытного.
– Не темный! А этот синх – дар благородному кэльчу в Гвенимаре!
Он очень, очень надеялся на то, что название далекого королевства произведет впечатление на вилланов, о те, похоже, просто не знали о таких землях. Вперед выступил все тот же хозяин таверны.
– Путник, ты, войдя в нашу деревню, поступаешь не как доброе дитя Фэнтара, а как отступник.
– Я вел этого синха в дар, – уже спокойнее повторил Дар-Теен, – и он полностью послушен моей воле. Дабы не смущать ийлуров, живущих здесь, я не стал брать его с собой, а оставил ждать в лесу, что он и делал.
– Чем ты докажешь чистоту своей веры? – веско спросил седой ийлур. – Чем?!! Мы все… хотим знать. Иначе ни ты, ни якобы твой синх не выйдете отсюда живыми.
Элхадж покачал головой и поник, почти повис на руке поддерживающего его Дар-Теена. А тот, горделиво вскинув голову, гаркнул:
– Тебе ли не знать, как доказывают чистоту веры, ийлур? Но вопрос в том, найдется ли в твоей деревне тот, кто способен не только воззвать к Фэнтару, но и получить силу?
Воцарилась тишина. Такая, что стало слышно, как в ближнем хлеву хрюкает боров.
– Зря, – только и прошипел Элхадж, – зря… Ты так уверен, что твой бог ответит тебе?
– Пусть сперва найдется тот, кто посмеет выйти со мной на битву, уповая на силу Фэнтара, – шикнул Дар-Теен, – пусть…
Он не договорил. Потому что от толпы отделилась щуплая фигурка мальчишки-подростка. В тонких еще руках он сжимал рукоять сабли, побитой ржавчиной и давно не знавшей точильного камня.
– Я принимаю твой вызов, чужак, – выкрикнул паренек, – моя вера чиста, и Фэнтар отвечает на мой призыв. Посмотрим, так ли ты чист перед его ликом, как и я?
Дар-Теен обвел взглядом собравшихся. Мотнул головой.
– Я не буду драться с мальчишкой. Не хочу убивать того, кто еще не повидал жизни.
Паренек отбросил со лба белесую прядь.
– Не бойся меня убить, путешественник. Подумай лучше о своей жизни и о своей вере.
Вилланы начали расходиться, образуя плотное кольцо.
– А похоже, он и вправду верит, – пробормотал Элхадж, – будь осторожен, ийлур. И прошу – отпусти меня. Я вполне могу сам стоять на ногах.
Дар-Теен выругался.
– Мальчишка против дружинника, Элхадж… Да я его уложу, как цыпленка. Он просто деревенский дурачок… Среди таких же деревенских олухов, которые готовы послать на смерть ребенка! Постой-ка, давай веревки разрежу.
– Будь осторожен, – застывший взгляд синха словно прилип к юному ийлуру, – я… неужели ты сам не чувствуешь?
Паренек тем временем скинул курточку и бросил ее в снег, оставшись в одной рубахе. Начав разминаться, он неуклюже взмахивал саблей, тонкая белесая косица моталась из стороны в сторону, взлетая над узкими плечами. В угольно-черных глазах искрами вспыхивали отражения деревенских огней.
Дар-Теен, хмыкнув, тоже начал готовиться к бою: размял запястья, несколько раз наклонился, коснувшись костяшками кулаков снега, попрыгал на месте, чтобы разогреть сухожилия.
