Кой - Снова в школу
Из-за меня досталось всем. Поднялся ужасный скандал - как же, ребенок пропал из Хогвартса, началось аж три расследования: первое по моему исчезновению, второе по соответствию должности выпустившего меня Филча и третье о попадании алкогольных напитков непосредственно к студентам. Впрочем, последнее быстро завяло, так как кто не безгрешен? Зато второе процветало буйным цветом, ведь старик Филч смог настроить против себя множество поколений магов.
По поводу же первого - лучшие следопыты проследили мой путь в Лес, из Леса, по секретному ходу (близнецы расщедрились; сами же Министерские маги хрен бы догадались), а дальше расследование стало. По Хогвартсу ходило две мрачных шутки-предположения: "Со своей широтой души Мэтт пошел на поиски василиска" и "Мэтт решил наведаться в Тайную комнату, в конце концов, в покоях Слизерина не может не быть змеи". Н-да, если бы только они узнали...
Но! Время близится к ужину, а Мэтт Снейп все не найден! О моей пропаже узнает мама.
Сначала мама наведалась в Хогвартс. Поговорив с первоисточником, она восклицает: "Да чем же вы думали, когда Мэтта одного в лес отпускали?!". Кто-то особо борзый вякает: "А у нас мозгов нет". И вот именно тогда происходит крайне неприятная ситуация с клизмой.
Позже, при разговоре с возмущенными этим поступком мамы родителями их дети скажут: "Да ладно вам, она в своем праве. И вообще, злиться на Лили Снейп - это совсем мозгов не иметь. А нам уже влили...".
Так вот, вернемся к маме. Закатив грандиозный скандал последовательно сначала отчиму, потом Филчу, а потом - Дамблдору, мама пошла успокаиваться на родную работу. Там, надев халат и прошествовав в магловскую операционную, где работали хирурги, она взяла скальпель и спросила: "Чего вырезаем?". Ей ответили. Пациент, к его сожалению, все еще находящийся в сознании на тот момент, подозрительно уточнил: "А вы знаете, что делать?". Мама отмахнулась: "У меня были по этой теме курсы. И вообще, сориентируемся по ситуации".
К маме никто не лез. В конце концов, все, что она там могла бы нарезать, было реально исправить. А вот заслужить недовольство Лили Снейп, славящейся самыми изощренными и трудноопределимыми проклятиями, - это вам не залатать несложную рану.
Но вернемся в Хогвартс. Узнав о моей пропаже, крайне спокойно реагирует Флер. В карете Шармбатона резко уменьшается количество предметов, которые можно разбить, именно вследствие ее спокойной реакции. Ну а мне просто очень приятно...
Студенты находятся в очень мрачном настроении. Туда же медленно, но верно уплывает преподавательский состав.
С ребятами, раскручивающими дело Филча, случается очень много конфузов. Вечером в субботу глава следственной комиссии, мрачно разглядывая в карманное зеркальце зеленые волосы, ярко-красную кожу и розовый кружевной пеньюар, в который на нем превращалась любая одежда (глава этого долго не понимал, поэтому сейчас мог открыть целый магазин этих самых однотипных пеньюаров), обнаружил на своем столе краткую записку, которая гласила: "Это закончится, когда прервется расследование по Филчу" и подпись: "Хохмогоны" (а что? Звучит грозно!). Расследование затихло.
Жители Запретного Леса уже, наверно, выучили фразу на человечьем "Вы не видели Мэтта Снейпа?". К патрулированию подключились акромантулы, мобилизованные Арагогом, которого, в свою очередь, мобилизовал Хагрид.
Моя полуиероглифическая мордаха красовалась, наверно, на каждом столбе. А что вы хотите? Все английские детишки, обучавшиеся в Хогвартсе на момент моей пропажи, просили у родителей меня найти.
В общем, столько суеты из-за меня одного!
Глава опубликована: 26.09.2010
Глава 26
Я очнулся. По предварительной разведке, проведенной посредством визуальной рецепторики... короче, когда я открыл глаза и осмотрелся, я осознал: я в Больничном крыле. Согласно часам, висящим на стене, уже было пять часов вечера.
Вспомним о больной - в прямом смысле этого слова - для меня в последнее время теме самочувствия: я был полностью здоров, что радовало.
На стуле рядом с тумбочкой покоилась аккуратная стопка заботливо кем-то сложенных вещей с волшебной палочкой сверху. Дополнительный осмотр показал - вещи мои, палочка тоже. Я оделся, еще раз кинул взгляд на часы (до "пока горит спичка" мне еще тренироваться и тренироваться...) и пошел в подсобку к мадам Помфри. Совесть настойчиво требовала уведомить колдомедика о своем уходе.
После получаса ожесточенного торга за мое здоровье мы сошлись на том, что сейчас я иду на "оздоровительную прогулку", а к десяти ("Хорошо бы к девяти. Ну ладно, к десяти, но никак не позже!") возвращаюсь в Больничное крыло, принимаю всю гадость, положенную мне по регламенту и благополучно ночую здесь же, - "во избежание всяких эксцессов, молодой человек".
В общем, с колдоведьмой мы на этом и сошлись, после чего я направил свои стопы к кабинету незабвенного декана Слизерина и моего отчима по совместительству.
Там я получил отеческие крепкие объятья:
- Сынок, вернулся!.. - и подзатыльник: - Почему не в Больничном крыле? - я уверил отчима, что честно договорился. После этого последовала пятнадцатиминутнатная лекция на тему "Как нехорошо исчезать на три дня неизвестно куда, не оставив о себе никаких вестей и записок". При этом вопрос "Ну и где же мы были?" очень подозрительно игнорировался и всеми силами обтекался. Повторюсь, очень подозрительно.
После лекции мне сообщили, что мама сейчас на дежурстве и ну никак не может появиться, а обещанный ужин переносится на завтра. Затем меня благословили на дальнейшую прогулку, выглядело это примерно так - Снейп крепко берет меня за плечи и пристально смотри мне в глаза, говоря при этом:
- Мэтью Дэниэл Снейп, я до сих пор тебе доверяю, поэтому сейчас отпускаю. Но если ты еще хоть раз выкинешь такой или подобный этому фортель, то я добавлю тебе ума через задние ворота посредством ремня с тяжелой металлической пряжкой. А теперь иди, - еще один мягкий подзатыльник, - сынок.
Слова о неправомерности подобных действий я проглотил без соли.
Итак, на часах (кстати, надо бы себе наручные купить) было уже начало седьмого, когда я зашел в ныне родную Слизеринскую гостиную. На меня тут же налетели ребята самых разных возрастов, хотя в первых рядах превалировали мои однокурсники. Впрочем, минут через пять все успокоились и в воздухе повис вопрос?
- Мэтт, а где ты был? - сопровождаемый вопросительными взглядами. Я ответил честно:
