Артем Квашников - Власть Тени (СИ)
— Я давно тебя ждала. Почему не мог прийти пораньше?
Звонкий девичий голос с ноткой капризности прервал тишину, стоявшую здесь.
Полуэльф, вздрогнув, обернулся на голос, но ничего не увидел, кроме той же вечной тени. Почудилось? Нет, подобной материальности мыслей еще не возникало.
— Думаю, тебе будет проще видеть меня, не так ли? — Снова легкий смешок в голосе, обращенном к Иллиану. Что говорят это именно ему, сомнения не возникало.
Безымянный машинально кивнул в ответ на вопрос, будто это имело какое‑то значение, и в то же мгновение с окружающей все тени выступила девушка. Смотрела она серьезно, но в ее черных глазах так и плясали озорные чертики. На вид она была не старше самого Иллиана, но обмануть себя он не дал.
Некоторое время он ошеломленно глядел на откровенно веселящуюся девушку, прежде чем рухнуть на одно колено и направить взгляд в землю.
— Богиня — Тень, — прошептал он.
— Ну что же это такое, — девчонка обиженно надула прелестные губки, — стоит только заговорить с кем‑то, как он падает навзничь. Ты так всегда ведешь себя с девушками?
— Богиня, я…
— Да встань же, не очень то приятно общаться с человеком, не видящем тебя.
Иллиан осторожно поднял взгляд на девушку. Та, нисколечко не стесняясь, рассматривала своего гостя и серьезный тон, с которым была сказана последняя фраза, никак не вязалась с улыбкой на ее лице.
Негнущиеся ноги никак не хотели выпрямляться под телом полуэльфа, но приложив определенные усилия, Иллиан показал своим конечностям, что главный все еще он. Не сказать, что он боялся Богини, но благоговейное чувство, охватившее его, не давало связно мыслить.
— Так‑то лучше, — удовлетворенно кивнула девчонка и, на секунду задумавшись, выдала: — а вообще‑то негоже заставлять гостя стоять. Присаживайся.
Не отрывая взгляда от полуэльфа, Богиня села прямо на землю, подтянув под себя ноги. В ее взгляде читалось сразу много всего, но в первую очередь ожидание, лукавость и интерес. Наверное, интерес преобладал.
Иллиану ничего не оставалось, как последовать примеру девушки и сесть на землю, скрестив ноги, подобно позе медитации, в которой он постоянно находился в своих тренировках.
— Ну, хорошо, можешь рассказывать, — кивнула девушка.
— Богиня… — на мгновение Иллиан растерялся. — Я…
— Формальности, — махнула рукой Богиня, — называй меня, скажем, — на секунду она задумалась, — Лиз. — Улыбка снова осветила ее лицо.
— Лиз? — полуэльф смутился.
— А мне нравится, — снова надула свои губки Богиня.
— Хорошо… Лиз. — Девушка с ноткой гордости склонила голову, будто ее только что объявили полноправной владычицей Эмеральда. Хотя Богине это особо и не требовалось, как думал Иллиан. — Я думал, рассказывать мне будут.
Девушка немногословно прыснула в кулачок, показывая этим… непонятно что.
— Почему‑то мои Тил'амаш с каждым разом все глупее, — весело бросила она.
— Тил'амаш?
— Ты что и этого не знаешь? — это она произнесла более серьезно, на что Иллиан лишь пожал плечами. Девушка совершенно наигранно вздохнула и не менее наигранно откинула челку с глаз. — Ничему, я вижу, вас не учат. Жнецами всякими голову забивают. Так, с чего бы начать… Ты хочешь что‑то спросить?
— Я знал, что мне необходимо самому стать тенью, чтобы стать ее Жнецом. Но не мог и подумать, что сам предстану перед Богиней. Жнецы…
Девушка громко фыркнула, перебивая Иллиана и не скрывая презрения перед самим фактом существования Жнецов
— Жнецы? Детвора, решившая, что получила Силу Тени, на деле не может и десятой части того, что должны. Самые обычные воины, владеющие малой толикой «интересной» магии. Никто из них не дошел до Грани, чтобы тебе не говорил Дакрхас. А вот он то и был здесь. Хоть в итоге и не постиг всего, и причина этого банальна: Дакрхас — человек.
Иллиана взяла оторопь, при словах, что Жнецы на самом деле не особо сильные, если верить словам Богини. Вспомнить, что он о них знал еще до Храма и тут такое.
— Значит Тил'амаш…
— Те, кто могут по — настоящему говорить со мной и подчинять Силу Тени. Это название не я придумала. Мне так и обычного адепта хватило бы, но темные эльфы больше понимают ведь, — девушка хихикнула, разом утратив всю серьезность.
— Затмение, — выдохнул Иллиан, разом вспоминая перевод с забытого языка.
Богиня — тень удивленно выгнула бровь.
— Именно, — сказала она, — знаешь язык древних?
— Может быть, — ответил он, нисколько не покривив душой.
— Как бы то ни было, рада с тобой познакомиться… — с тем же озорством произнесла девчонка, на секунду задумавшись. Полуэльф растолковал ее заминку верно.
— Иллиан, — почему‑то сказал он.
— Ты уверен? — она на мгновение удивилась.
— Нет, но пусть так, чем оставаться без имени.
— И то верно. Ах, я же тебе все рассказать хотела, — опять наигранность в жестах, на этот раз взмах рукой.
Полуэльф нашел в себе решимость улыбнуться. Смущения и благоговения больше не было, разве что малость второго. Ведь и она сама ведет себя с ним не как Богиня, а как старая подруга. Значит так и необходимо или же ей просто скучно. И как бы ни хотелось верить в первое, больше было уверенности во втором.
— Меня Богиней — Тень называют, и в чем‑то это даже верно, — хихикнула она, — но если ты меня так назовешь, я обижусь и не отзовусь, понял?
— Я смогу с тобой общаться, когда захочу? — вместо ответа спросил Иллиан.
— Со временем. Впрочем, Дакрхас не может заговорить первым, только когда я к нему обращаюсь. Но это сейчас не важно. Самое главное, что ты должен запомнить, Тень — это не магия, и магией настоящие Тил'амаш не владеют.
— Что тогда Жнецы? Они — маги.
— Они как раз и заменяют талант Силой. Или пытаются это делать. Но они никогда не смогут стать тенью, слиться с нею, как звучат слова их тренировок.
— Я смогу. — Иллиан не спрашивал, что несомненно понравилось Богине.
— Если научишься. Я то тебя учить не собираюсь, это скучно, — она снова улыбнулась.
— Наблюдать, как я учусь сам не так скучно?
— Даже весело, — улыбка с ее лица не сходила.
— Хм… Даже соглашусь.
— Ты, как я вижу, уже не желаешь биться головой о землю в моем присутствии? — Сменяя тему разговора, ехидно заявила Лиз.
— Не сильно в этом нуждаюсь, — серьезно ответил Иллиан.
— Тогда научишься.
— Но ты мне так и не рассказала всего.
— Мне расхотелось. Теперь я опять хочу, чтобы рассказывал ты.
— Но какой смысл этого?
