Оксана Панкеева - Люди и призраки
— Или что-то уточнить насчет Ольги? — предположил Элмар.
— Да нет, хочу узнать подробнее о призраках и прочей ерунде такого рода. Я вам еще не говорил? По дворцу шляется призрак господина Хаббарда.
— А я тебе что говорил! А ты мне — «меньше пить надо»! И что ему нужно?
— Я так и не понял, то ли он хочет, чтобы нашли его голову, то ли не хочет… Да и вообще, мне интересно, не может ли он быть как-то опасен для нас… Но я опять отвлекся, а мне надо идти. Выходите, я закрою кабинет.
— Сразу видно, что король на месте! — засмеялся Жак. — Подданные построены и озадачены, приказы отданы, распорядок дня составлен, и все при деле.
— Не сметь хихикать над моим трудолюбивым величеством! — нахмурился король и сделал грозное лицо. — А то разгневаюсь! Нет, лучше пожалуюсь королеве, и она вам всем покажет, что такое долг, честь и верность короне.
Жак и Мафей, продолжая хихикать, разбежались по своим делам — переодевать штаны и выяснять насчет гроба. Король запер кабинет и тоже умчался, как и собирался, повидать Ольгу. А Элмар уселся в кресло в гостиной и в ожидании Азиль занялся истреблением каких-то фруктов, которые так кстати обнаружились на столике. Попутно он размышлял о своей полной несостоятельности как правителя и одновременно ломал голову, как скрыть от однополчан историю о влюбленном эльфе. Ведь опять засмеют… И что самое противное, на этот раз его манера напиваться до безобразного состояния тут совершенно ни при чем. Можно подумать, если б он был трезв, так этот эльф его бы не заметил!
От печальных размышлений принца-бастарда отвлек господин Флавиус, появившийся столь внезапно и бесшумно, что первый паладин даже вздрогнул от неожиданности, услышав его голос.
— Могу я видеть его величество?
Принц-бастард обернулся.
— Господин Флавиус! Вы что, подкрадывались?
— Вероятно, ваше высочество, вы просто задумались, — вежливо предположил Флавиус, продолжая торчать посреди гостиной как изваяние. — Так могу я видеть его величество?
— Его сейчас нет, — пояснил Элмар. — Он вышел. А вам срочно?
— Не срочно, но необходимо, — терпеливо пояснил глава департамента. — Где я могу его найти?
— Посмотрите у Мафея, — посоветовал Элмар. — Он туда собирался.
— Благодарю вас, — так же вежливо ответил Флавиус, затем, поколебавшись, решился спросить: — А с ним действительно все в порядке? Настолько, что он в состоянии куда-либо ходить?
— В полнейшем порядке, — заверил его Элмар. — Его величество совершенно здоров и уже начал работать, как мне кажется. Не переживайте вы так, господин Флавиус.
— Благодарю вас, — снова повторил глава департамента и бесшумным шагом направился к выходу.
А принц-бастард Элмар снова задумался, что же можно сделать, чтобы история о бесстыжем эльфе и его неразделенной любви не расползлась по столице. А то ведь страшно подумать, какими подробностями и дополнениями она обрастет, переходя из уст в уста…
Глава 5
Меня никогда не перестает изумлять, с какой легкостью умеет врать мой наставник.
Р. Л. АспринВ учебной комнате Мафея уже никто не спал. Ольга приводила в порядок прическу, Тереза поправляла перед зеркалом воротничок, а несравненная Азиль, вернувшаяся со своих ночных похождений, восседала в кресле мэтра и, как обычно, улыбалась. Девушки выглядели так уютно и по-домашнему, что король просто умилился.
— Ой! Ваше величество! — радостно взвизгнула Ольга, как она обычно это делала, и, бросив расческу, кинулась ему на шею.
— Доброе утро, ваше величество, — склонила головку Тереза, приседая согласно этикету. Как обычно.
— Доброе утро, Шеллар, — сказала Азиль, продолжая улыбаться. — Поздравляю. А где же Кира?
— К Эльвире убежала, — отозвался король, тоже не в силах удержать улыбку. — А я вот зашел пожелать вам доброго утра и заверить, что я действительно жив, здоров и счастлив. А вы как себя чувствуете?
— Великолепно, — качнула локонами Азиль.
— Слава богу, ничего, — отозвалась Тереза.
— И черти его принесли, этого эльфа! — вздохнула Ольга, покидая королевские объятия и приземляясь в кресло. О том, что у нее одна косичка заплетена, а вторая по-прежнему болтается, девушка уже забыла. — Я глазом моргнуть не успела, как он меня накачал до поросячьего визга. Я и повеселиться не смогла, отрубилась в момент. Кстати, он что, правда голубой, или мне спьяну показалось?
— Исключительно спьяну, — засмеялся король. — У него черные волосы, белая кожа и темно-зеленый костюм, ни одной голубой детали.
— Ах, да я не о том! Ну что вы, я не дальтоник, чтобы зеленое с голубым путать! Я имела в виду, он правда Элмару в любви объяснялся?
— Правда, — захихикала Азиль. — Бедный Элмар, если бы он не был так пьян, его бы, наверное, кондратий хватил!
— А при чем тут голубой цвет? — не понял король.
— Да это не цвет, это у нас так выражаются… Вот уж не думала, что эльфы голубые бывают!
— А по поводу чего у вас так выражаются? — уточнил его величество, присаживаясь в ближайшее кресло.
— В том смысле, что мужчины друг с другом… Вы смотрите, он вам еще Мафея совратит.
— Пока что они вместе пьют вино и развлекаются с Камиллой, — вздохнул король. — А в остальном, я надеюсь, у Мафея есть голова на плечах.
— А, так этот эльф с женщинами тоже? — уточнила Ольга. — Тогда еще ладно. Это я еще могу понять. А вот Тереза осталась глубоко разочарована. Она считала эльфов как-то… нравственнее.
— Жаль, конечно, когда красивая сказка не выдерживает испытания действительностью, — улыбнулся король. — Но эльфы такие и есть, милая Тереза, и принципы христианской нравственности им чужды так же, как и их нравы тебе. Так что не стоит на него обижаться. Элмара только жалко, засмеют ведь господа паладины. И за Мафея немного боязно, этот непутевый старший товарищ еще и его всяким непотребствам научит. Пьянство и групповой секс с Камиллой они уже прошли, дальше что? Наркотики и групповой секс с мужчинами? И ведь запрещать как-то неловко, не поймет.
— Не переживай, — звонко рассмеялась Азиль. — У Мафея действительно своя голова имеется. Вчера он, например, заявил, что не находит ничего интересного в однополой любви.
— А его наставник глубокомысленно повел своими дивными очами, — хихикнула Ольга. — И тоном старого мудреца изрек: «Это сейчас тебе так кажется. А пройдет лет семьдесят, и ты поймешь, что в женщинах уже все изучено вдоль и поперек, и тебе захочется разнообразия. Ах, где теперь мои шестнадцать лет, когда мир казался огромным и неизведанным!»
