Ула Сенкович - И придет новый день
Попав в этот незнакомый мне мир, я приучила себя ничему не удивляться, и для меня любое даже самое несусветное чудо последние три года было так же естественно, как для маленького ребенка Дед Мороз. Я не знала, что в этом мире возможно, а что нет. Для меня все здесь было возможно. Я принимала происходящее как удивительный подарок, предназначенный только мне одной.
Пока ты маленький и беззащитный, ты наивен и доверчив. Поэтому нас с детства приучают всего бояться. Огня, незнакомцев, зверей, всего нового и неизвестного. Как ужасно потеряться или оказаться в глупом положении, или обратить на себя внимание или… Все эти страхи, привитые воспитанием, помогают нам выживать и находить себе место среди других людей. Но эти же страхи прячут каждого за маской, видимой другим и совершенно скрывающей нас настоящих. Как решится впустить в свой мир незнакомого человека? И захочет ли кто-нибудь общаться со мной, если узнает меня настоящего? Никто ведь не идеален. Но так хочется, чтобы тебя принимали таким, какой ты есть! Слабым, не умным, нелепым или смешным.
В моем привычном мире все правила с детства были заучены и себе дороже их нарушать. В этом мире мне не на что было опереться. Здесь царили другие законы, и мои попытки применить старый опыт постоянно ставили меня в положение младенца, начинающего ходить. Разница была только в возрасте. Никому не приходило в голову рассказывать мне, что можно, а что нельзя. Поэтому для меня в этом мире все было возможно. Стоило только захотеть. Но вот что я действительно для себя желала? Неужели только вернуться в привычный многомиллионный город с электричеством, водопроводом и телевизором, с возможностью найти любого, если он только не отключил свой сотовый? Или погрузиться в безграничную сеть мертвой информации, засасывающую и такую манящую кажущейся защищенностью моей придуманной маски? Другое имя, вместо лица — "аватор", короткие фразы, чтобы не наскучило стучать по клавиатуре, и сам себе придумываешь реакцию собеседника. Вместо живого смеха — смайлик, вместо выяснения отношений — выключенная сеть.
Здесь все было другим. Я не думала о вчерашнем дне, в нем ничего не было ранящего или влекущего, не строила планов на будущее. В этом мире у меня его не было. Я жила настоящим, слушала звуки ветра и деревьев, любовалась жизнью вокруг меня, но если честно, думаю, даже не осознавала этого. Я жила сегодняшним днем. Но, видимо, мир хотел показать мне что-то новое, к чему я еще не была готова, и нечто неуловимое проступало внутри меня, хотя мне казалось, что изменился мир вокруг.
Вот уже два дня дорога проходила среди ущелий. Мы опять повернули на юг, и после расспросов Нол пояснил, что собирается существенно сократить дорогу, проведя нас по малохоженой тропе, трудной для лошадей, но зато короткой. Он рассчитывал доставить нас в Арэл дней за пять, вместо планируемых десяти. Меня это известие не обрадовало, но и не расстроило. Я не задумывалась, что будет после нашего прибытия в город. До цели моего пути было еще далеко. Путешествие мне не приедалось. Даже физической усталости я не чувствовала, как и дорожных неудобств. Вот уж точно, человек ко всему привыкает. Единственной неприятностью оказалось изменение погоды. Мы поднялись в горы, ландшафт изменился. Похолодало и начал моросить мелкий дождь. Ночевать под открытым небом оказалось невозможно. Но нам повезло. Уже вечерело, когда Лирена, беспокойно выглядывавшая из-под полога, увидела небольшой ряд пещер на скале. Было решено остановиться на ночлег, пока совсем не стемнело. После короткой разведки проводник сообщил нам, что в одной из пещер вполне можно переночевать. Она, правда, невелика, но мы сможем укрыться. Поблизости имелись и более просторные, вот только подняться к ним было слишком трудно.
Мы успели разместиться внутри до того, как дождь ударил сильнее, и ветер начал хлестать водой по скале. Пещера и вправду была мелковата. Узкая, с острыми камнями под ногами, в дальнем углу имелся ровный участок скалы, как раз, чтобы расположиться на ночь, и у самого входа можно было с относительным комфортом прилечь, если ноги упереть в стену. Все остальные камни годились в лучшем случае для сиденья. Мы расположились у небольшого костра за скромным ужином. Стена дождя, как занавесом, отгораживала нас от остального мира. Скала уходила сводом вверх, и вездесущий плющ расползался по камню.
Уже достаточно стемнело, блики пламени прыгали по стенам. Мы переглянулись с Лиреной, и из дорожного мешка была извлечена заветная бутыль с бабушкиной настойкой. Моя запасливая подружка позаботилась наполнить пустую посудину новым содержимым на каком-то постоялом дворе. Не зря же у нее был свой кошелек. Не такой изысканный тонкий вкус, но аромат и крепость не хуже. Посмеиваясь, мы посмотрели на Нола. Я не видела ни разу, чтобы он пил. И предложили присоединиться. Как ни странно, проводник не отказался. Наверное, промок за день пути и замерз. Или сама обстановка внушала ему большее чувство защищенности и безопасности, но Нол протянул свой кубок без долгих разговоров. Я незаметно ухмыльнулась моему призрачному приятелю. В таком тесном кругу поделиться с ним напитком я не могла. Ничего, пусть терпит. Ол подпирал вход в пещеру, ладно хоть свет не заслонял.
Разговор сам-собой перешел на Арэл. Из нас никто там еще не был. Я спросила Лирену, что она собирается делать, когда мы туда доберемся. Мысль эта, видимо, здорово досаждала ей. Лирена не была теперь так уж оптимистична.
— Не знаю, если честно. Замуж я ни за что за этого типа не пойду. Мне предсказали, что я буду жить в большом доме, и это так и будет. Я даже знаю, как он должен выглядеть. Я его вижу. И сад перед ним весь в цветах. Большие деревья у ворот и такая высокая ограда.
Я попробовала представить, но это был не мой сон, я ничего не увидела. Не хотелось задавать бестактные вопросы, но все таки:
— А если хозяин дома, который ты описала, уже женат?
Лирена молчала. Посмотрела на огонь, потом на меня и совершенно серьезно ответила:
— Ты разве не веришь в свою судьбу? Все что с нами происходит, уже давно записано в книге судеб.
— Неужели все уже решено и у нас нет выбора? А как же свободная воля? И вообще, кем написано и когда написано?
Лирена пожала плечами. Я посмотрела на Нола. Что храмовники думают на этот счет?
— Вы тоже верите в предначертанное?
— Да.
— А как узнать, что предсказание было верным? Если человек обманет себя и пойдет не той дорогой? Это и будет его судьбой — ошибаться?! Глупость какая-то.
— Никто не знает свою судьбу. Если слушать сердце и научится понимать язык, которым оно с нами говорит, можно встретить своего Хранителя. И если человек идет верным путем, если выполняет свое предназначение и не предает свое сердце, Хранитель скажет, какой путь верный.
