Далин Андреевич - Зеленая кровь
– Командир! Эта тварь сейчас вашего сожрет!
Тео обернулся. Хольвин сидел рядом с рысью на корточках. Кот напрягся, взъерошился и беззвучно шипел, показывая страшные клыки, а Хольвин говорил вполголоса:
– Не волнуйся, дружище, все уже позади… отчаянный же вы народ, кошки. Как ты роскошно прыгнул, красота! Я никогда в жизни такого полета не видел. Так здорово прыгнуть никто бы не смог, только рысь…
– Осторожно, Хольвин, – сорвалось у Тео с языка само собой.
Рысь мгновенно занесла лапу с кривыми лезвиями когтей.
– Не болтай глупости, Тео, – сказал Хольвин, не сводя с рыси глаз. – Кот – парень очень разумный и замечательно владеет собой. Мы с ним сейчас поговорим немножко, и он поймет, что все беды уже позади…
Тогда Локкер подошел ближе. Рысь взглянула на него – и поразилась. Настолько удивилась, что удивление выбросило ее в Старшую Ипостась. Хольвин улыбнулся.
– Ты из леса, лось, – прошептал кот, глядя расширившимися золотистыми глазами. – Настоящий лось из леса… неужели где-то есть лес?
– Лес есть, – сказал Локкер. – А я – товарищ Рамона. И Хольвин – его Хозяин. Вернее, вообще Хозяин.
На бледном осунувшемся лице кота мелькнула еле заметная усмешка.
– Пес мне говорил про тебя, Локкер. Надо же, правда… Ты, человек… твой бобик там, наверху. Он всю ночь страдал, что не может тебе позвонить. Они такие дураки, собаки…
– Замечательный кот, – сказал Хольвин и погладил кота по голове. – Геройский кот. Мы с тобой его оттуда вытащим, мы все можем, правда?
Кот взглянул на Хольвина снизу вверх и потерся об его руку щекой и подбородком.
– У меня бок болит, – сказал он жалобно-кокетливо, как могут только кошки. – Я лапы отбил. Мы с Рамоном голодные, такие голодные… Ты нас покормишь?
– Конечно, – отвечал Хольвин, начесывая пышную кошачью бакенбарду.
В этот момент к подъезду подлетели жандармские автомобили. Люди в серебристо-голубых комбинезонах, в синих беретах, вооруженные, насколько Локкер мог судить, автоматами, выскочили на тротуар, окружая дом, побежали под арку… Между тем, простые люди, которые просто остановились полюбопытствовать, что это тут происходит с утра пораньше, собирались и собирались – и на улице стало очень многолюдно.
– Здорово, Тео! – сказал, подходя, жандарм с морщинистым обветренным лицом. – Опять твои звери что-то унюхали?… Ну и зоопарк же у тебя тут…
– Привет, Урман, – сказал Тео, пожав протянутую руку. – На совещании говорилось, насколько помню, что в этом районе паршивая статистика, было дело?
Урман мрачно улыбнулся, кивнул.
– Восемьдесят пять процентов насильственных, – сообщил, смерив скованного подозрительным взглядом. – А тридцать один из них – немотивированных и особо тяжких. Плюс самоубийства… Еще какая паршивая. Предельно паршивая. По-твоему, мертвяк? И здесь?
– Да кто ж еще! – Тео кивнул на двери темного зеркального стекла. – Причем, думаю, не один. Не сомневаюсь, все твои клиенты сюда захаживали, шары погонять, пивка выпить… а может, он и еще что-нибудь предлагал, поинтереснее. Так что они очень тепло тут общались. Вот тебе и насильственные, вот и особо тяжкие. А самоубийцы – давно известный и вернейший признак мертвяка поблизости, школьная задачка. Какая вам еще нужна мотивация? Говорил же я: должны проводиться плановые рейды…
– Этот, что ли, мертвяка унюхал? – насмешливо сказал Урман, небрежно показав на Гарика, устроившегося рядом, развесив уши. – Ну и уморительная же дворняга!
– Не обижай сотрудников, – серьезно сказал Тео. – Они все понимают. Не только он – в здании мой лучший пес. Вели своим людям тут все перерыть; все внутри очень нечисто, нюхом чую. Пойдем, Гарик!
– Нюхом! – фыркнул молодой жандарм. – У своих псов научились, господин капитан?
Тео проигнорировал шпильку; уже перед самой дверью обернулся к Хольвину:
– А ты?
Хольвин на газоне угощал рысь, вернувшуюся в своего зверя, кусочками вяленой крольчатины – собачьим лакомством. Шаграт сидел рядом и тоже жевал кусочек.
– Бери собак, обыскивайте здание, – сказал Хольвин. – Я задержусь.
– Граждане, расходитесь! – снова загрохотал неживой голос. – Проводится операция, вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности!
Локкер так и не понял, к кому эти слова обращались: никто из простых граждан явно не собирался уходить, они только слегка подались назад. Скованного усадили в автомобиль жандармов; Тео, Урман и их люди втянулись в здание, Весна, Сапфир и Гарик ушли с ними. Капрал спецбригады вздохнул и сделал своим сотрудникам какой-то знак рукой. Локкеру это не понравилось.
– Господин посредник, – хмуро сказал тот странный, стриженый ежиком, который назвал рысь "сукой", – отойдите от зверя, его надо обезвредить.
Хольвин обернулся и выпрямился.
– Вот как? – спросил он так, что стриженому, похоже, захотелось убежать и спрятаться. – Вы всерьез собираетесь стрелять по зверю, с которым общается посредник? Не думаю, что это одобрит ваше руководство.
Кот перекинулся и привалился плечом к ноге Хольвина. Он брезгливо смотрел на спецов, вздрагивая верхней губой; у другой ноги Хольвина сидел Шаграт и морщился. Капрал спецов подошел поближе, снова вздохнул и сказал:
– Господин посредник, я все понимаю, но у нас тоже приказ и отчетность. Кошка эта опасная, двоих загрызла, как минимум. Лига Лигой, но ведь надо же и о людях подумать…
– Ну давайте подумаем о людях, господин капрал, – в голосе Хольвина проявилась кошачья насмешливая любезность. – Ваших людей, вероятно, больше всего волнует необходимость отчитаться перед начальством за этот вызов? Отчет из Лиги об опеке над рысью будет представлен в спецкоманду завтра утром. Если необходимо, запишите мой личный телефон.
Капрал обиделся.
– Вы не передергивайте, – сказал он, скривив рот. – Что в городе, проблем мало? Мы же должны все сделать по закону…
– Вам хочется пострелять, господин капрал? – спросил Хольвин. – Или вы отчитываетесь за использованные патроны? В таком случае вам лучше всего сходить в тир. Стрелять тут по живым существам я никому не разрешу.
– Бред это все, – сказал подошедший спец с квадратным лицом и маленькими глазами, спрятанными под брови. – Если в здании что нечисто, то СБ с жандармами без нас разберутся. А рысь тут не при чем, просто бешеный зверь, да еще оборотень к тому же. Вы лучше отойдите, пока он вас не порвал, – и поднял пистолет.
– Пожалуйста, опустите оружие, – тихо сказал Хольвин, не двигаясь с места. – Наверное, не стоит создавать проблемы себе и своему командованию. Мне бы не хотелось упоминать в рапорте о профнепригодности и психической неустойчивости – это упоминание лишит вас не только лицензии, но и работы в спецкоманде вообще, даже шофером.
