Антон Аэрс - Сфера. Мир Обреченных
Доподлинно о пассажире зловещей кареты было известно только то, что он скупает души живых и мертвых людей, а также торгует святыми реликвиями. Заранее никогда не было известно, где появится черный экипаж. Но если он вдруг возникал перед поднятым мостом какого-нибудь замка или городскими воротами, никто не смел чинить ему препятствия. Торговца душами в Сфере боялись не меньше, чем некромантов и ассасинов.
— Они заставили меня подписать договор, в котором говорится, что я соглашаюсь заложить свою душу. После чего мне пришлось сунуть бумагу в щель проклятой кареты!
Лобериса даже передернуло от ужаса, когда он вспомнил, как засовывал листок договора в прорезь в борту кареты и случайно коснулся бледной до синевы, ледяной руки невидимого седока.
— Если до утра я не отдам вас в руки инквизиторов, моя душа окончательно перейдет в собственность торговца.
Оставив на время расстроенного Лобериса одного, Денис, Хинто и Крэйя отошли в сторонку посовещаться.
— Мы должны попытаться отбить Такиму, даже если для этого нам тоже придется заложить свои души! — заявил Кузнецов. И хотя это было сказано полушутя, все восприняли слова Дениса всерьез.
Вор легкомысленно заявил, что если за такой бросовый товар, как его душа, кто-то заплатит пару звонких монет, то он без колебаний пойдет на сделку. Крэйя же, напротив, отказалась даже приближаться к проклятому месту:
— По сравнению с черным бароном некроманты — благороднейшие жрецы смерти. Для них смерть священна, для него же людские души всего лишь товар, который он втридорога перепродает в других мирах. По нашим друидским законам даже просто прикоснуться к карете презренного торговца означает навеки оскверниться. Правда, насколько я знаю, однажды жрецам нашей гильдии все же пришлось иметь с ним дело. Надо было выкупить кусочек коры гигантской секвойи. Это прекрасное дерево злодейски срубили кочевники с Харона и увезли из наших лесов в чужие края. Чтобы достойно похоронить святые останки в родной земле, пришлось несколько недель продержать кору опущенной в чистейший горный поток, чтобы проточные воды смыли с нее всю скверну от прикосновений черного барона.
После такого рассказа Денис даже не стал пытаться уговаривать Крэйю идти вместе с ним в замок.
* * *Пока они втроем шли подземными ходами, Хинто постоянно держался вплотную к Лоберису, готовый при первых признаках измены всадить в спину проводника нож. Денису по-человечески было жаль трактирщика, вздохи и стоны которого не прекращались ни на минуту. Но что поделаешь: на войне как на войне.
Оказавшись внутри крепостных стен, они первым делом направились к трактиру, где инквизиторы содержали Такиму. Но тут выяснилось, что по каким-то причинам девушку перевезли в другое место. Куда именно, трактирщик не знал. С тяжелым сердцем Денис был вынужден пока смириться с невозможностью помочь дорогому его сердцу человеку. Оставалось только ждать развития событий. Поэтому, как ни спешил он освободить возлюбленную из плена, как ни опасался за ее жизнь, теперь необходимо было выполнить обещание, данное Лоберису.
Черная, будто обугленная, карета стояла в центре совершенно пустынной площади. Улицы вокруг тоже казались вымершими. Восьмерка высоких мускулистых коней время от времени сонно встряхивала головами и перебирала на месте копытами. Но стоило Денису, Хинто и Лоберису выйти из-за угла здания на открытое пространство, как восемь конских голов разом повернулись в их сторону. Тут же раздалось довольно зловещее ржание.
— Чертовы гады предупреждают хозяина, что к нему гости, — вполголоса прокомментировал Хинто. Лоберис рухнул на колени и стал умолять, чтобы его не заставляли во второй раз приближаться к адской повозке.
— Ладно, подождите меня оба здесь, — бросил через плечо Кузнецов, сам поражаясь своей наглой самонадеянной отваге. Страх за возлюбленную и недопонимание грозящей ему опасности толкали Дениса на очередную авантюру. Трактирщик немедленно стал возносить хвалу великодушнейшему молодому человеку. Зато Хинто был очень раздосадован тем, что ему не удастся пощупать мускулы и заглянуть в зубы чертовски прекрасным скакунам, за которых любой богач, не торгуясь, отвалит целое состояние.
Вскоре Денис почувствовал на себе острый оценивающий взгляд. В сумерках он не мог разглядеть в узкой смотровой щели глаз таинственного барона, но знал наверняка, что стал объектом его тщательного изучения. Молодой человек остановился шагах в пяти от экипажа, решая, как ему следует начать разговор со столь необычным собеседником. К тому же следовало унять легкую дрожь в коленках и собраться с мыслями для важного разговора. Голос из чрева кареты опередил его:
— Такой молодой, но уже потрепанный жизнью человек поступил правильно, придя сюда. К чему бессмертная душа тому, чье тело страдает от ночного холода, голода, отсутствия женской ласки? Подпиши договор, и ты получишь достаточно денег, чтобы напоследок полной чашей насладиться жизнью.
То ли имелся в виду поистрепавшийся костюм иномирца, то ли это было стандартное обращение к каждому обиженному жизнью просителю, готовому заложить последнее ради нескольких дней разгульного забытья. В любом случае это был глас последней надежды: немного глухой, насыщенный старческой хрипотой мудреца и сочувствием. На Дениса голос, доносящийся будто из склепа, произвел сильное впечатление. Неожиданно для себя он вдруг спросил:
— А могу я вместо денег попросить за другого человека?
Последовала короткая пауза.
— Подпиши и проси, что хочешь.
Забыв, зачем он здесь, Денис быстро схватил протянутый ему из щели листок и маленькое остро заточенное перо. Воображение Кузнецова рисовало полные любви глаза Такимы. Главное было успеть спасти ее, пока за пленницу не взялись специалисты из пыточной комнаты Трибунала Святой инквизиции.
Но сделка так и не состоялась. Кузнецова, уже протягивающего руку с договором к прорези, оттолкнул какой-то бойкий тип. К этому времени, постоянно понукаемый нетерпеливым голосом из кареты, Денис уже подписал документ.
— Скрепи его кровью! — торопил голос. — Ну, давай же, поскорее! Тот, за кого ты просишь, может не дождаться твоей помощи.
Денис торопливо проткнул острым металлическим наконечником пера себе палец и приложил его чуть пониже подписи. Итак, условия договора были соблюдены.
Оставалось только вложить бумагу с кровавым отпечатком обратно в прорезь и ждать обещанной награды. И тут на Дениса налетел какой-то нетерпеливый мужик.
— Купите душу матушки моей жены! — забасил над ухом Дениса пропитой голос. — У меня внутри все горит, а выпить не на что.
