Джал Халгаев - Оскольки
Прикрыв от удовольствия глаза, я вдохнула приятный аромат тушеного мяса и специй, удивляясь просто невообразимой тишиной и идиллией.
Я огляделась.
В просторном темном зале, освещаемом лишь светом небольшого камина, тихо сидели лишь несколько человек, о чем-то тихо шепчась. Толстоватый лысый хозяин, чем-то похожий на покойного Шуйца, сидел у стойки и вычищал ножиком грязь из-под ногтей, попивая из маленькой стеклянной рюмочки что-то красноватое, похожее на обыкновенный черный чай. Несколько официанток бесшумно порхали меж гостями и принимали заказы, а с кухни шел просто божественный запах готовящихся кушаний.
У меня сразу же потекли слюнки.
— На, — проводник неожиданно протянул мне мешок с припасами и маленький железный ключик и сказал: — Поднимешься на второй этаж, твоя комната будет последняя слева, запомнила?
— Издеваешься? Естественно! — я нахмурилась. — А ты куда собрался?
Йен улыбнулся. Улыбнулся странно, измученно, и это совсем на него не походило.
— Извини, девчонка, но до совместной кровати нам еще далеко. Комната полностью в твоем распоряжении до завтрашнего утра. А мне надо кое-что уладить. Не бойся, никуда я от тебя не денусь, обещаю. Вот еще, держи, — он сунул мне в руки с три десятка тяжелых медяков. — Купишь себе чего-нибудь. Развлекайся, черт возьми, мы в городе гробов, когда ты еще здесь окажешься?
С этими словами он развернулся и умчался, только пятки его и сверкали.
Я немного потопталась на месте. Ну, как немного, минут через десять сутулый хозяин уже поглядывал на меня с опаской и закончил чистить ногти, задумчиво вертя в руках нож.
Прошла только половина дня, но после утомительной дороги я ужасно хотела спать, поэтому сразу же отправилась в свою комнату. А еще мне не терпелось оказаться, наконец, в нормальной постели, ведь после нашего побега я так нормально и не отдохнула.
Только я протянула руку с ключом к замку, как услышала внутри шум. Я остановилась и прислушалась, стараясь не паниковать.
Внезапно дверь распахнулась.
Ойкнув, мы столкнулись лбами и отшатнулись друг от друга, потирая ушибленные места.
— Здрасьте, — буркнула моя ровесница и, ругнувшись, ушла, напоследок тряхнув толстой черной косой, выглядывающей из-под платка кремового цвета.
Я хотела было возмутиться, типа, какого фига она делает в моей комнате, но потом прикусила язык, завидев в центре небольшой, но вполне себе уютненькой светлой комнатушки маленький тазик с горячей водой, стоящий на стуле, а рядом валялся приличный брусок желтовато-коричневого мыла.
Конечно, не ванна, но тоже ничего.
Скинув с себя задубевшее от грязи и пота платье, я склонилась над тазом и хорошенько промыла волосы, ощущая, как внутри будто открывается второе дыхание.
Я более-менее сносно помылась, настрогала немного мыла в воду и сунула туда платье — отмачиваться. По-другому оно просто не придет в нормальный вид, а ходить в таком по городу действительно как-то неприятно.
Доплетясь до кровати, я скинула покрывало и укуталась в теплое свежее одеяло, почему-то пахнущее гречкой. Молясь, чтобы здесь не оказалось вшей и прочих неприятных гадов, я закрыла глаза и заснула.
* * *Шторка едва заметно покачнулась.
Защелка со скрипом отодвинулась в сторону. Хлипкая деревянная рама треснула и медленно стала открываться. В комнату просунулась дрожащая тощая рука, сжимающая в руках бритвенно-острый кривой серп.
Я закричала.
— Твою мать!
Рука дрогнула. Она пыталась за что-то схватиться, чтобы удержаться, но пальцы соскользнули с подоконника, и Йен с проклятиями полетел вниз.
Раздался грохот.
— У-а-а-а-у!
Я, схватив одеяло подмышки, кинулась к окну и выглянула вниз. На мостовой, раскинув в стороны руки и ноги, лежал Йен.
— Зачем так орать, е-мое?! — завидев мое лицо, возмутился он и с кряхтеньем стал подниматься на ноги, убирая свой серп за спину.
— А кто тебя просил забираться во мою комнату через окно? Что, дверей для тебя не изобрели, что ли? Сам виноват! — фыркнула я, щурясь от яркого рассветного солнца. Черт, неужели я проспала почти целый день?
Я ожидала, что он сейчас ляпнет еще чего-нибудь, но Йен лишь проворчал что-то под нос и потуже натянул на голову капюшон, избегая со мной взгляда, а его руки продолжали трястись. Странно, пьяным он совсем не выглядел…
— Спускайся, девчонка. Дела ждут. И мешок прихвати, жрать охота.
— Так зайди, чего ты на улице ошиваешься?
Рыкнув, он приложил ладонь ко лбу.
— Слишком много вопросов. Просто спускайся, и быстрее.
Я нахмурилась. Нет, что-то тут явно не так.
— Скажи хотя бы, что за дела-то?
— Я поговорил с местным бургомистром, для нас есть работенка. Причем нехилая. Надо идти, пока светит солнце, иначе застрянем здесь еще на день. Быстрее выйдем, быстрее свалим из этого проклятого городишки, в котором одни снобы да грóбы.
Я кивнула и пошла одеваться.
Теперь настала моя очередь материться, потому что платье, благополучно забытое мною в тазу, там и осталось, впитав в себя большую часть воды и став каким-то облезло-серым, напоминающим старческие лохмотья.
Выудив его оттуда, я попыталась выжать его как можно тщательнее, а потом напялила на себя. Глянув в зеркало, я добросовестно испугалась, обулась и с мешком побежала вниз по лестнице.
— Наконец-то! — Йен тут же выхватил у меня мешок и стал яростно поедать все наши запасы сыра и булок, запивая все эту жидкостью из фляги — по запаху другой, более терпкой и пахучей.
— Ну, и какое дело?
— М-м, пошли. Как раз проветрю голову.
Мы вышли на перекресток и направились в сторону центра.
Йен был на редкость молчаливым.
— Все в порядке? — спросила я, когда, к моему величайшему удивлению, мне надоело его не слушать, лишь наблюдая за бесчеловечным уничтожением всех наших запасов еды.
— М-да. А что?
— Выглядишь странно.
— На себя посмотри, кикимора болотная, — фыркнув, пробормотал он и снова споткнулся, разразившись очередными ругательствами.
Я придержала его под локоть. Проводник, рассердившись, дернул руку на себя, но я держала крепко, и тонкий рукав, жалобно треснув, полностью оторвался, обнажив невероятно бледную тонкую кожу со вздувшимися синими кровоподтеками на венах.
— Черт! — я остановилась и с ужасом отшатнулась.
— Ш-ш-ш! — Йен толкнул меня в темный переулок, озираясь по сторонам, а когда убедился, что никто больше этого не увидел, вжал меня в стену. — Чего орешь, девчонка? Совсем сбрендила?
Я его толкнула, но проводник даже не сдвинулся.
— Ты — чертов ублюдок! Почему ты не сказал, что ты на Эрине? Ты вообще в курсе, что от него умирают?
![Александр Колпаков - Отступившие в океан [Самуры; Пришельцы из Гондваны]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
