Дин Андерссон - Воительница. Сила зверя
Вместе с потоком кружащихся огоньков Хальд неслась по туннелю со стенами и потолком из коры и листьев. Голоса становились громче по мере ее приближения.
Туннель извивался, за поворотом следовал поворот. Через каждые несколько шагов он то поднимался, то шел под уклон. Постепенно проход сузился, и ей сначала пришлось опуститься на четвереньки, а потом и вовсе поползти вверх. На вершине подъема деревья внезапно расступились.
Хальд поднялась на ноги. Она стояла на краю круглой поляны, окаймленной высокими деревьями, чьи вершины, казалось, касались звезд. Золотистая река, вытекая из темноты туннеля, образовала сверкающий водоворот, опускавшийся все ниже и ниже к центру поляны, где кружились в танце стройные и грациозные фигурки тех, чьи голоса привели ее сюда.
Женщина восторженно улыбнулась и отряхнула с одежды листья и сломанные веточки. Она напомнила себе, что может только наблюдать и не должна присоединяться к их хороводу. Среди множества тайных знаний, которыми владели колдуньи, служившие Фрейе, имелось немало предостережений, объясняющих, что происходит с теми человеческими существами, кто, самозабвенно предавшись танцу Радости, кружился в нем слишком долго, попав под первые лучи рассвета.
Хальд не сомневалась, что у нее хватит самообладания прервать танец до того, как появится угроза рассудку и душе. Ей нестерпимо хотелось попробовать, но она не хотела рисковать, когда впереди у них битва с Владычицей Смерти и подруги с нетерпением ждут ее возвращения.
«Возможно, я смогу вернуться в этот священный лес после битвы с Хель, если останусь жива,- пообещала себе Хальд, усаживаясь на землю и готовясь наблюдать за танцорами.- Да, я так и сделаю,- продолжала думать она.- Может быть, тогда Песнь Крови позволит дочери пойти со мной, а возможно, решится прийти и сама».
Песни и танцы на поляне продолжались. Обняв колени, служительница Фрейи сидела и наблюдала, время от времени счастливо смеясь, а ноги ее постукивали в такт. Ей хотелось запомнить мелодии, но, как говорили легенды, это было невозможно. «Если бы только Песнь Крови позволила Гутрун испытать все это,- с сожалением думала Хальд.- У Света, осаждаемого в ее душе Тьмой, прибавилось бы силы».
Танец ускорялся, в нем росло напряжение, приближение пика. Ведьма подняла глаза к небу. Оно оставалось темным без намека на рассвет. Пожав плечами, она продолжала наблюдать.
Внезапно в центре поляны взвился ослепительный фонтан золотисто-желтого света. Хальд невольно вскрикнула и, ослепленная вспышкой, протерла глаза, чтобы и дальше следить за происходящими чудесами. Зрение медленно восстанавливалось. Картина перед ней преобразилась. В центре поляны стояла высокая женщина, от которой исходило золотисто-желтое сияние. На шее ее ослепительно сверкало ожерелье из золота и драгоценных камней. Обнаженная, она была прекрасна в своей наготе: олицетворение красоты и первозданной силы. Она ласково улыбалась всем танцующим и поющим.
Панический страх и благоговейный трепет смешались в душе ведьмы. Любовь и желание.
Богиня Фрейя обратила свой взор на Хальд.
И внезапно взгляды всех, как по команде, также устремились к ней. На мгновение их пение и смех смолкли, а затем они бросились вверх по склону к ней, и Хальд заметила, что богиня делает ей знак присоединиться.
Они приблизились к ведьме и стали снимать с нее одежду, готовя к танцу. «Я потанцую с ними совсем немного и уйду,- обещала она себе.- Не могу же я просто наблюдать, когда меня призвала богиня. Призвала!!! Меня!!!»
Хальд охотно помогала им себя раздевать. И уже обнаженная, как и они, она немного застенчиво прошла вместе с ними к центру поляны. Она осмелилась поднять взгляд на Фрейю. И в тот же миг ее захлестнул прилив гордости и страсти, когда она увидела, что богиня все еще смотрит на нее.
Танец начался снова. Вначале Хальд чувствовала неуверенность, но постепенно радость оттеснила благоговейный страх, и, уже не смущаясь, она начала вместе с другими бегать, прыгать и танцевать вокруг богини, тоже ставшей смеяться, петь и танцевать в водовороте золотистых искорок.
Ночь медленно двигалась к утру. Хальд, переполненная счастьем, страстно и самозабвенно отдалась танцу и играм. Ее голос и голоса всех остальных сливались в один хор вместе с сильным голосом богини, когда они вместе с ней упивались торжествующей страстью.
А Хальд все продолжала танцевать, петь и любить. Обнаженное тело ее лоснилось от пота, но она радовалась, доходя до исступления, мешавшего почувствовать усталость.
Снова и снова напоминала себе Хальд, что скоро настанет пора покинуть круг танцующих и вернуться к входу в туннель, чтобы наблюдать за всем оттуда. Но чем ближе к рассвету, тем труднее ей становилось вспоминать, почему она должна остановиться.
Без сомнения, она находилась здесь всегда. До этого момента ничего просто не было. Она никогда не перестанет смеяться, петь и любить рядом со своей богиней. Никогда не покинет эту поляну. Больше не будет боли, печали и страха. Хальд все глубже погружалась в омут танца Радости, забывая о прошлом, не думая о будущем. Она слишком увлеклась, чтобы заметить, что сереющее небо над головой медленно, но верно поглощало звезду за звездой.
В глазах ведьмы бушевала ничем не замутненная радость. В безумном экстазе она не сознавала того, что солнце нового дня незаметно подкравшимся рассветом вот-вот озарит своими лучами заповедный лес.
Бешеное напряжение праздника внезапно многократно возросло. Задыхаясь от восторга, Хальд обняла кого-то, и ее обняли, затем ее снова обняли, потом еще и еще. Она переходила из рук в руки: ее обнимали, целовали, и так продолжалось до тех пор, пока за мгновение до восхода женщину заключила в объятия сама Фрейя.
Наслаждение и боль, любовь и страх, страсть и отчаяние в безумном танце закружились в сознании Хальд. Поглотив остатки воли, они заставили ее корчиться и кричать, когда пароксизм чувств достиг своего пика. И в тот момент, когда первый луч солнца блеснул над горизонтом, неистовая сила вырвала из тела ее душу.
***
Оставшуюся часть ночи Песнь Крови спала недолго и чутко. И когда пронзительный возглас Хальд вспорол рассветную тишину, она вскочила, сжимая меч, не успел еще крик затихнуть в лесу. Ульфхильда почти сразу же присоединилась к ней.
– Это… Хальд, как ты думаешь, мама? - неуверенно спросила Гутрун.- Нет, это исключено. В Лесу Фрейи ей не могла угрожать опасность, и она обещала только наблюдать за танцем.
– Какую же глупость я совершила, Тор тому свидетель,- сердилась воительница.- Конечно же это Хальд. Мне не следовало ее отпускать.
